— По крайней мере, пять, ваше превосходительство, — угодливо ответил он.
— Этого достаточно, чтобы развязать твой честный язык?
— Что желает узнать ваше превосходительство?
— Могут ли твои лошадь и повозка доставить меня туда, где я могу встретить своего друга — высокого англичанина, уехавшего в повозке Рейбена Гольдштейна?
— Моя повозка подберет вашу честь здесь, когда вам будет угодно.
— И отвезет к хижине папаши Бланшара?
— Ваша честь догадались? — изумленно воскликнул еврей.
— Знаю, ваша честь.
— Какая дорога туда ведет?
— Сен-Мартенская дорога, ваша честь, и тропинка к скалам.
— Ты знаешь дорогу? — резко повторил Шовлен.
— Каждый камень и каждую травинку, ваша честь, — ответил еврей.
Шовлен молча бросил пять золотых еврею, который, опустившись на четвереньки, стал собирать их. Одна монета закатилась под посудный шкаф, и ему пришлось потрудиться, чтобы достать ее. Шовлен спокойно ожидал, пока старик ползал по полу.
— Скоро ты можешь приготовить лошадь и повозку? — спросил Шовлен, когда еврей, наконец, поднялся.
— Они уже готовы, ваша честь.
— Где?
— В десяти метрах от этой двери. Быть может, ваше превосходительство соизволит посмотреть?
— Незачем мне смотреть. Далеко ты можешь меня отвезти?
— К самой хижине папаши Бланшара, ваша честь, и дальше, чем кляча Рейбена отвезла вашего друга. Я уверен, что не проехав и двух лье, мы наткнемся на этого подлеца Рейбена и его повозку с высоким иностранцем, которая сломалась на дороге.
— А ближайшая деревня далеко отсюда?
— Микелон находится меньше чем в трех лье по дороге, по которой поехал англичанин.
— Значит, он мог достать другую повозку, если хотел ехать дальше?
— Мог — если только добрался до деревни.
— А ты сумеешь добраться?
— Ваше превосходительство желает попробовать? — спросил еврей.
— Таково мое намерение, — ответил Шовлен. — Но помни: если ты меня обманул, то я велю двум самым крепким своим солдатам так избить тебя, чтобы вышибить дух из твоего скрюченного тела. Если же мы найдем моего друга — высокого англичанина — на дороге или в хижине папаши Бланшара, то ты получишь еще десять золотых. Согласен?
Еврей вновь задумчиво почесал подбородок, глядя на монеты, которые держал в руке, на своего сурового собеседника и на Дега, молча стоявшего рядом. После паузы он решительно произнес:
— Согласен.
— Тогда жди снаружи, — сказал Шовлен, — и помни о своем обещании, потому что я о своем не забуду.
Отвесив униженный поклон, старый еврей, шаркая, вышел из комнаты. Шовлен казался довольным разговором, так как потирал руки, что являлось его обычным жестом злобного удовлетворения.
— Мои плащ и сапоги, — приказал он Дега.
Тот подошел к двери и, очевидно, отдал соответствующее распоряжение, так как вскоре вошел солдат, неся плащ, сапоги и шляпу Шовлена.
Дипломат снял сутану, под которой носил обтягивающие штаны и жилет, и начал переодеваться.
— Тем временем вы, гражданин, — обратился он к Дега, — как можно скорее возвращайтесь к капитану Жютле, скажите ему, чтобы он предоставил вам еще двенадцать человек и отправляйтесь с ними по Сен-Мартенской дороге, где, надеюсь, догоните повозку еврея, в которой буду находиться я. Если не ошибаюсь, в хижине папаши Бланшара вскоре предстоит жаркое дело. Мы закончим там нашу игру, потому что у Алого Пимпернеля хватило наглости или глупости — не знаю, чего именно, — придерживаться первоначальных планов. Он намерен встретиться с графом де Турней, Сен-Жюстом и другими предателями, хотя я думал, что ему пришлось отказаться от этой затеи. Когда мы обнаружим их, это будет группа отчаянных людей, загнанных в угол. Думаю, что некоторые из наших солдат окажутся hors de combat [99]. Роялисты — отличные фехтовальщики, а англичанин дьявольски хитер и выглядит очень сильным. Вы с вашими людьми можете следовать рядом с повозкой по Сен- Мартенской дороге, через Микелон. Англичанин будет впереди нас и едва ли станет оглядываться назад.
Давая эти краткие указания, Шовлен успел изменить облик. Наряд священника был отброшен, и он снова облачился в темный обтягивающий костюм.
— Я передам в ваши руки интересного пленника, — с усмешкой промолвил Шовлен, взяв под руку Дега с несвойственной ему фамильярностью и направившись с ним к двери. — Мы не станем убивать его на месте, не так ли, дружище Дега? Если не ошибаюсь, хижина папаши Бланшара находится в уединенном месте на берегу, а нашим ребятам понравится забава с раненой лисицей. Тщательно отберите среди ваших людей тех, которые будут наслаждаться этим развлечением. Мы должны позаботиться, чтобы Алый Пимпернель несколько сморщился и увял, покуда, наконец… — Он сделал выразительный жест, сопроводив его злобным смехом, который наполнил душу Маргерит леденящим ужасом, и вышел из комнаты вместе с секретарем.
Глава двадцать седьмая
По следу
Маргерит Блейкни не колебалась ни минуты. Звуки шагов снаружи «Серой кошки» замерли в ночной тишине. Она слышала, как Дега дал распоряжение солдатам и затем направился к форту, чтобы получить у капитана еще дюжину людей. Шестерых было явно недостаточно для того, чтобы поймать дерзкого англичанина, чья хитрость казалась еще опасней его храбрости и силы.
Через несколько минут Маргерит вновь услышала хриплый голос еврея, очевидно, покрикивавшего на свою клячу, а затем скрип колес и шум повозки на ухабистой дороге.
Внутри таверны было тихо. Брогар и его жена, напуганные Шовленом, не подавали признаков жизни, надеясь, что о них забыли. Маргерит не слышала даже привычных залпов ругани.
Подождав еще минуты две, она тихо спустилась вниз, завернулась в плащ и выскользнула из таверны.
Ночь была достаточно темной, чтобы скрыть из виду фигуру молодой женщины, в то время как ее острый слух ловил звуки повозки на дороге впереди. Маргерит надеялась держаться в тени канавы, идущей вдоль дороги, чтобы ее не заметили люди Дега, когда они ее догонят, или патрульные, очевидно, все еще продолжающие дежурство.
Так она вступила в последнюю стадию своего путешествия — одна, ночью и пешком. Ей предстояло пройти почти три лье до Микелона и еще неизвестно сколько до хижины папаши Бланшара, которая Бог знает где находится.
Кляча еврея не могла передвигаться быстро, и Маргерит не сомневалась, что несмотря на усталость, вызванную долгим нервным напряжением, ей удастся догнать повозку, учитывая, что бедное и наверняка полуголодное животное будет вынуждено часто отдыхать. Холмистая дорога, идущая на
