потяжелее. Могу посоветовать… – Джош собирался сказать что-то еще, но тут заметил слезы на щеках у Марты и осекся на полуслове.
Она, тоже почувствовав, что хватила через край, виновато молчала.
И опять все сначала. Бинты, игла, нитки. С той разницей, что Марта не стала делать анестезию из-за двух-трех стежков.
На улице совсем стемнело. Луна притулилась на краю неба и желтела золотистым диском, испуская слабое сияние. Ветер играл легкими занавесками, то перекидывая их через подоконник, то поднимая чуть ли не к самому потолку.
После размолвки никто не решался заговорить первым. Марта, чувствовавшая себя виноватой за почти состоявшуюся истерику, спряталась на кухне и взялась за ужин. Ему и так не сладко, а она еще устраивает скандалы. Нет. План с фурией не подходит. Если бы перед ней стояла задача выжить его из дома, тогда другое дело, но ведь сама позвала, точнее притащила почти силком. Кроме того, Марта, не привыкшая выяснять отношения с кем бы то ни было, теперь чувствовала себя ужасно. В жизни она всегда старалась избегать конфликтных ситуаций, уступала где могла и кому могла, лишь бы не ругаться. А тут… Конечно, Джош повел себя глупо. Но ведь никто не умер, солнце не упало на землю, земля не раскололась пополам. К тому же он прав, так поступил бы любой настоящий мужчина.
Из глаз опять побежали слезы. Марта окончательно запуталась в этой истории: больше никаких надуманных ролей, никакой фальши. Будь что будет. Если уж ему суждено влюбиться, то влюбится. Она не станет притворяться и корчить из себя невесть что.
Омлет с грибами аппетитно шкварчал на сковороде, от соуса, булькающего в кастрюльке, по всей кухне распространился умопомрачительный запах. Марта открыла пачку сухой паприки и добавила ее в приготовленный майонез, выложила туда же говяжий паштет и нажала кнопку миксера. Пускай перемешает как следует, а потом можно…
Она всхлипнула. Все попытки отвлечься ни к чему не приводили. У нее было ощущение полного краха. Кругом все летит в тартарары, рушится. Джош лежит обиженный на диване и если он сейчас просто встанет и уйдет, то будет абсолютно прав. С другой стороны, лучше бы действительно ушел. Лучше бы вообще никогда не появлялся!
Марта вытерла глаза салфеткой. Назад дороги нет. И с самого начала не было. А обманывать себя последнее дело. Она влюблена. Влюблена в человека, который испортит ей жизнь, который увлечет за собой в бездну. Единственный шанс – просто не показывать ему своих чувств. Но Марта, уже попробовавшая полчаса назад примерить на себя чужой образ, отлично знала, что не справится. Выдаст себя. И пускай. Значит, так и будет.
Чем она жила до двадцати пяти лет? Да ничем. Мелочи, сплошные мелочи, заполнявшие один день за другим. Все это не важно. Все не так. Если в твоей жизни появляется человек, который за двое суток становится для тебя центром Вселенной, то эту самую жизнь не жалко погубить за несколько мгновений счастья – счастья быть с ним.
Марта сидела на кухне и плакала. Сегодня он просто поднял ее на руки, зная, что повредит этим себе. А завтра. А через месяц? Бросится под пули, чтобы закрыть своим телом? Бросится. Марта точно знала, что бросится. И плакала над своей страшной любовью, над своими грядущими бессонными ночами, над бесконечным одиночеством после его смерти…
Включила миксер, чтобы не было слышно всхлипов.
Но Джош все равно услышал. Плачет. Из-за него. Надо встать и извиниться, но Джош никак не мог придумать хоть сколько-нибудь приличное подобие необходимой в этом случае речи. В мыслях крутилось только детское «прости, пожалуйста, я больше так не буду». А дальше, хоть тресни, ни слова. С Мартой, как он уже успел заметить, вообще все получалось как-то само собой, совершенно спонтанно. Еще утром Джош собирался больше никогда ее не видеть, а теперь лежит на диване в уже знакомой комнате и боится лишний раз вздохнуть, потому что и так довел бедную девочку до слез.
Внезапно на кухне перестал гудеть миксер, что-то еще громче зашкварчало на сковороде, потом забулькало, словно его чем-то залили. Еще минута – и раздался голос Марты.
– Джош, сядь, пожалуйста. Я принесу ужин.
– Я мог бы пройти… – Джош прикусил язык. Она же попросила по-человечески, неужели так трудно хоть раз в жизни уступить?
Послышался звон посуды, потом шаги. Ноги почти бесшумно ступали по ковру. Какая она стройная и легкая… Джош поднялся и сел. В следующий момент Марта наклонилась над ним, застилая на колени полотенце. Ее волосы, черные, немного жесткие, завитые тугими кольцами, нечаянно коснулись его щеки, и по его телу пробежала нервная дрожь желания. Вот снова упругий локон дотронулся до плеча. Она была слишком близко. Джош почувствовал, что еще чуть-чуть – и совладать с собой будет уже невозможно. Рот приоткрылся, ища ее губ… Ни одна женщина на свете еще не была для Джоша столь притягательной. Он нарочно закашлялся, чтобы отвернуться.
Тут же последовал вопрос.
– У тебя еще и горло болит?
– Да, немного.
– Сиди, сейчас схожу за таблетками. – И она пошла наверх.
Джош перевел дух. Слава богу, иначе он не удержался бы и поцеловал ее. Тарелка, поставленная на колени, приятно согревала, от омлета, запеченного с грибами, поднимался пар. Все приготовлено ее руками. Он улыбнулся, представив на миг, что так будет каждый день. Странно, обычно подобные мысли пугали его своим однообразием и постоянством. Прячась именно от них, он брался за новые ограбления. И чем рискованнее выглядело предприятие, тем с большим энтузиазмом он начинал к нему готовиться, радуясь, что семейное счастье ему не грозит в ближайшие месяца три. Но теперь новое чувство родилось в груди. Зачем все это? Зачем мудрить, искать приключений на свою голову, не пора ли остепениться и бросить опасное хобби? Не лучше ли вот так, как сегодня, сесть и поужинать с ней. А потом провести вместе ночь…
При этой мысли Джош почувствовал, как тело инстинктивно напряглось, уже готовясь принять в свои объятия женщину, Марту. Да, ни к одной женщине его так не тянуло, но одновременно и ни одна из них не была столь недоступной. Другие липли сами как мухи на мед. А с Мартой все обстоит иначе. Он никак не мог взять в толк, на каких правах находится в ее доме? Пациент? Но пациентов не приводят домой и не кормят ужином. Случайный знакомый? Ничего себе знакомый, когда уже по меньшей мере дважды за прошедшие несколько дней она спасала ему жизнь. Ну если не жизнь, то свободу точно. Друг? Но друзьями не становятся так быстро, это раз. И к тому же дружбы, как известно, между мужчиной и женщиной не бывает. Парень? Так ведь, во-первых, ни в какие ворота не лезет, чтобы такая девушка могла влюбиться в бандюгу, а во-вторых, объяснений пока не последовало. Самому сказать? Для этого нужно знать, какая роль отведена ему в ее доме. Замкнутый круг. Сиди как на иголках и не смей рта раскрыть.
Марта тем временем уже вернулась. Что-то в ней изменилось за последние полчаса. Пропала уверенность в походке, в движениях, она словно больше не чувствовала себя хозяйкой в собственном доме. На ней были надеты какие-то старые джинсы и свободная клетчатая рубашка, контрастировавшая своим размером с худеньким, стройным телом. Мужская. Рубашка точно мужская и явно ношеная. Итак, у нее скорее всего есть парень, который, вероятно, куда-то уехал на время. Или был парень.
Марта закинула в стакан с водой две большие зеленые таблетки и протянула Джошу.
– Это пьют до еды. От кашля.
– Спасибо. – Джош выпил и отдал стакан.
Сели ужинать. Молча. Марта, не поднимая глаз, глядела в свою тарелку. Она знала, что должна извиниться, но не могла начать разговор первой.
Джош машинально проглатывал кусок за куском, не замечая ничего вокруг. Нет, так нельзя. Сам натворил дел, сам и расхлебывай. Она, разумеется, обижена. Не хочет говорить. Не удивительно после такой ссоры.
– Марта, я должен извиниться перед тобой…
– Джош, мне очень неудобно за…
Они заговорили одновременно – причем оба довольно тихо – и разом остановились.
– Ты что-то хотела сказать?
– Прости, я перебила…
Пауза. Первой сообразила, в чем дело, Марта.
– Тебе не за что извиняться. Я, можно сказать, позвала тебя в гости, а потом устроила скандал. Извини, я… не хотела, просто испугалась, что ты себе навредишь. – Она улыбнулась и смущенно опустила глаза.
У Джоша прямо камень с души свалился. Слова полились сами собой:
– Марта, ты была совершенно права, я олух, каких еще поискать. Извини, ради бога, за эту мою выходку. Я не привык, что кто-то обо мне заботится. – Самый высокий барьер оказался позади, теперь будет проще. Эти несколько слов развязали Джошу руки, он почувствовал себя свободнее. Надо сейчас перейти на другую, менее болезненную тему. – А мы можем посмотреть телевизор? Если ты, конечно, не против.
– Да, само собой. – Марта, тоже обрадованная, что щекотливый вопрос разрешился, нажала кнопку пульта. – По седьмому каналу сейчас как раз должны идти новости.
– Полицейские прочесывают город, но есть основания полагать, что драгоценности были вывезены из страны сразу после ограбления. Британская сторона заявила сегодня о недоверии канадским следователям. По мнению членов Исторического общества Великобритании, драгоценности похищены с ведома канадских спецслужб. Такое заявление опубликовала сегодня газета «Таймс». Британская полиция делает все возможное, чтобы получить разрешение на въезд в страну и самостоятельно заняться расследованием. Правоохранительные органы Ванкувера просят граждан быть внимательными. Предположительно, один из преступников получил ранение. Для всех, кто хоть что-нибудь знает о местонахождении драгоценностей или людей, причастных к преступлению, работают телефоны горячей линии. Девять, два, два, семь, ноль. Или девять, два, два, семь, шесть…
Марта выключила телевизор и вопросительно посмотрела на Джоша. Кажется, самое время спросить его о том, что происходит.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать? – Выпуск новостей снял последние преграды между ними: стало как-то не до мелких перебранок, когда внешний мир пригрозил бесцеремонно разрушить все намеченные планы. Общая опасность всегда объединяет людей, даже злейших врагов, а тут, когда уже был сделан первый шаг к пониманию… – Это, конечно, не мое дело, но хотелось бы знать. – Только теперь она заметила, что Джош тоже удивлен.
– Знаешь, у меня такое чувство, что я что-то пропустил, – изрек он, все еще тупо глядя на серый экран.
Марта, до этого момента уверенная в том, что у него все под контролем, забеспокоилась.
– Пропустил?
Джош отставил в сторону пустую тарелку. Когда он договаривался с заказчиком, то и речи не было ни о каких международных скандалах, рядовое ограбление. А теперь вдруг выясняется, что не только весь Ванкувер поднят на уши, так еще Ми-6 явится сюда разбираться. По всей видимости, его просто не известили о стоимости или ценности тех безделушек, которые он взялся украсть. Не известили намеренно, знали, что иначе не согласится. Мысли в голове
