двадцать врачей… Но больше всего хлопот доставило ему насильственное присоединение Выборга к Финляндии: эта область, заселенная русскими и карелами, никак не смыкалась с коренной Финляндией, что признавал и шведский историк Е. Тегнер:
«Нелегко было соединить то, что так долго находилось в разобщении», и сам Армфельт не скрывал перед царем своего беспокойства:
— Я чувствую, что Выборг надолго останется роковой скалой, о которую разобьется целостность губернии…
Когда началась Отечественная война, Армфельт сам не пошел воевать, но два его сына, Густав и Александр, стали русскими офицерами в армии князя Багратиона. Отец сказал им:
— Благословляю на подвиг! Сражайтесь за Россию столь же отважно, как я, ваш отец, проливал кровь за Швецию.
Дочери, жившей в Швеции, он писал в это страшное время: «Лучшие минуты моей жизни прошли…, теперь я могу умереть, чтобы оставить близким то уважение к себе, которое заслужил, разбивая своих врагов всей тяжестью их собственного ничтожества, мы в данное время идем, чтобы победить!»
Подвиг русского народа произвел на Армфельта очень сильное впечатление. Он привык видеть лишь поединки армий, но в России увидел сражающийся народ. Среди его бумаг потом отыскали набросок: «Не рыцари средних веков свершили крестовый поход против Наполеона, а само русское простонародье. Жители покинули города и села, они сжигали свое имущество, жертвуя своим состоянием и своими жизнями. Военное счастье по праву повернулось в их сторону…» Русская армия, освобождая Европу, уже двигалась на Париж, когда он почуял приближение смерти:
— Кажется, я до дна осушил чашу своей жизни. В финской церкви Халико заранее был приготовлен склеп, по велению Армфельта украшенный надписью, что гробница сооружена именно в том году, когда Европа избавлена от бесчестья. Врачи предупредили жену Армфельта, что положение серьезно:
— Гедвига Понтусовна, будет лучше, если Густав Максимович поживет вдали от столичной суеты…
Армфельта перевезли на дачу в Царском Селе. Здесь он, как ребенок, радовался солнцу и зелени, но продолжал ругать епископа Тенгенстрема, осуждавшего перенос финской столицы из Або в Хельсинки. 19 августа 1814 года Армфельт весь день провел на балконе, любуясь природой. Жене он сказал:
— Еще никогда в жизни не было мне так хорошо…
С наступлением вечерних сумерек он скончался после краткой агонии. В финской церкви Санкт- Петербурга было совершено отпевание, а пастор Манделин между прочим сказал:
— Мы прощаемся с человеком, который сам никогда не искал приключений, но зато приключения искали его… Судьба баловня судьбы неповторима, и вряд ли сыщется человек, согласный повторить ее!
На русском боевом фрегате матросы ставили паруса. Гроб с телом Армфельта доставили в Финляндию, где и было совершено погребение — с отданием артиллерийского салюта, при звоне церковных колоколов. Жизнь, начавшаяся в те дни, когда русская победоносная армия громила войска Фридриха Великого, завершилась в дни полного разгрома армий Наполеона.
Армфельт не дожил до того времени, когда стараниями финских ученых возродился красочный финский язык с его песнями и поговорками, когда вышел в свет национальный эпос «Калевала», когда на улицах Хельсинки прохожие развернули листы первой газеты на финском языке…
***
Сначала декабристы, а затем революционные демократы Белинский, Огарев и Чернышевский горячо ратовали за национальное возрождение самостоятельной Финляндии, которая не нуждалась в царской опеке, способная своими усилиями занять не последнее место в семье европейских народов. Но свобода финнов зависела от воли свободного русского народа: в декабре 1917 года В. И. Ленин подписал декрет о праве Финляндии на независимость.
В память об этом событии Урхо Кекконен, президент Финляндской Республики, в январе 1959 года установил мемориальную доску возле дверей кабинета Ленина… Надпись на этой доске заканчивалась словами, что Ленин «заслужил неразделимую благодарность финского народа».
Разные эпохи — разные мнения — слишком разные люди. Мы, русские, не будем забывать, что Финляндия имеет давнюю и богатую историю, она свято чтит своих национальных героев, и средь них поминается имя Густава-Морица Армфельта.
