Возникла пауза. Потом Вилли повернулся на бок и, глядя на Модести, спросил:
— Давно хочу узнать — как тебе «Алиса в стране чудес»?
— Даже не знаю, что и сказать. Жаль, я не читала «Алису» в детстве. Теперь уже не то впечатление. Я знаю, что это классика, что этот Кэрролл был человек с большими причудами, а потому я сразу начинаю выискивать разные там символы… — Помолчав, Модести добавила: — Мне нравятся стихи, а вот героиня не очень. Почему она так мало пугается?
— Ну, для нее это как сон. Она чувствует, что все вокруг ненастоящее.
— В ее возрасте сны меня пугали сильнее, чем явь…
— Меня тоже.
— А ты читал «Алису» в детстве?
— Тетка читала, — сказал он, погружаясь в воспоминания. — В десятиминутных промежутках между клиентами.
Модести знала о его тетке, которая вызвалась присматривать за Вилли, когда его незамужняя мать умерла.
— Она как-то плохо похожа на тех, кто читает детям сказки на ночь, Вилли-солнышко.
— Она делала это, только когда напивалась и только в промежутках между клиентами. Когда она была трезвой, она запросто могла надавать тумаков, если видела, что я не сплю. — Он подумал и весело добавил: — Я-то предпочитал даже тумаки этой самой «Алисе с перегаром». По крайней мере, они научили меня ловко уворачиваться… К шести годам у меня уже была отличная реакция.
Он сел на кровати и сказал:
— Времени вагон и маленькая тележка, но все-таки я подготовлю все, что нужно.
Вилли вошел в уборную, оставив дверь открытой. Модести встала с кровати и пошла за ним, остановившись на пороге. Затем Вилли встал на колени и ухватился за довольно длинную сливную трубу под умывальником. Уперевшись другой рукой в стену, он резко потянул трубу на себя.
— Вилли Гарвин — умник и получает отличную отметку, — сказала Модести тоном школьной учительницы.
Вилли усмехнулся, затем толкнул трубу в обратном направлении. Минут пять его мощные руки раскачивали трубу туда-сюда. Это была работа не просто для очень сильного человека, но для того, кто знал, как распорядиться своей силой. Между движениями его мускулы полностью расслаблялись. Вилли тратил силы очень экономно. Наконец труба не выдержала и отломилась под раковиной. После чего Вилли взял ее двумя руками и уже без особого труда выломал окончательно.
— Для следующего фокуса, — возвестил он, — мне потребуется помощь симпатичной молодой особы из зрительного зала.
Они вернулись в комнату. Вилли ослабил гайку на ножке кровати, но не стал ее отвинчивать до конца. Поскольку болт был длинным, то образовался зазор между ножкой и угольником рамы.
— Вставь трубу в зазор и держи так, чтобы середина оставалась между ножкой и рамой, — сказал Вилли Модести.
Она выполнила его инструкции, а Вилли прижал изо всех сил ножку к трубе. Он продолжал давить, пока середина трубы не превратилась в расплющенную полосу.
— Порядок, Принцесса, — весело сказал Вилли, и она подала ему трубу, в середине которой появился плоский отрезок, примерно в три дюйма.
Затем Вилли начал водить этим расплющенным куском по острому краю рамы, так что возникла бороздка. Затем он перевернул трубу и бороздка появилась на другой стороне.
После этого Вилли стал мерно сгибать и разгибать трубу, после чего она переломилась пополам ровно по бороздкам, и в руках у него оказались два отрезка с концами, как у зубила.
— Неплохая штука свинец, — удовлетворенно буркнул он. — Тяжелый.
— Да. — Модести взяла одну часть трубы и взвесила в руке. — Можно использовать и для других целей.
— Например? — спросил Вилли, быстро посмотрев на нее.
— Потом… В другой раз, Вилли-солнышко. Вилли снова привел в порядок ножку кровати и улегся на нее. Модести вернулась на свою кровать.
— Я не рассказывал тебе об одной моей японской подруге, которая ловила жемчуг? — спросил он.
— Ловила жемчуг? Нет, это что-то новое.
— Очень симпатичная девчушка. Только она постоянно тренировалась — задерживала дыхание. По нескольку минут не дышала! И главное, тренировалась в самое неподходящее время…
— Ив постели тоже?
— Вот именно. Принцесса! В постели. Первый раз, когда она отмочила этот фокус, я перепугался до смерти… Вот и говори после этого об ужасах.
— Я все никак не могу понять, выдумываешь ты эти истории или нет, Вилли-солнышко, — сказала Модести и рассмеялась.
— Я ничего не выдумываю, — обиженно ответил он. — Просто во мне, наверно, есть что-то такое, что притягивает девиц с причудами.
Герас помешивал ложечкой кофе.
— Послушайте, — сказал он. — Я не хочу, чтобы все пошло наперекосяк. Если Блейз и Гарвин очень сообразительные, то они начнут отвинчивать решетку, как только стемнеет. Если они просто сообразительные, то займутся ею завтра вечером. Если же у них не хватит смекалки… — Он пожал плечами… — Тогда мы немножко позабавимся…
Он обвел тяжелым взглядом своих людей, собравшихся за обедом в столовой виллы.
— Вымой посуду, Форли, — сказал он, показывая на стол. — А потом, когда все сделаешь, поднимись наверх.
— Зачем? — тревожно спросил он Гераса.
— Ты приляжешь на диван и будешь читать порнографическую книжку, — ухмыльнулся Герас. — А заодно слушать, что там происходит. Может, услышишь какие-то там звуки. Вдруг они уже вовсю отвинчивают ножку… — Герас закурил сигарету и сказал: — Начиная с половины одиннадцатого в большой комнате, что выходит на террасу, должен дежурить один человек со стволом и еще один в саду. Тоже с пушкой.
— Но почему? — спросил Уго. — Если они сумеют выбраться, мы должны их пропустить, так?
— Ты болван, Уго, — фыркнул Герас. — Если они захотят уйти, то мы их должны, понятно, пропустить. А если они не захотят уйти? Если они решат, что мы завалились спать? Если они захотят отплатить нам за гостеприимство?
— Гарвин работает ножами как никто, — тревожно пробормотал Форли. — А Модести Блейз…
— У Гарвина сейчас нет ножей, — перебил его Герас. — И у женщины тоже нет ничего. Но они опасны. Поэтому двое должны быть на дежурстве. Эмилио, проследи, чтобы все было в ажуре.
— Начиная с десяти тридцати? — переспросил Эмилио.
— Да. — Герас встал и посмотрел на часы. Девять пятнадцать. — Ну ладно, — сказал он, — давайте для разнообразия сыграем в покер. А то мне надоел кункен.
Глава 11
Солнце еще не село. В запертой комнате были закрыты ставни. Обе кровати были поставлены на попа в середине комнаты, поддерживая друг друга верхушками. Они были скреплены жгутами из одеял, а матрасы лежали на верхушке, чтобы на этой перевернутой букве V создалась удобная площадка.
Вилли сидел на корточках на этом возвышении, возле электрического провода с лампочкой. Свет был включен.
Затем Вилли прислонил свое «зубило» острым концом к потолку и ударил по нему вторым отрезком
