поварами незийские оперативники: видимость пикника. На кого рассчитан этот простенький маскарад — неужели на Лиргисо? Или на журналистов, которые пока еще не знают о происшествии? Поля куда-то увезли — «для подготовки»; Марчену Белем отправили в Кеодос, о ней позаботится Ли.
Стив до сих пор не появился. Это беспокоило Тину не меньше, чем предстоящий обмен, дальнейшая судьба Поля и те специфические сюрпризы, которых можно ожидать от стражей всеобщей безопасности.
Дверь со скрипом распахнулась, вошли двое незийцев и Поль — он был закутан в длинный плащ с капюшоном, иногда в таком одеянии изображают Смерть. Разговоры стихли. Поль направился к Тине и Ольге, сопровождающие от него не отставали.
— Я сейчас ухожу, — Поль остановился в метре от диванчика. — Пора. Главное, Ивену успокойте, пусть не плачет.
Тина заметила, что его зрачки чуть заметно пульсируют.
— Мы со Стивом найдем тебя и вытащим. Что за стимуляторы ты принял?
— То, что дали. Что-то крутое, армейское. Я сейчас мог бы голыми руками разорвать человека на куски, силы хватит.
Ольга шмыгнула носом и попыталась его обнять, но один из сопровождающих оттолкнул ее.
— Что вы, нельзя, нельзя…
— Я токсичный, — слегка улыбнулся Поль. — Кожа смазана отравой, потому и в плаще. И одежда у меня такая, что лучше ее лишний раз не трогать.
— Это для тебя не опасно? — спросила Тина.
— Ему ввели антидот, — заверил сопровождающий, — так что для него этот яд безвреден.
— А если Ивена до него дотронется? — нахмурилась Ольга.
— Тогда мы ей тоже введем антидот. Не волнуйтесь.
Поль окинул взглядом большую квадратную комнату с тускло оштукатуренными стенами, серьезные лица принадлежащих к разным расам оперативников.
— Как на похоронах, — он усмехнулся, — только я пока не умер. Тина, проводишь меня?
— Провожу.
— По плану, вас должен доставить в пустыню Янглир, — возразил бесцветный мужчина в пестрой курортной безрукавке.
— К черту ваш план, — мрачно взглянув на него, процедила Тина. — Вместе с Янглиром.
— Да пусть они втроем летят, — примирительно сказал незиец с полицейским значком на лацкане щеголеватой рубашки. — Не проблема.
— Пора, — повторил Поль. — Ольга, скажи Ивене… Или ладно, лучше ничего не говори.
Небольшой прогулочный аэрокар стоял перед домом, дверь к двери. Поль занял заднее сиденье; Тина только сейчас заметила, что кроме плаща у него еще и перчатки, длинные, по локоть. Она устроилась рядом. В кресло пилота сел гинтиец с густыми темно-красными бровями, сросшимися на переносице, и лицом, похожим на гневную маску — характерная для уроженцев Гинта мимическая особенность.
Полет над Пьялашартом занял полторы минуты. По уговору с Лиргисо, Поля следовало высадить в трех километрах от каменного «сердца пустыни». Он стянул перчатки, снял плащ, все это аккуратно свернул и положил на сиденье, а потом, стараясь ни до чего в кабине не дотрагиваться, пробрался к выходу и спрыгнул на высохший такыр.
— Ну все, Тина, прощай, — он попытался улыбнуться.
— Мы постараемся тебя вытащить.
Поль кивнул и зашагал, не оглядываясь, к темнеющей вдали гранитной площадке.
Дверца закрылась, аэрокар снова поднялся в воздух.
Саймон до самого конца надеялся, что Эмми поступит так, как велит здравый смысл: запросит за девчонку миллион кредиток, возьмет деньги, а Ивену убьет, чтобы ни на кого не показала, и они сделают ноги с Неза. Это было бы умно! Однако Медо оказался законченным психопатом. Прохаживаясь по коридору, он рассказывал Топазу, как будет развлекаться с Полем — красочно, детально и притом в изящных литературных выражениях, словно в голове у него сидел цензор, неусыпно следящий за чистотой речи своего хозяина. Тихаррианский мурун вряд ли что-нибудь понял, зато Клисс обнаружил, что до сих пор не разучился краснеть. Его поразило это открытие, но всего на мгновение, потом мысли вновь вернулись к насущным проблемам.
Оставался последний шанс, что все обойдется: если этот самый Поль окажется неглупым парнем и не захочет пожертвовать собой ради соплячки с Манокара. Ага, какое там…
— Саймон, иди сюда, — позвал Эмми из комнаты.
Дверь была открыта, Клисс переступил через порог. Невидимую из коридора левую стену сплошь занимали мониторы, они показывали в разных ракурсах покрытую сетью трещин оранжевую пустыню с одинокой человеческой фигуркой, аэрокар в безоблачном небе, кирпичную незийскую усадьбу, во дворе которой шли приготовления к трапезе, группу людей с каким-то аппаратом в зарослях высокой пестрой травы.
Медо сидел в мягком кресле у противоположной стены, с одной стороны от него находился мобильный пульт, с другой — робот-официант с коллекцией напитков на столике. Эмми держал антикварный незийский кубок из потемневшего серебра, с крохотными выступами, на которых покачивались маленькие серебряные колокольчики. Наслушавшийся его сексуальных фантазий Саймон побоялся подходить к нему близко и остановился возле двери.
— Ты хотел поспорить, что он не придет… Смотри, это он, — Эмми показал на экраны, и кубок у него в руке издал тихий мелодичный перезвон. — До чего драматично и одиноко он выглядит на этой равнине! Это красиво, как эффектное публичное самоубийство. Саймон, будь поосторожнее с пари, одно ты уже проиграл — насчет пейзажа и уха.
Саймону было не до пари: последний шанс на благополучную развязку обратился в ничто.
— Чокнутый дурак… — пробормотал он. — Никто ведь его на веревке не тащит! Куда ни глянь — везде дрянь, на какой же планете я слышал эту пословицу?.. Умная пословица, в жизни все так и есть! А вон там что за тусовка?
— О, это представители местных и галактических силовых структур.
— Что им здесь надо?
— Не знаю, — ухмылка Эмми откровенно противоречила этому «не знаю». Похоже, он считал себя неуязвимым и вовсю блаженствовал.
— Они хотят получить обратно свою экспериментальную установку! — догадался Клисс. — Эмми, сукин вы сын, вы засветились, нас арестуют!
— И отправят в тюрьму, где три раза в день кормят? Саймон, ты так трогательно рассказывал о тюрьме, это была почти реклама!
Клисс опять взглянул на экраны, что-то в облике Поля его настораживало. Стройный, худощавый, рыжеволосый, тонкие черты лица, странно мерцающие зрачки карих глаз… Вот оно — зрачки! И еще пластика: Поль шел по спекшемуся такыру легко и быстро, не обращая внимания на палящее солнце, не выказывая признаков усталости, и прямо-таки излучал энергию. Саймон девять лет просидел на мейцане, и определить, под дозой человек или нет, он мог если не с первого взгляда, то хотя бы с третьего- четвертого.
Поля под завязку накачали боевыми стимуляторами. Судя по жутковатым пульсациям зрачков, он принял сверхдозу, после которой его ждет отходняк с летальным исходом. Зато сейчас это живая машина смерти… Саймон внутренне содрогнулся. Предупредить Медо? Или пусть лучше Поль его убьет?..
— Напрасно вы столько пьете, — произнес Клисс елейным голосом и тут же забеспокоился: вдруг Медо почувствует фальшь?
— Я пью минеральную воду. Что-нибудь покрепче я позволю себе потом, после обмена.
— После обмена? — переспросил Саймон. — Эммануил, вы же не собираетесь отдать им девчонку?
— Собираюсь, — Эмми поставил бокал на столик и задумчиво уставился на свои темные с пурпурными разводами блестящие ногти. — Это один из тех случаев, когда выполнить обещание выгоднее,
