— Знаю, — без всякого выражения сказала Алиса, — я его уже сделала. Дальше-то что?
— Это к Инсилаю, — хмыкнула Наталья. — Он как-никак из посвященных. Эй, дружок, что у нас в светлом будущем?
— Надо полагать, мои похороны, — предположил я. — И очень скоро.
— Когда звезды встанут к Великой Битве, появятся Хранители и Странники, — сказала Мирна.
— А это кто такие? — удивился Ронни, до этого стоически хранивший молчание.
— Странники несут мысль, а Хранители — реальность, — ответила Мирна.
— Их много? — заинтересовался я.
— Никто не знает. Количество карт в раскладе неизвестно. Кто есть кто, тоже. Я даже не знала, что отец был Хранителем.
— А ты, выходит, Странник? — предположил Ронни.
— Я одна из многих. Я тоже на вашей стороне, но, к сожалению, моя карта не из старших арканов.
— А у Таура тоже есть карты? — спросила Лика.
— Разумеется, — откликнулась Мирна, — у него, его слуг, его друзей, если, конечно, у него есть друзья.
— Значит, собрать всю колоду невозможно, — констатировала Наталья.
— Это и не нужно, — помедлив, сказала Мирна. — Все карты уже розданы, расклад состоялся. Битва началась. Теперь есть только игра жизни и смерти.
— Скажи-ка мне, может быть, все-таки есть кто-то, кто знает исход Битвы? — поинтересовался я.
— Может быть, есть, — согласилась Мирна. — Но если этот кто-то и существует, он не имеет никакого отношения к Тарре. Я же говорила, она предсказывает не исход событий, а вероятность того, что они произойдут.
— Слушай, Мирна, — мое терпение лопнуло. Перспектива встречи с Тауром неблагоприятно действовала на мою нервную систему. — Надеюсь, на сей раз, ты выдала всю информацию, или через пару суток всплывет что-нибудь еще? Имей в виду, у меня этих суток может и не быть.
— Я не понимаю… — без всякого выражения сказала Мирна.
— Это я не понимаю, — разозлился я окончательно, — ты мой друг или Таура? Информация хороша до события, а не после. Никого не интересуют позавчерашние новости, я не исключение. Ты рассказала все, что знаешь, или завтра будет еще что-то новое?
— Ты действительно ничего не понял, — вздохнула Мирна. — Ты не помнишь вчера и не хочешь видеть завтра, для тебя существует только сейчас. Тебе будет очень трудно.
— Просто у меня нет этого завтра, а про вчера лучше не вспоминать, — я устал от пререканий и сбавил тон. Глупо устраивать скандал, когда все уже без нас решилось. — Но свое сегодня я доживу так, как мне хочется, и никто и ничто меня не остановит — ни Тарра, ни Таур, ни Великая Битва.
— Это твой выбор, — без всякого выражения сказала Мирна. — Он повлияет на будущее, но не определит его. Если бы сейчас здесь был Отшельник, он сказал бы тебе, прав ты или нет, и что шагнет из твоего сегодня в твое завтра.
— Отшельник?! — возмутился я. — Мирна, опять что-то новое!
— Отшельник — единственный, кто знает последствия следующего шага. Его не знают ни Странники, ни Хранители, ни Посланник.
— А Таур? — вспомнил я.
— Интересуешься? — огрызнулась Мирна. — Сходи и спроси. Ты хочешь от меня больше, чем я могу тебе дать.
— Ссориться будем после битвы, — миролюбиво предложила Лика. — Кстати, а как Тарра смотрит на то, что Посланник по доброй воле сдается Тауру? Или это условия игры?
— Он идет туда не по доброй воле, а по стечению обстоятельств, — ответила Мирна. — Он платит собой за жизнь другого человека, так встали звезды. Но… — она вздохнула и продолжила совсем уже бесстрастно: — Посланник может и не делать этого. Хранитель кольца уже сыграл своей картой, а карта Посланника еще в игре. У Посланника есть выбор, у Хранителя — нет.
— Ты с ума сошла? — тихо спросил я. — Это же твой отец.
— Это война, — философски заметила Мирна. — Все воины — чьи-то отцы, дети и братья. Но их убивают, и это неизбежность.
— Так, красавицы, — ситуация накалилась до предела. Мирна, и та с головой раздружилась, — лучше всего вам было бы дождаться Локи и выбраться отсюда. Если повезет, конечно.
— Или все, или никто! — заявила Наталья.
— Ну и глупо, не вижу смысла умирать хором, — я попытался притормозить ее порыв.
— Но мы ведь можем помочь, — робко возразила Лика.
— Не только можете — обязаны, но не мне, а Варваре. Судя по вашим разговорам, она нуждается в помощи куда больше, чем я.
— Лучшая помощь для нее, если ты вернешься живым и здоровым, — буркнула Наталья.
— Поверь мне на слово, я сам хочу того же и приложу максимум усилий, чтобы все получилось именно так. Если получится по-другому, это будет не по моей вине. Как вы все не поймете, мне будет куда легче, если я останусь один на один с Тауром, зная, что вы в безопасности. Я могу надеяться? — Я неловко двинул плечом, серьга зацепилась за футболку и чуть не разорвала мое многострадальное ухо.
— Посмотрим, — проворчала Наталья, но с дороги отступила.
Непроизвольно схватившись за мочку уха, я чертыхнулся и посмотрел на Ронни. Он пристально рассматривал землю у себя под ногами. Все ясно, и подмастерье на подвиги потянуло.
— Рональд, — я попытался выжать из своего голоса максимум строгости, — я могу надеяться, что обойдется без самодеятельности? — Тишина. Паршивец как пить дать выкинет какой-нибудь фортель, и времени на разборки, как назло, нет.
— Под пирата косишь? — поинтересовалась Наталья, видимо, разглядев мою серьгу.
— Это маяк, — пояснила Мирна. — Вы на него шли в Альвар. Помогло?
— Да кто ж его знает, — легкомысленно заявил Ронни. — Но не промахнулись, это наверняка.
Лика прикрыла глаза, помолчала мгновение:
— Помогло. Он и сейчас действует, тянет как магнит.
— Маяк или Инсилай? — ехидно поинтересовалась Наталья.
Лика смутилась, но отделалась неопределенным пожатием плеч.
Наташка хмыкнула и предалась созерцанию серого неба. И за что она меня так ненавидит, неужто из-за Варвары? Так ведь это не я на госпожу Волшебницу порчу напустил, а она на меня — заклятие. И это я на нее обижаться должен, а не она на меня. Это по ее милости, между прочим, мы попали в эту замечательную историю, хоть Мирна и грешит на Тарру. Кстати, я даже мысли плохой не подумал о Варваре, не говоря уж о словах вслух произнесенных, но опять я виноват. Ладно, я так я, тем более, что кое в чем я действительно виноват, а именно в собственной глупости, легкомыслии и болезненной любви к приключениям. Но тут уж, как и положено Волшебникам, я сам за все плачу. Щедро.
Алиса сжалась испуганным воробушком, но молчала. Бедный ребенок, вот уж кто ни за что страдает. Подошел к ней, присел рядом, обнял за плечи.
— Алиса, выше нос! — шепнул я ей на ухо. — Спасибо тебе за все.
— Иди, — шепотом ответила она, — иди, или я заплачу. Удачи тебе.
— Я могу надеяться, что все вы по мере возможности прыгнете с Локи? — я понимал, что надо спешить, но мне нужна была уверенность в том, что вся компания благополучно отбудет из Ваурии.
Все молча посмотрели на меня, потом Наталья проговорила:
— Чем бы ни кончилось все это действо, я непременно дождусь финала. Битва, так Битва. Что за сражение без болельщиков. Можешь считать нас группой поддержки. Когда все кончится, даю слово, мы постараемся вернуться домой.
Я понял, спорить бесполезно.
