эмоциональную поддержку можно будет обрести не только в семье. Таким образом, семья займет свое место среди нескольких других социальных структур, управляющих воспроизводством, социализацией и регулированием интимных отношений. Поскольку разрушение функций семьи будет продолжаться, она утратит когда-то присущую ей святость, но, безусловно, не исчезнет из американского общества.
1.10. Воспитание детей в Америке.
(Спок Б. О воспитании детей.М., 1998)
Я считаю, что в нашей стране (США) больше стрессов, чем в любой другой, хотя мы легко могли бы их избежать. Мы не особенно страдаем от бедности, так как большинство из нас живут более обеспеченно, чем люди в других странах, и это материальное благополучие в некотором роде приглушает в нас чувство сострадания. Так почему же мы нервничаем? Для начала следует понять, что мы потеряли источник уверенности и определенности, на который возлагали свои надежды наши предки еще несколько поколений назад. И мы даже не осознаём, что мы потеряли.
Тогда очень многое во Вселенной казалось таинственным, известным только Богу. Большинство из нас чувствовали себя. его творениями, были уверены, что созданы по его образу и подобию, и считали, что каждый час нас направляет забота Провидения. Сегодня наука, как кажется, объяснила многое, что раньше принадлежало сфере религиозного толкования, но ученые слишком слабы, чтобы управлять жизнью простых смертных. Что еще хуже, они свели представление о жизни человеческой личности к существованию биологических и психологических организмов, немного более сложных, чем животные, приспосабливающиеся к разнообразным условиям среды. Таким образом, мы не можем должным образом осознать значительность нашей индивидуальности.
Раньше люди жили вместе либо рядом со своими родственниками, одной семьей. Молодые пары всегда могли получить подсказку или помощь в воспитании детей, при финансовых трудностях или материальных проблемах, в случае болезни; да и няньки всегда были под рукой. Это добавляло уверенности — вряд ли стоит с этим спорить. Сегодня мы жалеем людей, которые живут с кем-либо из родителей («Бедные Дженкинсы, им пришлось взять к себе ее маму, теперь они живут вместе»).
Большинство американцев когда-то жили в маленьком, тесно сплоченном обществе, где все друг друга знали и могли рассчитывать на поддержку соседей. Они, в свою очередь, тоже чувствовали обязанность помогать другим, а также считали обязательным участвовать во всех общественных событиях. Сейчас молодожены стремятся в большие города, где больше шансов получить достаточно престижную работу. Но там они могут надеяться только на себя, а поэтому чувствуют себя одинокими. Они склонны часто переезжать с места на место. Это существование лишено опоры, корней. Мы считаем его естественным и само собой разумеющимся, но оно, безусловно, отрицательно сказывается на воспитании детей.
В половине семей, имеющих детей дошкольного возраста, матери, так же как и отцы, работают вне дома. Какой бы ни была причина, побуждающая их к этому — финансовая или психологическая, —
Уход за детьми в семьях со скромным доходом должен быть оплачен государством или промышленным предприятием, но правительство говорит, что не может этого себе позволить. Таким образом, дети в огромном количестве семей находятся практически без присмотра, что скажется в дальнейшем на их развитии.
Напряжение в нашем обществе легко обнаружить по высокому уровню разводов, который, например, за последние 15 лет удвоился. После развода и у детей, и у обоих родителей страдания длятся по крайней мере два года. Потом возникают трудности при адаптации в новой семье, которые продолжаются много лет. И нельзя представить себе, что это такое, пока вам не доведется испытать их на себе, как пришлось мне. По данным современных исследований, к середине 90-х годов XX в. в США было больше семей с отчимами и мачехами, чем обычных. В первый раз традиционная семья остается в меньшинстве.
Частые разводы нередко объясняются слишком коротким периодом общения молодых до брака и браком в раннем возрасте. Я подозреваю и другую причину. Многие юные американцы очень избалованы родителями, они всегда могли себе позволить все, что бы ни захотели, включая машину в подарок на шестнадцатилетие (я знаю несколько таких семей). Это гораздо больше, чем то, что ожидает молодежь в других индустриально развитых странах.
Кроме того, деньги легко заработать. Да и учеба в большинстве высших школ и университетов США дается молодежи несравненно легче, чем в других странах. Иными словами, молодые люди имеют возможность получить практически все, что они хотят, и без особых усилий. И к браку они относятся исключительно как к источнику всевозможных наслаждений. Они не осознают (а их родители никогда не говорят им об этом), что семья похожа на сад, который надо постоянно возделывать, чтобы он приносил плоды.
Человеческий род от природы способен получать огромное удовлетворение, создавая полезные и красивые предметы: посуду, инструменты, одежду, украшения — для себя или для продажи. Однако принцип «сборочного конвейера», который применяется сейчас на фабриках и в офисах, гораздо эффективнее, но он лишил миллионы людей удовлетворения от работы и свел смысл того или иного занятия к одному — зарабатыванию денег. Рабочие на промышленных предприятиях как в Европе, так и в США жалуются на скуку и на напряжение от «бессмысленности» и однообразия своих действий.
Наше общество — общество жесткой конкуренции. Детей сравнивают друг с другом в семье и школе, чтобы побудить их к достижению лучших результатов. Некоторые родители записывают детей на курсы, в вечерние школы музыки и танцев, гимнастики либо отправляют их в специальные лагеря по изучению компьютеров, тенниса или американского футбола. При занятиях спортом чувство радости сведено к минимуму — все внимание сосредоточено на совершенствовании мастерства и стремлении выиграть любой ценой.
Самый нелепый пример всевозрастающего духа конкуренции — это попытка делать из детей «вундеркиндов», обучая их в возрасте одного года узнавать Бетховена на портрете или читать в возрасте двух лет, хотя никто пока не смог доказать эффективность так рано развившихся навыков. (Слава Богу, мы еще не достигли той степени давления на детей, которая существует в Японии, где число детских самоубийств шокирующе высоко: дети в начальной школе совершают самоубийства от страха, что их оценки не понравятся взрослым.)
Уже во взрослом возрасте среди удачливых исполнительных работников наблюдается высокий процент больных язвой желудка. Эти люди часто пренебрегают своими родительскими и супружескими обязанностями в погоне за успехом — они стремятся попасть на самый верх и там остаться. Часть проблем в Америки вызвана тем, что наше общество исключительно материалистично. В других странах практицизм тоже играет немаловажную роль, но там материализм уравновешивается дополнительными духовными ценностями: обязанностью служить Богу (как в Иране), или служить семье, часто жертвуя личными интересами (как в европейских странах), или служить нации (как в Израиле).
Так, уровень самоубийств среди подростков в Америке за 20 лет увеличился в четыре раза. Главная причина, думаю, состоит в том, что молодые люди не имеют достаточно сильных убеждений, которые могли бы поддержать их в этот тяжелый, полный стрессов период.
Мне также кажется, что США — самая жестокая в мире страна по части убийств в семье, изнасилований, надругательств над женами и детьми. Домашнее насилие — одновременно и выражение, и причина кипящих страстей во многих семьях. Наше общество всегда было грубым, легко превращаясь в бесчеловечное, как в нашем обращении с коренным населением Америки, рабами и с каждой новой волной иммигрантов. Сейчас жестокость, показываемая по телевидению и в кинотеатрах, умножает нашу бесчеловечность. Научно доказано, что каждый раз, когда ребенок или взрослый смотрит на насилие, это делает его хотя бы немного более жестоким. Было подсчитано, что средний американский ребенок до восемнадцати лет наблюдает сцены убийств 18 000 раз. Это не значит, что ребенок, воспитанный добрыми
