собирается на вас давить (а ощущение было именно такое), начните говорить с ним первой, не ждите обращения. Что ж, вот и самое время проверить на практике теоретические выкладки.
– Что за вопросы вы хотели задать? – Марта поправила подушку под головой: пусть думает, что она ничуть не волнуется, настолько не волнуется, что думает больше о своем удобстве, чем о каких-то глупых вопросах не менее глупого полицейского.
– Имя Джошуа Дануэй говорит вам о чем-либо?
– Да, разумеется. – Марта наивно улыбнулась и затараторила, демонстрируя тем самым готовность содействовать расследованию: – Это мой жених. Мы знакомы уже три месяца. Мы скоро поженимся. Джош служащий в крупной фирме, которая разрабатывает и производит защитные электронные приборы, ну и там всякое…
– Минутку, не спешите.
Марта про себя отметила, что уже сбила этого Крегера с толку. Он достал из кармана блокнот и ручку.
– Так сколько вы знакомы?
– Около трех месяцев. – Марта, не привыкшая врать, тем более полиции, чувствовала себя ужасно. Хорошо, что ее руки и ноги скрывало одеяло: они мелко дрожали. Хотелось уткнуться в подушку и накрыться с головой, спрятаться от действительности, взвалившей на плечи непосильный груз. Если бы хоть видеть собственное лицо! Марта боялась, что именно оно ее и выдаст. И еще глаза.
– За эти три месяца вы не замечали за Дануэем чего-то странного, необычного. Может быть, он несколько раз подряд отменял свидание, неожиданно начинал отговариваться срочными делами. Или, к примеру, звонил ночью, ни с того ни с сего перенося назначенную встречу.
Марта недоуменно пожала плечами, но сама почувствовала, что фальшивит, жест получился наигранный. Она постаралась исправить положение голосом.
– По-моему, это я вечно переносила встречи то из-за лошадей, то из-за собак. Знаете, я ведь работаю ветеринаром, у меня свой кабинет. Там столько всякой живности, что иной раз не знаешь, куда спрятаться от назойливых хозяев. А что до Джоша, то он в этом случае скорее выступал в качестве страдающей стороны. А странное… Странно вести он себя начал после того телефонного звонка. Около месяца назад.
– Вот здесь поподробнее, пожалуйста. – Полицейский весь обратился в слух.
Марта почувствовала себя еще неувереннее, но тут она случайно посмотрела в сторону и увидела собственное отражение: за окном давно стемнело и в стеклах отражалось все происходящее в палате. Ужасно! Марта увидела себя со стороны: плечи опущены, голова наклонена немного вниз, пальцы теребят край одеяла. Кошмар. Она тут же выпрямилась и уверенно откинулась на подушку. Так и вправду стало легче смотреть на полицейского, появилось даже ощущение куража. Теперь главное – глядеть прямо и не отворачиваться, не косить глазами.
– Около месяца назад ему позвонили на сотовый, мы тогда были у меня, и после этого Джош как-то сник. Я пыталась расспрашивать, но безуспешно. Он замкнулся, стал сдержаннее. И еще все просил меня поскорее уехать в деревню к подруге. А потом… Потом… – Марта, войдя во вкус, прослезилась очень правдоподобно.
– А потом? – Крегер весь подался вперед от любопытства.
– А потом он просто исчез на несколько дней и… – Марта уронила голову на руки.
– Я принесу вам воды. – Полицейский поднялся и, оставив блокнот с ручкой, вышел.
Его не было около пяти минут, за которые Марта успела поупражняться перед импровизированным зеркалом, то есть перед окном.
Наконец Крегер вернулся, неся стакан воды.
– Выпейте, вам будет легче рассказывать.
Марта приняла воду с выражением искренней благодарности на лице.
– Спасибо.
Полицейский терпеливо подождал, пока она успокоится, и снова приступил к допросу.
– Мы остановились на том, что Джошуа Дануэй исчез на несколько дней, – учтиво напомнил он. – Продолжайте.
Марта опустила глаза, но не так, как это делает виноватый человек, а так, словно ей неприятно об этом говорить.
– Потом он пришел ко мне ночью… без предупреждения… с этой… ужасной раной. И все рассказал.
– Что именно?
– Что он совершил ограбление музея. Что в него стреляли. Что теперь все позади. Я не стала расспрашивать, не до того было. И уже после… Понимаете, за несколько дней до всего этого мой брат женился, а потом вместе с женой поехал в Европу, в свадебное путешествие. Они… эти люди… – Марта снова отпила из стакана, имитируя крайнюю степень расстройства, – Джошу угрожали, требовали, чтобы он совершил это ограбление. Иначе… Они сказали, что убьют моего брата, меня. Они запугали его. А я не знала, ничего не знала и не могла ему помочь… посоветовать.
– Подождите. – Офицер снова закинул ногу на ногу, но уже не так уверенно, как в первый раз. – Вы утверждаете, что знакомы с Дануэем уже около трех месяцев, но почему тогда никто из жильцов вашего дома, никто из его сослуживцев до настоящего времени не видел вас вместе?
Джош предупреждал, что об этом обязательно спросят. Марта смущенно улыбнулась.
– Я не могу сказать вам наверняка, но предполагаю, что это из-за наших вечных ссор. Мы первое время постоянно скандалили по поводу и без повода. И не разговаривали друг с другом иногда по целым неделям. То он со мной, то я с ним. Короче, как-то так получилось, что знакомы-то мы три месяца, а общались очень мало. И вообще, как-то никуда не выходили, все больше дома. За день устанешь на работе, да и он тоже. Мы мало бывали на людях. – Марта старалась проговорить заранее подготовленный ответ с выражением некоторой растерянности, словно она сама не понимает, почему их не видели вместе. – А кроме того, люди сейчас такие невнимательные друг к другу. Я, например, живу в своем доме уже давно, а до сих пор не запомнила соседей. Боюсь, и они меня не очень.
– Хорошо, – кивнул Крегер, и рыжие усы у него на верхней губе еще больше оттопырились. – Но, если вам угрожали, почему вы не обратились в полицию?
– Я не обратилась!? – Марта удивленно вскинулась. – Я не обратилась? А как я, интересно, могла обратиться, когда ничего не знала до последнего момента. Или вы меня не слушаете?
Полицейский, однако, и глазом не моргнул, совершенно не отреагировав на столь искусную игру.
– Он пришел ко мне с простреленным боком, – продолжала Марта, опять как бы успокаиваясь. – Чуть живой.
– Да-да, это я уже понял. – Крегер немного смутился, но в его голосе послышалось раздражение. – Но почему потом, после ограбления, вы не…
Марта не дала ему договорить.
– Потому что теперь они могли убить и Джоша, и меня, и всех моих родственников вместе взятых. Нам велели держать язык за зубами. Джош, между прочим, пытался сдаться, и если бы…
– Сдаться? – оживился Крегер. – Когда?
Марта едва не засмеялась, глядя на то, как этот человек в одно мгновение подобрался на стуле. Хвала небесам, что у него нет диктофона!
– Ну, он сказал, что больше так не может, что он должен во всем признаться. Что надо дозвониться до Юджина и Карен… Просто предупредить их, попросить поскорее возвращаться. Я пыталась… – Марта стыдливо опустила глаза, – пыталась отговорить его, и Джош вроде даже согласился. Но потом, ночью, он просто взял и ушел…
– Подождите, а почему вы не предупредили брата и его жену сразу после того, как все узнали? – Крегер заерзал на стуле, словно ему было неудобно сидеть.
– Джош сказал, что их сотовые прослушиваются… – Марта развела руками. – Это было одним из условий – мы не должны пытаться найти их еще целый месяц. Наверное, это время нужно было преступникам, чтобы вывезти драгоценности и самим убраться из страны.
– Так, а что по поводу сдаться?
– Кстати! – Марта нахмурилась, словно что-то припоминая. – Когда Джош сдавался, в смысле хотел сдаться, он напился и лег на скамейку специально в таком месте, где его не могли не заметить. Кажется, в Гэстауне. Да, точно. А потом полицейские… Нет, я… – Марта старалась говорить как можно бессвязнее, чтобы еще больше запутать несчастного офицера, который, похоже, уже отчаялся разобраться в ее показаниях.
– Подождите. – Крегер сдержанно откашлялся, но было видно, что таким незамысловатым приемом он просто маскирует свое раздражение и досаду. – Но почему ваш приятель решил сдаваться пьяным?
– Нет, вы не поняли. – Марта недовольно вздохнула, показывая, что и ее этот разговор уже начинает утомлять. И не столько разговор, сколько ограниченность собеседника. – Джош с самого начала хотел сдаться. А в тот вечер он выпил лишнего. Я уложила его спать в гостиной и пошла к себе наверх. Поднялась ненадолго, привести себя в порядок. Возвращаюсь, а Джоша нет. Я не знала, что делать. Где искать! – Марта растерянно посмотрела на Крегера, словно и сейчас еще не до конца разобралась в этом вопросе. – В полицию нельзя… И… Я боялась, что Джош может и не пойти в участок. Он… как-то раз случайно заикнулся о самоубийстве. Понимаете, я даже вспоминать не хочу. Эта бессонная ночь… – Она посмотрела в сторону и уставилась в одну точку, словно задумалась.
Повисла пауза. Офицер опять заерзал, нервно постукивая пальцами по блокноту. По всему было видно, что ему не по себе.
– Продолжайте, пожалуйста.
Эти слова были произнесены очень мягко, извиняющимся голосом. Марта улыбнулась: итак, он уже чувствует себя чуть ли не виноватым. Надо продолжать в том же духе.
– Я искала его сама, потом решила зайти в полицейский участок, просто спросить… Кажется, одного из них звали Том. Но я могу ошибаться.
– Кого? – не понял Крегер.
– Полицейского.
– Какого полицейского?
– Того, что привез Джоша… – Тут Марта совершенно искренне спохватилась. – Ах да, я же вам недорассказала. Он пошел спать в Гэстаун.
– Кто? – Крегер не выдержал и, поднявшись, заходил по палате.
– Джош, конечно! – Марта всплеснула руками, как бы удивляясь непонятливости офицера. – Я же говорю: он пошел сдаваться, но не смог найти участка. Тогда Джош просто лег на лавку в Гэстауне, очень правильно рассудив, что через некоторое время его и так заберут. И, разумеется, забрали. А дальше – дело случая. Я буквально наткнулась на них рядом с участком. Он на ногах не стоял, причем не из-за спиртного. Шов на боку разошелся. Взявшие его полицейские
