пришел.
Он уже стал счастливым обладателем двух пар изрядно провонявших мертвечиной сапог (одна оказалась впору и тут же нашла более достойного хозяина, чем прежний), золотой цепочки, трех кошельков, в которых было немало мелких монет, ножа с красивой рукоятью из оленьего рога, острого- преострого меча и... много чего еще. Порк в одночасье стал настоящим богачом.
Почти сбылась его мечта – он накупит всяких вкусностей, а потом его примут в рыцари. Только пусть попробуют не принять! А если не примут, он пойдет в колдунцы. Тоже будет носить кривой меч, белое и посох. А что? Некромантов, как оказалось, куда сильнее боятся, чем рыцарей. Вон все деревенские о лучшем друге Порка только шепотом говорят, да в светлое время суток. Трусят! Даже капитан Най, самый храбрый набаторец в деревне, говорит с колдунцом очень уважительно и не ссорится.
Вот только Порк немножечко ревновал к Парсу-плотнику. А вдруг тот более близкий друг некроманту, чем он? Вон, колдунец к нему в дом ходил, сидел там, а потом пятерых мортов оставил. Сухих, как шкелеты, и с мечами. И лица у них безносые, а глаза желтые-прежелтые, как у кота старой Рози. В прошлом месяце Порк решил проверить, умеет ли этот толстяк плавать, изловил кота, но до реки донести не смог. Домашний любимец дрался отчаянно и исцарапал дураку все руки. Пришлось его отпустить. Прямо в лужу.
А эти морты – страхолюдины еще те! Порк, когда их увидел, чуть не умер со страху. Стоят, не шевелятся. Только глазами по сторонам зыркают и никого к дому Парса не пускают. Правда, туда никто и не ходит. По той улице теперь вообще боятся ходить... Какой же все же противный этот мертвец! Сапог ну никак не хочет сниматься.
Порк со злостью пнул труп, заставив сотни мух взвиться в воздух.
Гадский сапог не желал сползать с ноги гадского мертвяка!
Он пытался и так и эдак. Пыхтел, тянул, дергал – ни в какую. А сапоги были хорошие. Кожаные и с золотой ниткой у шнуровки. Если такие самому надеть, то все девы – твои. Даже отвоевывать не надо будет. Главное, чтоб впору пришлись. И слезли. А что пахнут – ничего. Это самое нестрашное, да. В свинарнике тоже воняет, и – ерунда. Вон он его каждую неделю моет. Сапоги тоже помоет. И почистит. А потом дев пойдет очаровывать.
Долго же он тут возится. Вон целая куча добра. Надо к стаду бежать, но оставлять такие сапоги нельзя. Обязательно кто-нибудь придет и сопрет. И хорошо, если только их. Тут богатства до небес. Моргнуть не успеешь, как украдут. Взять с собой нельзя. Как все это тащить? В чем? Да и не поднять. Тяжело. Надо прятать. Или в стволе расколотого дерева, авось туда, глупые, не посмотрят. Или в кустах. Вот только сапоги проклятущие снять... Порк повернулся к покойнику спиной, снова схватился за сапог и потянул. Кусты на краю поляны внезапно зашевелились, и перед испуганным пастухом появились двое мужчин. Первый – высокий, рыжий и старый. С мечом и в смешной юбке. Второй – пухленький, с заросшим щетиной лицом. У него был вот такенный топор.
– Дровосек, – пробормотал Порк. Также он понял, что появились незнакомцы совсем не вовремя. В тот самый момент, когда все богатство оказалось сложено в одну кучу. Конечно же они пришли именно за ним.
– Мое! – взвизгнул пастух и заметался между сваленным барахлом и так и не снятыми с мертвеца сапогами. Затем, понимая, что с ними ему никак не справиться, с воплями обиды и страха бросился в противоположную от людей сторону.
– Гдо эдо был, лопни двоя жаба? – прогнусавил сквозь прижатый к носу и рту рукав рубахи Лук.
Мертвечиной несло так, что он боялся потерять сознание.
– Явно не оживший покойник. Обычно они бегут не от тебя, а к тебе, – с иронией ответил ему Га- нор.
– Мелот его знает. Выглядел он еще так...
– Мародер. Жаль, что ушел.
– Бабему?
– Потому, что его можно было расспросить. А еще потому, что ему может хватить ума привести сюда кого-нибудь. Уходим. Живо!
Лук не возражал. Покинуть зловонную поляну, где валялись (слава Мелоту!) окончательно мертвые мертвецы, он счел за великое счастье.
Га-нор почти бежал. Стражник хоть и запыхался, но не отставал. Такой темп они поддерживали минок десять.
Наконец северянин остановился, нырнул в кусты и тут же исчез. Лук нервно топтался на месте.
– Ну, долго тебя ждать? – Из зарослей появилась недовольная голова следопыта.
– Откуда я знал, что мне тоже сюда? – оправдался солдат, залезая в укрытие.
– Смотри.
– Куда?
Сын Ирбиса отодвинул ветку.
– Туда.
За краем зарослей начиналось небольшое поле, а за ним была прекрасно видна расположенная по берегам реки деревня. Лук так обрадовался этому зрелищу, что не сразу заметил смотровую вышку, где стояла едва видимая с такого расстояния фигурка лучника и идущий вдоль домов патруль из трех солдат.
– Теперь ты должен мне два сорена.
Лук разочарованно помянул жабу. Деньги ерунда. Бездна с ними! Набаторцы куда хуже. Неужели им и вправду суждено пробираться лесами и болотами до самой Альсгары?
– Я лучше здесь умру, – простонал он.
– Погоди умирать. Жди.
– Не думаю, что мы здесь что-нибудь высидим.
– Я не прошу тебя думать. Я прошу ждать. Надо посидеть и посмотреть. Уходить рано. Дотянем до ночи, там будет видно.
– Нам не удастся пробраться в деревню незамеченными.
– Глупости! – фыркнул Га-нор. – Ты посмотри на них. Кого им здесь охранять и кого опасаться? Особенно с этой стороны. При желании в поселок снежный тролль проберется, не говоря уже о человеке. О! А это, кажется, по наши души.
Лук увидел, как через поле от деревни скачет с десяток всадников. На одной лошади сидели сразу двое. Первый – набаторский солдат, а второй, судя по светлой рубахе, – тот самый парень, которого они спугнули с поляны. У кромки леса солдаты натянули поводья, спрыгнули с лошадей, оставили одного из своих присматривать за ними и скрылись за деревьями.
– Они нас не обнаружат? – Лук заерзал по траве и на всякий случай подтянул топор к себе поближе.
– Не волнуйся. Эти дурни даже мамонта при свете дня в запертой клетке не найдут. К тому же мы совсем не там, где должны находиться по их мнению. Порыскают и успокоятся. Далеко в лес не пойдут.
– Может, они упорные.
– Ты видел их походку? Всадники. Что они понимают в лесе? Им бы только скакать да орать в три горла. Заблудятся в бабушкином огороде. Хочешь поспорить?
– Хватит мне на сегодня споров. Если нас не найдут, я буду только рад. А следы они читать умеют?
Га-нор скорчил презрительную физиономию, явно говоря этим, что столь непростительно глупых мыслей он от Лука ну никак не ожидал.
– Всегда может найтись, упрямый дурень. А мы тут лежим, ничегошеньки не видим. Вдруг он с тыла зайдет?
Северянин основательно обдумал это предположение, затем глубоко вздохнул:
– Хорошо. Ради твоего спокойствия пойду и проверю. Ты обладаешь ужасным свойством – вселять в людей неуверенность в собственных силах.
