будет помогать Свободным мореплавателям.
Глава 12
Генеральная репетиция военных действий
Как раз в то время, когда Союз свободных мореплавателей подыскивал место для занятий с солдатом сил самообороны, возлюбленным Инаго, Исана получил от жены телеграмму с просьбой позвонить ей. Исана решил, что, наверно, умер Кэ, и стал внимательно слушать радио, но в последних известиях о смерти Кэ не сообщалось. Если Наоби хочет разговаривать с ним не о смерти Кэ, а о чем-то другом, то, конечно, лучше всего забыть о телеграмме. Только вот неплохо бы посоветоваться с ней о месте для занятий Союза свободных мореплавателей, подумал Исана и пошел на вокзал позвонить по телефону- автомату.
— Тебя тогда сильно избили, как ты сейчас, в порядке? — вместо приветствия спросила жена.
— Да не так уж сильно. И ведь ты сама позволила бить меня. В общем, секретарь ваш работает на совесть.
— Он горел желанием доказать, что необходим Кэ как личный секретарь. Ему ведь все время приходится соперничать с тобой. Еще...
— Какое может быть соперничество с сумасшедшим из убежища? Лучше бы поторопился взять у Кэ письменное распоряжение о том, кого он назначает своим преемником на предстоящих выборах.
— Боссы из избирательного округа назвали меня его преемницей, — ловко перешла к делу Наоби. — Выборы политика, который, как отец, почти ни разу не приезжал в свой округ, фактически — дело рук крупных и мелких боссов избирательного округа, не так ли? Это выражение политических симпатий местных жителей к имени отца. В конце концов, местные жители имеют полное право решать, кто будет преемником. Безоговорочно назвать такой порядок устаревшим было бы, наверно, не совсем справедливо.
— Ты не отказывайся, пусть тебя выберут вместо Кэ. Если боссы за тебя, ты легко победишь на выборах. А у вашего секретаря никаких шансов, как бы он ни пыжился.
— Избив тебя, он продемонстрировал преданность Кэ, а выходит — сам пострадал.
— Ну, пострадал-то я.
— В общем, ты, наверно, догадываешься, зачем я просила тебя позвонить? — многозначительно сказала Наоби.
— Ты хочешь, чтобы мы с Дзином не препятствовали твоему выдвижению в кандидаты и помогли тебе на выборах, не вытаскивая на свет скандала, который произошел с самим Кэ.
— Если я буду баллотироваться на выборах, то и после смерти Кэ останется человек, у которого ты сможешь вытягивать деньги, так что лучше воздержись от опрометчивых поступков.
— Понятно. Разумеется, я не стану препятствовать твоему избранию.
— Штаб избирательного округа хочет, чтобы в местной газете появилось «трогательное повествование» о том, как я мужественно доверила отцу воспитание моего умственно отсталого ребенка и даже поселила их отдельно, а после смерти политика решилась выставить свою кандидатуру вместо него. Если бы ты мне помог и в этом, весьма разумном предприятии, ну что тебе стоит принять участие в небольшом спектакле?
— Ладно, согласен. В сущности, мне иначе не выжить. Кстати, может, и ты мне поможешь, хотя не исключено, что моя просьба покажется тебе несколько странной, — сказал Исана.
— С удовольствием. Сделка есть сделка.
— Зависящая от Кэ компания по продаже недвижимости осваивает по всей стране участки под строительство загородных домов. В бытность мою секретарем Кэ всегда было так, что на двух-трех участках уже строили бараки для рабочих и, доведя строительство до середины, приостанавливали, пока не получали необходимое разрешение властей. Может быть, мы могли бы недели на две-три получить такое местечко, ну, скажем, пансионат для яхтсменов, — на побережье, разумеется? Я обзавелся приятелями, и они хотят пожить все вместе.
— Загородные дома строятся сейчас в районе национального парка в Минами Идзу. Это как раз то, что тебе нужно, — там работы приостановлены, потому что строительству мешают деревья. В национальном парке категорически запрещена даже частичная вырубка дикого персика. Когда строятся загородные дома, немного разредить их, по-моему, вполне допустимо — мы как раз сейчас хлопочем, чтобы получить разрешение властей. Там уже построены бараки и контора, где вполне можно пожить некоторое время. Спортивной площадки еще нет, но участок расчищен — места, чтобы побегать, хватит.
— Лучшего и не надо, — сказал Исана. — В общем, дикий персик оказал мне большую услугу.
— Видишь ли, Кэ в свое время не проявил достаточной твердости, чтобы потребовать от властей исключения этих деревьев из списка редких растений, охраняемых законом. Участок нужно осваивать, и если бы Кэ согласился хоть по телефону позвонить из больницы, этого было бы достаточно. Но его болезнь стремительно прогрессирует, и теперь его с места не сдвинешь.
— Я впервые слышу от тебя, что Кэ стал таким добросердечным. Мое влияние сказывается. Просто не верится, что его волнует судьба каких-то диких персиков.
— С тобой это никак не связано, — сказала Наоби. — Возможно, вирус рака очистил его душу. Такое увидишь в любом онкологическом институте: если не считать молодежь — у нее в голове лишь боязнь смерти и отчаяние, — то рак и в самом деле очищает души людей постарше, примирившихся с мыслью о неизбежном конце... Короче, завтра я распоряжусь, чтобы тебе принесли подробный план участка, где строятся загородные дома, ключи от конторы и все остальное. Да, а как Дзин?
— Благодаря моим новым приятелям Дзин в последнее время стал очень общительным. Он такой самостоятельный, энергия прямо бьет ключом.
— Ну, если так, поселив у себя своих новых приятелей, ты сможешь снова вернуться в общество?
— Разумеется, но я сам не в силах расстаться с Дзином. Нет, я уж буду вести прежнюю жизнь.
— Для моих выборов это сущая находка, — сказала жена, голос которой снова стал равнодушным.
На следующий день Наоби, никогда не нарушавшая своих обещаний, прислала человека, который сообщил, что с середины июня до середины июля можно использовать бараки и контору — временные постройки, находящиеся на участке, отведенном под загородные дома в Минами Идзу. Такаки молниеносно составил план учебных занятий, и было решено, что в следующую же субботу, во второй половине дня, как только солдат будет свободен, его вызовут и учебный отряд отправится в Минами Идзу.
Через неделю Такаки, убедившись, что участок, отведенный под загородные дома, безопасен, послал Коротыша и еще двух подростков, одного из которых звали Красномордый, на машинах за боеприпасами. Коротыш ехал в фургоне — точно в таких профессиональные фоторепортеры возят обычно аппаратуру для съемок, — это служило прекрасным камуфляжем. Вторая машина с Красномордым за рулем была специально предназначена для Исана и Дзина. Эта забота несколько смягчила их боль при отъезде Инаго. Пока Красномордый и еще один подросток грузили в фургон боеприпасы Союза свободных мореплавателей, перевезенные из съемочного павильона в бункер, Коротыш рассказывал Исана о том, как проводятся боевые учения Союза свободных мореплавателей. В одной из крохотных гаваней — их поблизости бесчисленное множество — подростки пользуются шхуной, владелец которой поставил ее там на мертвый якорь, по ночам выходят в море и проводят военные учения. Днем занимаются физической подготовкой, точь-в-точь как солдаты-новобранцы...
— В общем, все делается как надо. И всерьез, — сказал Коротыш солидно, хотя и все тем же тонким голосом. — Наконец-то я снова могу заняться своими профессиональными обязанностями. Сфотографирую учения. А новые камеры и всякая аппаратура, которые я погрузил в фургон, послужат не только целям конспирации. Солдат — прекрасный объект для съемок.
— Солдат? Но ведь он к понедельнику должен вернуться в казарму военных музыкантов?
— Нет, солдат все время с Инаго. Союз свободных мореплавателей освободил из японских сил
