Пока я плакал и моргал, старик на мне какие-то знаки карябал. На груди, на животе, на этом самом, чем нормальный мужик гордится. Карябал старик и бормотал чего-то. Ни слова я не понял на это раз. И не увидел ничего. В смысле, рисунков. Тайные знаки, короче. Только вонючие, после такого шаманства мне в душ захотелось. Срочно.
Кисточку и плошку с какой-то жижей старик на плиту поставил. Потом руками помахал — благословил нас на доблестный труд, типа. А сам за колонну свалил. Бокалоносец рявкнул чего-то и за ним. С понтом, я свое дело сделал, теперь ваша очередь.
Меня потащили дальше. Только помедленнее. Я по сторонам успевал замечать кое-что. На одном столе композицию увидел. Вроде, как муляж парочки в момент соития. И в натуральных размерах. Материал, правда, не понятный. А прошли мимо стола — паленым завоняло. Запах горелой человечены я в любом состоянии узнаю.
Еще несколько столов и опять парочка. Эти горизонтально-вертикальную позу отрабатывали, когда их облили чем-то горючим и подожгли.
Да не-е, фигня… Не могли они в той же позе остаться. Поменяли бы. И не один раз. Огонь и с трупами всякие штуки выделывает: так мышцы иногда сокращаются, хоть смейся, хоть пугайся, а тут… Муляж он и есть муляж. Только материал странный. Или это специально для туристов? Чтоб пугались и не скучали, типа. Напугали ежа голой жа. Они б еще скелет поставили. Как в анатомичке.
Чего-то надоело мне все это. И развлекалово не интересное, и фильм дурацкий. Хотите дальше снимать — без меня.
Только открыл рот, а мне быстренько напомнили, что ногами все-таки надо шевелить. И я зашевелил быстрее. А чего делать, когда напоминают с помощью копья. Ну, доберусь до заказчика, все выступающие части отрежу! Бесплатно!
Возле какой-то колонны меня остановили, развязали руки, толкнули вперед. Обошли мы ее, и тут я увидел цель нашего похода, так сказать.
4
Пока я стоял и хлопал глазами, мне придали конкретное ускорение. По большой ягодичной. Я пробежал пару шагов, оперся об камень, чтоб не упасть, и оказался аккурат между ног бабы. Хотя баба из нее такая же, как из болонки волкодав.
Были у меня девки и моложе, а эта… не скажу, что она была такой плоской, чтоб перепутать ее с пацаном. Но вот одетой, да в мужской прикид — это еще как сказать. Но одежды на ней не было. Только полоски тусклого серебра. На шее, руках, животе, на широко раздвинутых коленях.
Не каждую
Не думаю, что девке удобно. В такой позе мышцы быстро затекают. Особенно, если неподвижно лежать. А девка лежит и не шевелится. При мне, по крайней мере. Лицо у нее детское. Невинное, можно сказать. (Шлюхи с таким фэйсом большим спросом пользуются.) И спокойное, как и спящей. Или мертвой. И глаза закрыты. Только ресницы чуть подрагивают. Симулирует обморок. Или притворяется. Мол, нет никого дома, и дома самого тоже нет.
Стражники за спиной загалдели. Речь гортанная, незнакомая. Почти незнакомая. Слово из десяти я все-таки понимаю. Да тут и понимать много не надо, меня не алгеброй привели заниматься.
Баба по горизонтали, мужик по вертикали… под каким же номером эта поза в Камасутре? Не припомню чего-то.
Посмотрел еще раз на свою будущую партнершу. Смотреть там оказалось не на что. Шерстка у нее уже отросла, рыжая, а вот грудь только наметилась. Да и сама — одни кости. На такую ляжешь — оцарапаешься. Не-е, на худосочных малолеток и пацанов, похожих на девок, меня никогда не тянуло.
Обернулся, сказать это, но меня быстро переубедили. Типа, нечего перебирать харчами. Человек с ножом может быть очень убедительным. Если приставит его к горлу собеседника. Или еще к чему-то, что дорого тому, как память о детстве. А если вместо ножа меч… Спорил я недолго. Быстро понял, что карьера евнуха мне и на фиг не нужна. А малолетка… от меня не убудет, если мы познакомимся поближе. Хоть и не мой она идеал, но любые правила иногда приходится нарушать.
Я потрогал острые коленки, бедра. Кожа гладкая и горячая, как на солнце перегрелась. Тощая сразу перестала притворяться спящей, а я все не мог притвориться, что она мне нравится. Ну, не тащусь я от баб, что носят лифчик минус первого размера! Да и у тощей глаза круглыми стали, когда мой размер увидела. Что имею, тем и пользую, меньшего у меня нет. Короче, любовь с первого взгляда у нас не возникла, скорее уж наоборот. И не девку-малолетку я ненавидел, а тех, кто все это придумал.
А они топтались рядом, сопели и давали ценные указания. Уроды! Я им что, Казанова, на бис работать… Они б еще метроном принесли, чтоб я с ритма не сбился. Вот придурки — сами не могут и мне настроиться не дают, да еще торопят, будто вот-вот чемпионат по футболу начнется, а я их задерживаю.
Больше всех выделывался урод с копьем: демонстрировал, какой он великий и неутомимый, а потом сзади зашел. Типа, помочь мне. И такая злость меня взяла, что огнем полыхнуло в груди, в животе и мой спящий красавец проснулся.
Черт бы побрал вас всех!
Не дали мне времени на предварительные ласки и я сунулся в сухую и тесную норку. Запахло кровью. Девка зашипела сквозь зубы. Я невольно пожалел ее и остановился. Все-таки для первого раза нужна другая обстановка: весна, луна, бутылка вина. Ну, и никаких зрителей, понятное дело. Злость на девку исчезла. Будь у меня пистолет, не ей бы я свою крутизну доказывал, а тем, кто устроил мне сеанс незапланированного траха. Таких придурков надо топить еще при рождении.
И тут случилось несколько вещей. Почти одновременно. От моей шеи убрали меч, я даже услышал, как он зашуршал в ножны. Копье от задницы тоже убралось, и краем глаза я увидел его носителя. Но главное — у меня в руках появилось оружие! Не мой любимый пистолет, как хотелось бы. Тот остался в Мерсе. У меня был нож, подарок умирающего, всего лишь нож, но и это лучше, чем совсем ничего.
Я не великий боец на ножах, куда мне до Левы, но когда нужно, могу двигаться очень быстро. Вряд ли конвоиры ожидали от меня такой прыти. По их прикидкам, я должен быть шибко занят и не реагировать ни на что. Даже если меня станут поливать бензином и поджигать.
А вот дудки! Мне жить еще не надоело! Да и не круче Левы они были, а против него я полминуты выстоять могу. И нож у меня оказался то что надо: одной царапины хватало, чтоб враг осыпался кучей тряпья. Пять таких куч я потом насчитал. Не знаю, откуда лишние взялись, может, на шум прибежали? Нашелся и копьеносец, тот самый. Он возле стола лежал. Девкиного. Один взгляд на его физиономию, и диагноз ясен: не поспать он прилег.
Тощей на столе уже не было. Стояла рядом и приводила себя в порядок: елозила ладонью по ноге и между ногами, а потом облизывала. Зрелище то еще и я невольно засмотрелся. Словно крови никогда не видел. Подумал, что отвернуться бы надо, и не смог. Девка так зыркнула на меня, что будь у нее оружие, я бы испугался. Но оружие было у меня. Облизав ладонь в последний раз, она сказала, как плюнула:
— Нельзя здесь оставлять свою кровь. Понял?
Я только молча кивнул. Ни черта я, признаться, не понял. Но, может, тощая лучше знала правила игры.
Блин, если это кино, то я родился под квадратным солнцем!
Потом девка подошла к камню, на котором лежала и… лизнула его. Я уставился на нее, как Ромео на Джульету, в смысле, в полном обалдении. А ведь тощая совсем не в моем вкусе. Даже в такой позе. Ни одна из моих баб не вела себя так. Но до сегодняшнего дня я встречался только с нормальными бабами. И в нормальном мире. По крайней мере, знакомом.
Тощая оглянулась, еще раз царапнула меня глазищами, и направилась к куче одежды. Постояла
