— К сожалению, нет, — Ронни отрицательно покачал головой, — но я учусь.
Понятно, я не волшебник, я только учусь. А жаль. Хотя, может быть, связь они уже проходили в своем колледже. Надо поинтересоваться, но прямо с порога не удобно. Может, его чаем угостить? Они, судя по Алисе и Инсилаю, шибко голодные к нам прилетают, видать, в полете их не кормят, эконом-классом перемещаются.
— Может быть, перекусите что-нибудь? Есть черничный пирог и холодная телятина. Чай, кофе, хотите что-нибудь?
— Спасибо, но, к сожалению, я не располагаю временем, — он улыбнулся, и я растаяла. Заглянула ему в глаза и все. Влюбилась. — Скажи, Алька, ты уверена, что это Алиса?
— То есть, абсолютно, — господи, первое приличное сокращение за всю жизнь.
— Тогда я за ней.
— От Варвары, — со знанием дела уточнила я. За последний час я стала здорово разбираться в обстановке.
— Да, — обрадовался Рональд, — а ты ее знаешь?
— Как ты Алису, понаслышке. Но, вообще-то, я ее племянница, — у Ронни так глаза засветились при упоминании Варвары, что я решила сразу о родстве с ней сообщить, это здорово поднимет мои шансы. Тем более, что истинная правда.
— Вот здорово! — он, и правда, обрадовался. — Значит, мы еще обязательно встретимся. А сейчас мне надо спешить. Варвара, наверно, уже с ума сошла от волнения. Я ведь в самоволку ушел, а она за меня отвечает, я ее ученик.
Он это так гордо сказал, что мне самой ужасно захотелось к моей новоприобретенной тетушке в ученики. Наверно, она не такая стерва, как наша Мариэтт, жаб в портфели не бросает.
Но мне-то вряд ли такой поворот светит: судя по их отношениям с моей маман, Варвара меня и в прислуги не возьмет, не то, что в ученицы. Кстати, о маман. Действительно, пора поторопиться, я не уверена, что визит Ронни ее порадует. А я еще хотела чиркнуть записочку Софке.
— Буди Алису, — скомандовала я, — и сматывайтесь от греха. Если я попрошу тебя позвонить в Одессу и передать пару слов, ты не против?
— Хорошо, только не долго.
Пока я писала, Ронни разбудил Алису. Эта спящая красавица минут пять лупила глазами, пока поняла, что от нее хотят, потом сладко зевнула, потянулась и соизволила, наконец, встать. Я сложила записочку и отдала Рональду.
— Там телефон и код Одессы. Позовешь Софью и просто прочитаешь ей мое послание. Если она что-то ответит, чиркни на бумажке, может, и правда, встретимся, тогда расскажешь.
— Мы обязательно встретимся, — успокоил Ронни, пряча мою записку в карман. — Я найду тебя. Вот только разберусь с Алисой и вернусь. Варвара разрешит и поможет. Но теперь нам пора. У меня кончики пальцев холодеют, значит, опасность близко. Давай, Алиса, поехали.
Они встали посреди комнаты, Рональд взял ее за руку и достал какой-то перламутровый карандашик. Взмахнул им в воздухе:
— Хочу… — но тут Алиса вырвала руку и бросилась в коридор.
— Моя ракетка! — вспомнила она, с грохотом ковыряясь в темноте прихожей.
— Поторопись! — каркнул Боря. — Скорей, скорей!
— Мне папа за нее голову оторвет, — Алиса вернулась уже с ракеткой, и встала рядом с Ронни. — Это же настоящий Киллер.
— Черт с ним, с Киллером! — Рональд схватил ее за руку, Боря вцепился в его плечо. — Давай скорей. Не только твой папа умеет головы отрывать, — он снова взмахнул перламутровым карандашиком. А мне вдруг очень захотелось, чтобы он прилетел не за Алисой, а за мной, чтобы за меня волновался и меня держал за руку. — Хочу в Москву к Варваре.
Они начали таять в воздухе. Ронни уходил, а мне стало грустно-грустно. По Инсилаю я вовсе не тосковала, а здесь даже слезу пустила.
— Стоять! — голос маман громыхнул как гром среди ясного неба.
Ронни и Алиса замерцали каким-то трехфазным мерцанием и замерли в этом своем мерцающем состоянии. Мамаша прошествовала прямо сквозь их полупрозрачные силуэты и подошла ко мне.
— Что здесь происходит?
— Не знаю, — я немедленно от всего открестилась. Не хватало мне еще обвинения в соучастии. Ронни, надеюсь, простит, если он, конечно, что-нибудь слышит в этом своем полупрозрачном виде.
— А почему глаза на мокром месте? — подозрительная у меня мамашка и глазастая, как на грех.
— Страшно мне, — соврала я. — Все время что-то случается, и тебя еще дома нет. Я боюсь.
— Свежо предание, — проворчала маман. Ни одному моему слову не поверила, ну и ладно, ей явно не до моего вранья.
Я тихонько уселась в кресло и, как примерный ребенок, положила руки на колени. Мамаша покосилась на меня, но ничего не сказала. Только едва взмахнула рукой. За спиной у меня что-то загудело, и в тот же момент Алиса отделилась от Ронни и вместе со своей проклятой ракеткой завертелась по комнате, сворачиваясь в цветастую воронку. Через мгновение эта воронка влетела в здоровую керамическую дулю у меня за спиной, и гудение прекратилось.
— Это такой пылесос или мини-смерч? — спросила я у маман, очухавшись от удивления.
— Это сказка, — лаконично ответила она.
— Волшебство? — уточнила я.
— Какое, к черту, волшебство! — Разозлилась маман. — Это сферическая камера автономного заточения конструкции Аладдин. СКАЗКА. До чего ж ты бестолковая!
Ага, я бестолковая. Это ты, мамуля, психуешь. Что-то ты побледнела, дорогая, уж не боишься ли ты друга Ронни с его вороненком или перед глазами дух Варвары, в девичестве Маши, витает?
Маман уперлась взглядом в Ронни. Тут я испугалась по-настоящему. Мамуля моя в ярости дама несдержанная. Я вскочила с кресла и, вроде как ненароком, пнула ногой мамашину вазу конструкции Аладдин. СКАЗКА завалилась на бок, не разбилась, правда, но грохоту понаделала немеряно. Маман на шум обернулась и от Рональда отвлеклась.
— А ну, брысь отсюда! — рявкнула она на меня, и ноги сами унесли меня в мою комнату.
Без волшебства тут не обошлось: я всем существом своим сопротивлялась перемещению и при этом летела быстрее ветра. Дверь за мной захлопнулась, с такой силой наподдав мне по заду, что я рыбкой нырнула в кровать. В гостиной зазвенело железо, грохнул гром, и что-то зачавкало, как большое болото. Батюшки, как бы Ронни не сожрали! Я скатилась с кровати и заколотила кулаками в дверь, но она стояла насмерть.
Когда я все-таки прорвалась обратно, в доме, кроме маман, никого не было. Проявлять интерес к судьбе Ронни я не рискнула, поэтому изобразила полную панику на судне. Бросилась с объятьями на маменьку и со слезами заголосила:
— Мамочка, что происходит? Почему все летают и грохочут, что им от нас надо? Что за чудища скачут, я боюсь!
— Без истерики — посоветовала маман.
Значит, не поверила, иначе бросилась бы утешать. Или я в страхе сфальшивила, или она у Ронни записку мою нашла, или до сих пор исчезновение Инсилая переживает. Надо что-то делать, или сейчас и я до кучи огребу. Но подействовать я не успела. Маман выпуталась из моих объятий и ледяным голосом сообщила:
— Я должна на пару дней уехать. Не бойся, никто больше не прилетит, я закодирую дом на вход и на выход. Школу пропустишь, придется посидеть дома. Это не потому, что я тебе не доверяю, — сгладила она обстановку, видно, поняла, что я вот-вот разревусь по-настоящему, — а потому, что у нас появились враги. Тебя могут похитить, испугать… черт его знает, что им в голову придет. Короче, сиди дома, мне так будет спокойнее. Обед в холодильнике. Если задержусь, откроешь какую-нибудь банку. Постарайся больше не устраивать пожаров. Ты, конечно, не сгоришь, но если снять защиту, в дом могут сразу проникнуть посторонние. Ты взрослая девочка, и я на тебя надеюсь. Будь умницей, — маман направилась к
