и напряжение.
Нарушив таким образом сосредоточенность товарища, он спросил:
— Не лучше ли тебе, брат по ножу, с восходом солнца вернуться в море и плыть к своему племени, оставив меня здесь ждать твоего возвращения?
Сссури ответил сразу: по-видимому, он думал об этом.
— Увидим, что будет, когда взойдет солнце. Правда, что в море я могу двигаться быстрее и что охотничьи отряды моего племени заходят в эти воды. Но без важной причины они не пойдут к городу. Это проклятое место.
Наутро город снова притянул их к себе. Любопытство влек-1о Дальгарда на склад. Он надеялся, если повезет, найти что-нибудь, что помогло бы решить их проблему. Если бы только была возможность избежать открытого конфликта с Иными. Чужаки могут никогда и не узнать о существовании земной колонии. Много поколений, даже столетий, чужаки заключены или сами себя заключили за морем, на западном континенте. И если их ждет новая катастрофа, они никогда снова не пойдут на восток. Дальгард мечтал о том, что найдет и приведет в действие какую-то защитную установку, которая обернется против чужаков. Но в то же время понимал, что ему не хватит технических знаний, он не сможет отыскать такое оружие.
Остатки земной науки и техники, которые беглецы принесли с собой с родной планеты, сохранялись; эксперименты, которые колонисты проводили на своем несовершенном оборудовании, регистрировались, и Дальгард был знаком с их основными результатами. Но то немногое оружие, которое они сумели привезти, давно лишилось зарядов, а возобновить их оказалось невозможно. Колонисты разобрали корабль, в котором пересекли космос, и все его части использовали при сооружении Хоумпорта; точно так же сохраняли они и все остальное. Но им мешало отсутствие материалов на Астре, а страх перед знаниями чужаков не давал экспериментировать с предметами, найденными в руинах.
На полках этого склада сотни предметов; любая неосторожность может превратить в расплавленный поток не только помещение и его содержимое, но и весь город. И Дальгард понятия не имеет, что именно это может сделать.
А Сссури в этом не поможет. Водяные добились большого прогресса в биологии и изучении мозга, но механика им неизвестна из-за вынужденной жизни под водой, и потому о машинах они знают меньше колонистов.
— Я думал, что нам делать, — прервал Сссури размышления товарища. — Возможно, есть способ вернуться к морю быстрее, чем по суше.
— Вниз по реке? Но ты сказал, что у них могли сохраниться наблюдательные устройства.
— Они наблюдают за тем, что плывет вверх по течению, не вниз. Но в городе должен быть еще один путь…
Он не стал больше объяснять, но так как, по-видимому, Сссурн знал, что делает, Дальгард снова предоставил ему роль проводника. Они опять пересекли медленную реку; разведчик смотрел в мутные глубины; не хотелось ему пользоваться этим путем. И хоть маслянистая вода не была неподвижной, под ней угадывались неподвижные глубины, а в них, под вялой поверхностью, самые неприятные сюрпризы.
Снова спустились они на арену. Огибая тела, Сссури обошел весь песчаный круг. Он не свернул в проход, ведущий на склад, но остановился перед другим выходом, как будто там находится то, что он ищет.
Менее чувствительные ноздри Дальгарда уловили новый запах, зловоние влажных подземных путей, где застаивается вода. Водяной прошел за решетчатые ворота, Дальгард протиснулся за ним. К запаху сырости примешивались другие, очень неприятные, но зловония ящеров-дьяволов он не почувствовал. И, полагаясь на мнение Сссури, вслед за водяным углубился во тьму.
Снова над головой появились пятна фиолетового света; проход сузился и пошел под уклон. Дальгард пытался вспомнить общий рисунок местности, расположенной теперь над ними. Они шли так долго, что он понял: либо они уже прошли под рекой, либо он потерял всякое представление о направлении.
Глаза их приспособились к полумраку подземелья, и фиолетовое освещение стало сильнее. И поэтому Дальгард увидел, как Сссури повернулся и посмотрел назад, в ту сторону, откуда они пришли; он пригнулся, держа нож в руке.
Лук в этом влажном воздухе бесполезен. Дальгард извлек свой нож. Но хотя он искал мыслью и прислушивался, не чувствовал, кто идет по их следу.
8. В воздухе
Они снова в воздухе, но Раф был недоволен. На сиденье рядом с ним, на том месте, которое должен занимать капитан Хобарт, сидит чужак; ему явно неудобно в углублении, которое так отличается от низких стульев, к которым он привык. На втором сиденье Сорики, но рядом с ним еще один житель города; на костлявых коленях у него странное оружие, похожее на земное ружье.
Нет, космонавты не пленники. В соответствии с официальным заявлением, они союзники. Но вопреки своей воле следуя на северо-восток за шаром, Раф гадал, долго ли продержится такое положение, если они вдруг откажутся поддерживать действия чужаков. Он не сомневался, что на борту шара есть сюрпризы, способные сжечь флиттер в воздухе, если пилот вдруг изменит курс и попытается улететь на запад, к горам и безопасности космического корабля. Любой из чужаков рядом с ним может заставить его подчиниться, используя свое оружие; а оружие это может быть способно на что угодно: вскипятить человека неизвестными лучами, превратить его в газ. Он не видел, как действует это оружие, и не хотел видеть.
Однако, насколько он может судить, Хобарт и Лабле не разделяют его подозрения. Лабле не терпится увидеть загадочный склад, а капитан либо разделяет его желание, либо понял, что отказывать им сейчас неразумно. И вот они летят к морю, капитан и Лабле вместе с руководителями экспедиции на борту шара, а Раф и связист со своими спутниками — или стражниками — за ними. Чужаки даже настояли на том, чтобы снять с флиттера большую часть земного оборудования; они заявили, что освобожденное место займут добычей со склада.
Шар летел вдоль береговой линии; но вот он повернул и пошел над узким полуостровом, скалистым, выветренным, который почти под прямым углом уходил в море. Полуостров, как палец ногтем, оканчивался рифом. А море впереди не было непрерывной протяженностью воды. Виднелось множество островов, по большей части просто верхушки рифов, торчащие над волнами, но было несколько островов крупнее, высоко поднимающихся над водой, а на одном или двух даже виднелась растительность.
Острова так далеко уходили в море, что когда флиттер пролетел над последним, сам континент уже исчез из вида. И теперь внизу только вода. Шар полетел быстрее, и Раф в свою очередь прибавил скорости, не желая отставать. Но им не пришлось пересечь океан одним прыжком.
В полдень Раф снова увидел остров; возможно, это южная оконечность северного континента, потому что суша уходила в том направлении, сколько он мог видеть. Шар по спирали опустился и мягко сел на плоское плато, Раф приготовился присоединиться к нему. Когда шасси мягко коснулось поверхности, пилот увидел укрепления: когда-то, в далеком прошлом, когда ею новые спутники правили этим миром, это место использовалось ими.
Камень когда-то выровняли, превратили в плоскую площадку, по периметру которой располагалось несколько небольших куполов. Но, как и в полях и в городе, кроме самого его центра, тут чувствовалось опустошение, здания казались покинутыми.
Оба чужака выпрыгнули на плоскую поверхность; казалось, они с радостью освобождаются от земного флаера. Впервые Раф подумал, что, возможно, они так же относятся к землянам, как он к ним. Лабле может интересоваться научными проблемами; пилот же знает только, что чувствует, и ему тревожно.
Сорики тоже вышел и, потягиваясь, прошелся по камню. Однако Раф еще долго оставался на месте,
