сразу… — она указала пальчиком на экран монитора, укрепленного на металлической стойке, словно изображение каким-то образом подтверждало ее слова. — Я боюсь, что кто-нибудь может всех вас убить, как у меня убили папу и маму… Не знаю…
Она всхлипнула. Поль увлек ее к стене, где стояли кресла. Трое охранников пошли за ними и остановились в нескольких шагах; мобильный монитор, запрограммированный следовать за Полем, тоже развернулся и подъехал ближе. Размытые отражения растеклись по блестящим яшмовым плитам. На уединение рассчитывать нечего, зато наличие эскорта иллюзорно успокаивало.
Поль чувствовал себя виноватым: он совсем забыл про Ивену, в то время как общая атмосфера тревожного ожидания на нее тоже подействовала, и еще как!
— Хочешь домой? — спросил он негромко. — Стив вас с бабушкой мигом доставит на яхту, а мы вернемся позже.
— Я хочу быть около тебя.
Пока ничего настораживающего не происходило. Лиргисо и Тина продолжали мирно разговаривать; гости бродили по залам, угощались, беседовали; Живущие-в-Прохладе тоже расслабились и оживленно что-то обсуждали, их мелодичная речь, полная недоступных для человеческой гортани переливов, звучала, как странная музыка. Есть ли повод для беспокойства? Есть. Поль это чувствовал.
— Подожди.
Он взял у ближайшего робота-официанта (или у боевой единицы, готовой по команде оператора ринуться в драку?) два безалкогольных коктейля и вазочку с мороженым, вернулся к Ивене.
— Это тебе, — вазочку и один из бокалов Поль поставил на широкий деревянный подлокотник, из второго бокала отпил, потом придвинул соседнее кресло и устроился напротив. — Я слишком увлекся работой, мозги немного перегрелись.
— А разве у тебя здесь тоже работа?
— Да. Я чувствую то, что не могут почувствовать другие, анализирую эту информацию, делаю выводы — и сообщаю о них остальным. Тем же самым я занимался, когда охранял президента на Манокаре, а сейчас мы вроде как следим за порядком на этой вечернике, — он понял, что улыбка все равно получится вымученная, и отказался от попытки улыбнуться. — Можно считать, что я экстрасенс.
— Как они? — Ивена покосилась на экстрасенсов Тлемлелха, которые стояли чуть в стороне от компании энбоно.
— Не знаю. Вкусный коктейль, ага?
— Поль, прости меня, — глаза Ивены опять наполнились слезами. — Пожалуйста, прости…
Вот уже второй день она постоянно просила у него прощения и смотрела при этом так, что у Поля сердце сжималось — так смотрят на смертельно больного или на человека, перенесшего тяжелую потерю. Он не мог понять, в чем дело, а от объяснений Ивена уклонялась.
— Скажи, наконец, за что! Ивена, от недоговариваний очень много вреда. В жизни хватает неопределенного, и если ты можешь сказать точно, о чем идет речь — лучше говори точно. Стив и Тина всегда так делают, поэтому с ними легко общаться.
Ивена уткнулась в бокал и после затянувшегося молчания прошептала:
— Бабушка меня наругала… что я разговаривала с незнакомым человеком, который был похож на Умазайку, и ты из-за меня… Она сказала, что ты мне никогда не простишь…
Бокал у нее в руке задрожал, на бледных щеках блестели две дорожки.
— Чего я никогда не прощу?
— Бабушка сказала, что тебя из-за меня изнасиловали, — произнесла Ивена еле слышно.
— Привет!.. — вздохнул Поль. — До этого, к счастью, не дошло, бабушка немного преувеличивает. Где она почерпнула такие сведения?
— Она сказала, об этом говорили по телевизору, в какой-то передаче…
«Убью телевизионщиков! Только такой известности мне и не хватало…»
— Все в порядке, — сказал он вслух. — Досадно, конечно, это не тот имидж, о котором я всю жизнь мечтал, но никакой катастрофы не случилось. Ивена, мы живем на Незе, а не на Манокаре, и презирать меня из-за этого или относиться ко мне хуже, чем раньше, никто здесь не будет. У нас нормальный цивилизованный мир. Ты ни в чем не виновата, и тебе не за что просить прощения, а бабушке лучше бы чуть поменьше смотреть телевизор.
— Ли сказала, ее от телевизора за уши не оттащишь, — Ивена в последний раз шмыгнула носом и вытерла слезы. — Она сначала домой поскорей хотела, а теперь уже не хочет, потому что там нет такой телестенки, как в холле у Ольги, и такой массы каналов.
— А погулять в Сети она еще не пробовала? — теперь Поль улыбнулся без всяких усилий.
— Нет. Она шлем надевать боится — говорит, что тогда компьютер ее зомбирует.
Поль усмехнулся, потом снова нахмурился: его смутные ощущения никуда не делись, и он по- прежнему не мог сделать никаких удовлетворительных выводов.
— Что?.. — в глазах у девочки мелькнул испуг.
— Все в порядке. Не принимай перепады моего настроения на свой счет, хорошо? У меня сложности. Я же тебе объяснил насчет работы экстрасенса? Так вот, я не могу разобраться в обстановке, очень все запутано, и я не понимаю, что делать дальше.
— Жалко, что я не экстрасенс, а то бы я могла тебе помочь… А поговори с другими экстрасенсами, вдруг вы вместе поймете!
— Наверное, стоит. Видишь, ты мне уже помогла.
Он допил коктейль, поставил бокал на подлокотник и направился к группе около скульптуры с зеркальным покрытием: проконсультироваться с коллегами — это дельный совет.
— …Тина, ты даже вообразить не можешь, каких оскорблений я натерпелся от Саймона Клисса! Его хамские отзывы обо мне, о Лярне, о расе энбоно могли бы шокировать любое цивилизованное существо — как будто тварь по имени Клисс подсознательно чувствовала, что испытывает мое терпение. Он также предлагал мне украсть у Ивены браслет и выручку поделить пополам — как тебе это нравится? О, иногда я могу, за счет какой-нибудь изящной и непредсказуемой комбинации, присвоить партию ценных ископаемых, наркотиков или оружия — бизнес есть бизнес, надо же мне где-то брать деньги… Но чтобы я воровал золотые безделушки у маленьких девочек! Тина, меня это сразило. А в каких гнусных выражениях Клисс говорил о моей интимной жизни… Теперь я доподлинно знаю, что означает человеческая идиома «смешать с грязью»!
— Я одного не понимаю, — пожала плечами Тина, — почему ты все это терпел, а не вышвырнул его сразу, еще на Ниаре?
Лиргисо помолчал, потом усмехнулся:
— Поиздеваться над собой захотелось. Иногда меня посещает такое странное желание.
— Ну, тогда тебя можно поздравить — ты получил то, что заказывал.
— Ты мне никогда не сочувствовала. Кому угодно, только не мне! Но какая же гадость эти эксцессеры… Его оставили без присмотра, а он тут же приготовил взрывчатку из подручного материала и заминировал мою виллу! Там было много красивого — жаль, что все это погибло.
— А кто оставил эксцессера без присмотра? Почему ты вообще сделал такую глупость?
Лиргисо вздохнул, откинулся на полупрозрачную спинку дивана, сквозь которую просвечивала полированная стена в розоватых разводах, и подарил Тине доверительную улыбку.
— Увы, я до сих пор не привык к некоторым парадоксам человеческого мышления… Если высший не нуждается в услугах раба, тому надлежит терпеливо ждать, не создавая хозяину проблем — так ведут себя рабы на Лярне, и это вполне естественно. Я наконец-то получил Поля, мой ум был занят картинами предстоящих наслаждений, и я совсем упустил из виду то, что в вашей Галактике, где все извращено, подобные Саймону Клиссу низшие твари не считают себя рабами.
— Так ты рассчитывал, что он будет вести себя, как лярнийский раб? Человек, ниарский гражданин, еще и эксцессер!.. Боюсь, что при последнем перемещении тебе достались мозги с незаметным, но существенным дефектом.
Желтые глаза Лиргисо на секунду сузились.
— Тина, не надо издеваться, я злопамятный. Неутоленное вожделение затуманило мой разум, и
