7
По дороге Хью купил букет цветов, постоял над пирамидой коробок с шоколадными конфетами, но не решился на такой интимный (по меркам мисс Слай, естественно) подарок и продолжил свой путь.
Адрес ее он знал, выяснил давно, еще когда узнавал сведения о семье. Пригород Чикаго, довольно милое местечко. Наверное…
У аккуратного маленького домика «порше» затормозил без излюбленного Хью визга тормозов, эффектных разворотов на месте и прочих примочек. Человек, хорошо знавший Хью Бэгшо, отметил бы, что наследник и правнук Старого Змея ведет себя несколько скованно и как-то… испуганно, что ли?
Он походил возле машины, закурил сигарету, тут же затушил ее, выбросил, посмотрелся в зеркало, потом двинулся по дорожке к дому, на середине остановился, хлопнул себя по лбу, вернулся, забрал букет с заднего сиденья… Куда девался сверкающий «золотой мальчик» Бэгшо! На крыльцо дома Слаев всходил робкий подросток, впервые идущий с цветами в гости к девочке, которую до сего дня исключительно дергал за косички и дразнил обидными прозвищами.
Хью в последний раз оглядел доступные обзору области себя и позвонил в дверь одеревеневшим пальцем.
Александер изумительно вписался в интерьер ванной. Моника не испытывала ни малейшего смущения, хотя на батарее – о, ужас! – висели выстиранные трусики, а вывернутая наизнанку ночнушка грозила свалиться рыбьему царю на голову с вешалки.
Специалист немедленно кинулся к псевдоаквариуму, упал на колени и загулил не хуже весеннего сизаря, ухаживающего за неприступной подружкой. Джозеф при этом недоверчиво, но довольно спокойно кружил по ванне.
– Ну-ка, кто тут у нас такой пъекъясный… Какой мы къясивый и мощный… Нам годика тъи, не меньше… В пъекъясной фойме… А как наши чешуйки? Вот какие у нас чешуйки, совсем новенькие у нас чешуйки… Тесно нам, да? Тесно в ванне нам, пъятивная хозяйка, тесную какую ванну нам дала!.. МИСС СЛАЙ!
Моника откликнулась из кухни:
– Да, Александер? Кстати, меня Моника зовут…
– Это совейшенно неважно… то есть, пьястите, очень пъиятно… Я хотел сказать, вы отлично спъявились! Он в пъекъясной фойме. Еще неделька – и можно выпускать. Вейнее, нужно! Он окъеп и ему тесно… Я откъёю, не беспокойтесь.
Иногда стечение мелких и никак между собой не связанных обстоятельств способно изменить ход истории – это давно подмечено специалистами.
Если бы Александер в это утро не закрыл свои аквариумы на профилактику…
Если бы Моника сама открыла дверь…
Если бы Хью не поторопился бы с выводами…
Если бы Александер почаще возвращался из своего рыбьего царства в мир людей…
Если бы Моника не нашла в шкафу окаменевший кекс с изюмом…
Перед окаменевшим Хью на пороге дома Моники Слай высился огромный человек. Длинные костлявые руки сделали бы честь Фредди Крюгеру. Зловещий шрам придавал неприятному лошадиному лицу незнакомца воистину бандитское выражение. Голубые глаза взирали на Хью Бэгшо с рыбьим безразличием.
Одновременно из глубин дома донесся веселый и потому казавшийся незнакомым голосок мисс Слай:
– Как Джозеф отнесется к кексу с изюмом?
Александер механически ответствовал в том же стиле, в каком только что ворковал с карпом:
– Мы очень любим кекс с изюмом. Мы его будем клевать пъямо из ючек хозяйки… Вы кто?
Хью Бэгшо горько помахал букетом в воздухе.
– Так, никто. Жалкий работодатель одной вероломной девицы. Не обращайте внимания… Джозеф. Идите, клюйте кекс прямо из ручек хозяйки!
Александер серьезно кивнул.
– Хоёшо. Джозеф пъяголодался. До свидания.
И закрыл дверь, костлявое чучело.
Хью медленно спустился по ступеням. Сейчас перед его мысленным взором проносились все романтические герои мировой литературы. В детстве легкомысленный Хью не понимал, с чего это они так убиваются из-за этих Лорелей и Аделаид.
Сейчас он понимал все.
Зеленоглазое чудовище – Ревность – взмахивало над его головой черными крыльями, и было у чудовища лицо Моники Слай.
Первой его мыслью было заблокировать карточку, но Хью взял себя в руки. Он же не для себя Монику собрался превратить в человека, ему просто нужна секретарша, а не пугало огородное. А то, что это пугало живет вместе с еще одним пугалом – это их, пугальские, проблемы. Если же в понедельник Хью не увидит результат… Вылетит Моника Слай с работы, ясно?! Без выходного пособия!
Мрачный, как туча, он вошел в свой новый кабинет и рухнул в кресло, задрав ноги на стол. Эта привычка осталась, вроде бы, в прошлом, но последствия стресса разбудили генетическую память, не иначе.
На надрывающийся телефон он смотрел очень долго, пока не сообразил, что одной силой мысли звонки не остановить. Протянул руку и взял трубку. Собственный голос прозвучал в ушах Хью похоронным звоном.
– Алло. Добрый. Говорите, что хотите, мне все равно, я автоответчик.
Из далекого треска и гула вылущился жизнерадостный голос человека, которого Хью никак не ожидал услышать. Джош Белью, собственной персоной! Лесоторговец, миллионер, сквернослов и пьяница, краснорожий ковбой, не снимающий свои сапоги даже во время посещения Оперы. Муж знаменитой наездницы и заводчицы лошадей Ширли МакЛеод. Друг и ученик Старого Змея Бэгшо. Друг и учитель Мэтьюса Кармайкла. Наконец, человек, который двадцать два года назад научил маленького тщедушного Хью Бэгшо драться «по-уличному», чтобы не обижали старшие мальчики в закрытой элитной школе.
– Эй, балбесик, как твои дела?!
– Джош, я ужасно рад тебя слышать! Нормально мои дела. Терпимо. Могли быть лучше. Не очень…
– Так и скажи – хреново! Что с тобой? Устал копить денежки?
– Ага. До смерти.
– Понимаю, малыш. При твоей любви к работе… Шучу, наслышаны о твоих успехах. Мэт постоянно читает бюллетени компании. Не женился?
– Нет!!! И не женюсь никогда.
– Дело твое, хотя многим нравится. Слушай, такое дело. У Ширли на следующей неделе юбилей, она хочет собрать близких друзей, и тебя – по неизвестной мне причине – включила в их число. Не хочешь отряхнуть смог Чикаго с ног своих и приехать на недельку к нам в Монтану?
Хью мрачно скосил глаза на экран компьютера. Обед с «Бритиш Петролеум»… Совещание в Майами… Презентация в Бостоне…
А ну их всех!
– С удовольствием, Джош. Спасибо за приглашение. Подскажи, что подарить Ширли?
– Новое седло, как всегда, сделает ее счастливой. Не знаю, спроси у подружки.
– Нет у меня подружки…
– Да ладно! Не может быть! Ну и черт с ней, приезжай один, найдем из местных. Наши девчонки вашим не чета. Короче, со среды ждем. Привет Чикаго.
Хью повесил трубку и мстительно свернул окно на экране. Все такие умные… вот пусть тут и крутятся, как хотят!
Вечером Моника сидела в кабинете доктора Пардью и взахлеб рассказывала о своих ощущениях от посещения салона и бутика. Доктор ласково кивал и что-то помечал в таблицах, лежавших перед ним, а потом неожиданно поинтересовался:
– Скажите, а этот Александер… он не ухаживал за вами?
Моника немедленно сбилась и покраснела.
– Ой, что вы! Потом, он же абсолютно помешан на своих рыбках, это же видно.
– То есть его вычеркиваем…
– Откуда?
– Из списка ваших потенциальных жертв.
– Как… ких жертв?
Доктор подался вперед и проникновенно уставился в глаза розовой и хорошенькой Монике.
– Хотите навсегда избавиться от своих проблем? Так слушайтесь меня! Вы за четыре дня совершили гигантский скачок. Передо мной сидит симпатичная девица, с фигуркой, с личиком, с ножками…
– Доктор, я…
– Но мои планы простираются дальше. Эту девицу все еще легко смутить, сбить с толку, невольно обидеть – и тогда прежняя закомплексованная старая дева вернется обратно. Хотите, чтоб она вернулась?!
– Нет!!!
– Ответ правильный. Вот вам окончательный рецепт вашего выздоровления: с завтрашнего дня мы с вами будем по телефону говорить обо всем, самом для вас немыслимом и стыдном. Об отношениях между женщиной и мужчиной. О вашем первом сексуальном опыте. О ваших бойфрендах. Об измене и разочаровании.
– Но я не…
– Молчите. Я не позвоню вам больше. Вы позвоните мне сами, завтра. Если действительно хотите, чтобы все кончилось.
– Я хочу, но…
– А в понедельник на работу придет холодная и властная покорительница чужих сердец. Ее будут звать Моника, просто Моника, без всяких фамилий. И задание у нее будет только одно: свести с ума мужчину, который раньше не обращал на нее ровным счетом никакого внимания. Если это удастся – значит, я хороший специалист, и вы полностью здоровы. Если нет… говорят, неудачный опыт тоже не бывает бесполезным. До завтра!
Ночь она, разумеется, не спала. Ворочалась без сна, пиная кулаками подушку. В голове проносились странные, чужие, совсем новые для нее
