чтобы ты это сделал, и знаю, что ты можешь это сделать. Это я и сказал нашему шефу. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я выглядел в его глазах пустобрехом?
Натан недоверчиво покачал головой. Спорить с Мусой было бессмысленно.
— А теперь насчет Нечистой Игры, — продолжал Муса, глядя в упор на Натана. — Можешь ли ты заключить по его донесению, что оно не инспирировано сирийцами?
Натан ответил не сразу, а лишь по некотором размышлении:
— Нет. В таком случае он вел бы себя честно с сирийцами. Думаю, ему совсем не хочется, чтобы его повесили.
— Условились ли вы о какой-нибудь системе предупреждения? — допытывался Муса.
— Да, конечно, но если вы спросите меня, уверен ли я полностью, что он воспользуется этой системой, я отвечу нет. — Натан повернулся к Амиру. — У тебя есть люди в Дамаске?
— Почему ты спрашиваешь? — вмешался Муса.
— Мы должны установить, наблюдение за домом Нечистой Игры и вести его до, во время и после следующей передачи. Так мы сможем узнать, наблюдают ли за ним сирийцы, действует ли он по принуждению?
— Мой человек может быть там через сорок восемь часов, — сказал Амир, обращаясь к Мусе.
— Это значит, что сейчас там у тебя никого нет, — ответил Марк.
— Нет никого, с кем бы я мог срочно связаться. Не забывай, что мои люди не разведчики в вашем понимании — они бойцы. Мы посылаем туда людей только в случае надобности. Да и как мы могли бы связываться с моим человеком?
— Как со всеми другими агентами, — сказал Марк.
Натан кивнул в знак согласия.
— Да вы что, все спятили? Мы же говорим не о каком-нибудь здешнем вонючем арабе. — Амир взволнованно заходил по комнате. — Если вам нужно, чтобы в Дамаске был наш человек, я должен послать кого-нибудь. Но это не в моей компетенции. — Он повернулся к Мусе. — Вам придется договориться с моим боссом.
— Я сделаю все, что необходимо, — сказал Муса. — Вы все как будто недопонимаете, какое важное задание вам поручается. — Он сделал паузу, и все трое устремили на него свои взгляды. — У нас в самой жопе сидит «крот». Он может раскрыть противникам все наши тайны. Кто знает, скольких наших агентов он уже сумел провалить. — Он закурил еще сигарету. — Есть также одна вещь, которую вы должны понимать совершенно ясно. С этого дня мы единая группа, работаем сплоченно, доверяем и помогаем друг другу. И если кто-нибудь из вас проболтается о том, что мы делаем, я лично, своими руками, отрежу ему яйца. Думаете, я шучу? Ошибаетесь. — Он обернулся к Натану. — Как по-твоему? Что за игру ведет этот твой чертов агент?
— Если он играет честно, а я думаю, что это так, у него гораздо больше информации, чем он сообщил в своем донесении.
— Что ты хочешь сказать? — не понял Марк.
— Этот человек — неплохой игрок в покер, он помешан на деньгах. Цель его сообщения возбудить наш интерес, а затем он попробует сорвать с нас большой куш. Это опасная игра, которая может для него плохо кончиться.
— Полагаю, — сказал Натан, — нам придется поехать туда и посмотреть, какие карты у него на руках. Но сперва надо удостовериться, что он не ведет двойную игру. Для этого необходимо установить за ним тайное наблюдение.
Амир кивнул.
— Понятно. Когда мы должны установить наблюдение?
— В следующий четверг. Он ведет передачи по четвергам.
— Мы что-нибудь придумаем, — сказал Муса. — Завтра отведешь Натана в его новый кабинет, Амир, там мы и встретимся… До завтра, Малыш, — сказал он Натану. — Приятно снова работать вместе с тобой. Напоминает добрые старые дни.
Натан пожал протянутую Мусой руку.
— Приноси мне копии всех входящих донесений, — велел Муса Марку. — Ясно?
— Да, сэр. — И Марк отдал шутливый салют.
— Не паясничай, Марк. Тут нет, решительно ничего смешного.
— Хорошо, Муса, расслабься. С этой минуты ты будешь получать все донесения.
— Помни, что я всегда тебе говорил, — сказал Муса Натану. — Пусти в ход все свое воображение. И не гнушайся никакой военной хитростью. — Не ожидая ответа, он вышел.
Марк покачал головой, слабо улыбнулся.
— Иногда он загоняет тебя в угол, но, по крайней мере, он честен. До завтра, ребята. — И он тоже ушел.
— Хочешь выпить? — спросил Амир у Натана.
Он открыл дверцу бара орехового дерева, где стояло множество бутылок.
— Неплохо живешь, — заметил Натан. — Мне, пожалуйста, текилы.
— Как ты ее пьешь?
— Просто налей в стакан. Без соли и без лимона, это все излишества.
Амир вручил Натану стакан с питьем.
— Спасибо, — сказал Натан, поднимая стакан. — За здоровье Нечистой Игры, человека, который швыряет камни из стеклянного дома. Дай Бог ему уцелеть.
Амир тоже поднял стакан.
— Дай Бог.
Он сел напротив Натана, который сказал:
— Сейчас у нас нет никакой зацепки, с которой мы могли бы начать. Поэтому, пока такая зацепка не появится или Нечистая Игра не выедет из Сирии, мы можем только плевать в потолок.
— Наверно, ты прав, надо выждать, — согласился Амир. — А пока скажи мне, что ты знаешь об отряде «Кидон»?
— Немногое. Как и все. Знаю, что они делают и тому подобное, но это все.
— Поскольку ты будешь работать с нами, я хотел знать, в какие подробности должен тебя посвятить. Значит, встречаемся завтра, в этом новом твоем кабинете.
— А как я туда попаду?
— Я отвезу тебя. Во всяком случае, ты не сможешь въехать на базу на своей машине.
— Итак, заметано. Где мы встречаемся? — спросил Натан.
— Где ты живешь?
— Около двух кварталов от отеля «Шератон».
— Может, в вестибюле отеля? Скажем, в тринадцать ноль-ноль?
— До скорого свидания, — сказал Натан.
Ночь выдалась невыносимо душная, откудато с берега несло гарью, вероятно, за песчаными холмами к западу шла гулянка. Безмолвие лишь изредка нарушал шум проносящихся мимо автомобилей. Помахав рукой часовому в стеклянной будке, Натан вышел из ворот и пересек шоссе напротив территории загородного клуба. Он направлялся к своей машине, когда на ближайшей автобусной стоянке заметил проститутку. Она была в облегающей мини-юбке, груди замотаны шарфом. Увидев его, она размотала шарф, показывая ему свои груди.
— Хочешь перепихнуться? — окликнула она его с сильным русским акцентом. — Для тебя все что угодно, и всего за сорок шекелей.
— Спасибо, — ответил он, не останавливаясь.
— Двадцать! — крикнула она, когда он подошел к машине.
Он помахал ей, выехал на шоссе и повернул на юг, к Тель-Авиву. На какой-то миг он вспомнил о другой ночной птице, которая была сейчас далеко-далеко. Звали ее Франческа, и работала она на Пьяцца- Навона в Риме. Она была хороша собой, а он, как раз искал женщину. Он отвел ее в ближайший отель, где она потребовала деньги вперед. Вернувшись из ванной, он нашел ее на кровати лишь в черном поясе и чулках. Тело у нее великолепное, было на что посмотреть. Он тогда очень ее удивил: сел рядом и, лаская ее
