вашу долю. Будьте же достойными этой миссии! Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая. Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина! За полный разгром немецких захватчиков! Смерть немецким оккупантам!»
Выступление И. В. Сталина наполнило нас уверенностью в неминуемом разгроме фашистов под Москвой, уверенностью в нашей победе.
В самый канун праздника противник предпринял наступление и на нашем фронте в направлении на Шахты. Он ставил цель окружить войска в районе Ростова, осуществить прорыв на Северный Кавказ, отвлечь наши резервы от Москвы. Главный удар наносила пополненная техникой и личным составом 1-я танковая армия противника.
В связи с угрозой захвата Султан-Салы полк перелетел на освоенный нашей группой аэродром у Зернограда. А сразу же после праздника мы в полном составе перебазировались на летную площадку у станицы Семикаракоровской. Отсюда и начали боевую работу.
С осенью пришли низкая облачность и туманы. Они ограничили действия авиации. Воздушные бои проходили все реже. Летать крупными группами на штурмовку противника стало трудно, а обстановка требовала активных действий. В такую погоду основная нагрузка ложилась на более опытных пилотов. Летая одиночно на разведку и небольшими группами на штурмовку наступающих частей противника, мы стремились действовать эффективно, наносить ощутимый урон, помогать нашим наземным войскам в отражении вражеского наступления.
В кровопролитных оборонительных боях наши войска остановили натиск врага. У города Шахты бои постепенно затихли. Гитлеровским соединениям не удалось обойти Ростов с севера. Противник начал перегруппировку своих сил, особенно танковых.
Командованию фронта в этих условиях очень важно было знать, куда перебрасывает враг свою главную ударную силу, танковую армию. Но в эти решающие дни непогода придавила нас к земле. Авиаразведка стала невозможной.
Как-то утром одного из таких серых от низкой облачности дней летчики собрались в своей полковой землянке. Я внимательно рассматривал полетную карту. «Вот бы сейчас слетать одному на бреющем полете и проштурмовать немцев на дорогах, – родилась мысль.– Зениток можно не опасаться. В такую погоду зенитчики конечно же будут вести себя беспечно». Стал прикидывать маршрут полета, характерные ориентиры на нем, определять дороги, где можно внезапно выйти на колонны врага.
Еще не успел до конца все обдумать, как вдруг меня вызвали на командный пункт полка. Был твердо уверен, что зовут по какому-то делу, но уж не для полета. На КП командир полка, спросив меня о самочувствии, сказал:
– Наш полк представлен к гвардейскому званию. Но сейчас позвонил комдив и сказал: какие мы будем гвардейцы, если не найдем танковую армию немцев.
– Ультиматум ясен. Надо найти танки. Но лететь одному.
Майор Иванов походил минуту, размышляя вслух:
– Вся надежда сейчас у командования на нас, летчиков. Фактически на таких, которые смогут действовать в крайне сложной обстановке.
– Не беспокойтесь, товарищ командир! Постараюсь найти!
Учти! Погода очень плохая. Из соседнего полка на выполнение этого задания вылетали «Чайка» и И-16. Оба летчика разбились. Но ведь ты летишь на «миге»…
Получив маршрут полета, по двухкилометровой карте стал изучать его характерные ориентиры. Старался запомнить их. Маршрут совпадал с тем, о котором думал в землянке, когда планировал полет на штурмовку. Вскоре доложил о готовности к вылету. Виктор Петрович проверил меня и дал добро. Я уже собирался уходить с КП, как зазвонил телефон. Командир дивизии решил лично поговорить со мной.
– Покрышкин, от Шахт куда-то ушла танковая армия немцев. Надо найти ее. Это очень важно для командования фронта.
– Понятно, товарищ генерал. Приложу все усилия, чтобы выполнить задачу, – заверил я Осипенко.
– Посмотри на Большие Салы и Чалтырь. Там, по имеющимся у нас данным, наши войска окружили немцев. Но главное – танки!
– Все ясно! Разрешите выполнять?
Едва взлетел, не набрал и тридцати метров, как коснулся нижнего края облачности. Горизонт закрыт. Земля просматривается лишь на удалении не более пятисот метров. Выхожу на железную дорогу Новочеркасск – Ростов и беру курс на Большие Салы. Лечу на высоте десять метров. Выскакиваю к селу. У его южной окраины замечаю стоящие вразброс танки. Их пушки направлены на населенный пункт. Подхожу ближе и вижу на бортах белые кресты. Противник! То же самое – на западной окраине. Здесь десятка два танков.
На восточную окраину Больших Сал идти нельзя – зенитчики наверняка меня заметили, изготовились, встретят огнем. Беру курс по указанному мне маршруту. Проскакиваю вдоль дорог, над самыми крышами домов в населенных пунктах. Больше танков нет. Где же основные силы танковой армии противника? Надо было искать. Пора ложиться на обратный курс. Противника не видно. Иду вдоль дороги. Нагоняю колонну мотоциклистов. Они едут спокойно, уверенно. Надеются, что в такую погоду авиации в воздухе не будет. Хорошо слышу треск десятков работающих моторов. Прицеливаюсь и нажимаю на гашетки. Простреливаю всю колонну пулеметным огнем, с хвоста до головы. Вижу, как переворачиваются и летят в кюветы мотоциклы. Хорошо… Эти уже не доедут до Ростова. Успешная штурмовая атака сняла с меня злость за неудачу в поиске главных сил танковой армии.
Вновь прохожу над окраиной Больших Сал, но теперь уже с востока. Там тоже с десяток немецких танков. Отхожу в сторону, разворачиваюсь и проношусь над центром села. Там наши повозки, солдаты. Называется «окружили немцев»… Наши внутри села, а кругом более тридцати танков противника… Видимо, это передовой отряд армии Клейста. А где же основные силы? Искать их я уже не могу, горючее кончается, и надо уходить домой. Иду на Чалтырь. Там такая же картина: внутри села наши войска, а вокруг немецкие танки. Восточнее его – линия обороны. Здесь наши части ведут бой с танками, держатся стойко.
Вернулся на аэродром. Приземлился. Докладываю в штаб дивизии, что обнаружил более полсотни танков, окруживших Большие Салы и Чалтырь. Чувствую по тону, по вопросам, которые задает офицер штаба соединения, что не верят данным об окружении этих населенных пунктов.
К середине дня погода улучшилась. Вылетевшие на разведку летчики подтвердили эти данные.
К вечеру туман снова начал сгущаться, понизилась облачность. Комдив вызвал меня к телефону и лично приказал снова вылететь на разведку. Маршрут прежний, и задача такая же. Я сел тут же на КП к столу. Задумался. Противник не дурак, он не будет делать перегруппировку танков вблизи фронта. Поэтому надо проверить дороги в глубине от оборонительной линии. Так и сделал в полете. Прошел вначале уже по знакомым линейным ориентирам на Чалтырь, от него через Большие Салы к Новошахтинску. Танковых частей не обнаружил.
В первый момент охватило чувство отчаяния. Где же главные силы танковой армии? Если они нанесут внезапный удар, то грош цена и мне как разведчику. Поставлю под удар наши войска. В Больших Салах и Чалтыре передовые отряды. Где-то за ними и главные силы. Решаю просмотреть более отдаленный район севернее и западнее населенного пункта Генеральское, хотя он и не входил в маршрут, установленный командиром дивизии. Проверил горючее – хватит. И взял новый курс. Вот там, недалеко от дороги, на поле, я и увидел глубокие следы гусениц. Развернулся, прошел над ними. Следы привели меня к лесным полосам. В вечерних сумерках и сгустившемся тумане увидел у посадок огни. Проношусь сбоку от них. Десятки костров. От них разбегаются экипажи к танкам, которые стояли рядами, замаскированные в лесной полосе. На глаз прикинул – более двухсот машин. Неужели нашел? Это же главные силы танковой армии врага!
Как захотелось в этот момент ударить по гитлеровцам. Ведь у меня под крыльями два неиспользованных «эрэса».
Высота облачности двадцать пять – тридцать метров. Она не позволила быстро осуществить маневр. Разворачиваюсь с малым креном. Крыло – у самой земли. Это заняло около минуты. Но и этого
