Закат Америки

так любят такие прекрасные женщины?..

— И какие «экстремы»! Или поклонение женщине как богине, или бьют, бросают как бабу. Нет среднего…

И это верно: в России вообще недостаток среднего звена; и нет среднего сословья, а — или аристократ утонченный, или мужик и люмпен… И в литературе не изображено среднее теплое отношение к женщине в семье, а или идеальная романтическая любовь-поклонение, или забитая баба…

— А может, оттого такие в России утонченные, что не работали?.. Тоже взгляд из американской «ургии» — трудового подхода к бытию. С каким вкусом и эстетично описано, как Робинзон или Торо себе дом строят и пищу добывают! А аристократы Пушкина, Лермонтова, Тургенева, а потом и Достоевского герои — все на верхнем этаже работают: в душах и эмоциях, в идеях, верованиях, идеалах — весь век. Но в этом они тоже профессионалы — наработали на весь мир и на следующий век даже. Так что это тоже шахтерская работа в идеях, душах, сверхценностях — ее сделала русская литература XIX века, и того здесь добыть-выразить не могут. Тоже разделение труда в духовном производстве…

27. IX. Когда смотрел вчера фильм про вторую мировую войну (Анджея Вайды «Корчак»), сидя в уютной аудитории, сказал потом Саше Блоху, кто тут математику преподает, сам из Харькова:

— Вот спасенное пространство — Америка! Оторвались от ужасных сюжетов народов и стран Евразии: войны, патриотизмы, подвиги, истребления, чума, холера…

— Что значит—Атлантика! —он дополнил. —Закрылись этим рвом, как в замке.

— Но закрылись и от сверхидей нравственных, экзистенциальных, что нам там слышны и ворочаются в душе. А тут какие-то веселые, легкие, бодренькие — «чиирфул»!

— Что ж, зато другие сюжеты — рабочие, научно-технические получили в задачу и на открытие: человека заменить, члены его, чудо компьютера и проч….

А верно: для этих проблем надо иметь успокоенную насчет итогового смысла жизни душу. Ибо если заболеть-взволноваться этим, ни шагу не ступишь, а будешь лежать на обломовском или раскольниковском диване, ибо все равно, и не хрен суетиться, и все равно помрешь, и все равно ничего не поймешь…

Интересно, как вчера студенты удивились: отчего купец в «Грозе» не дает денег изобретателю? Ведь изобрел бы что, усовершенствовал!.. — Это вы, Америка, страна изобретателей (Эдисон, Форд…) — и машин, и потребностей, даже лишних. Ибо «потребность» — нужда, несвобода, вяжет: человек вляпывается в нее и не может уж обходиться без… А в России изобретатель беспокоит сон и традицию, к чему склонна после каждого рывка исторического, молодого. Обломовы мы… Даже нищие воры в «На дне» Горького: на хрена работать-то? А рассуждать — так сладко! Вон и сейчас демократическое толковище — как в «На дне»: блестящие разговоры, а что до дела? — метлу лишь передают из рук в руки: это ты подмети ночлежку, а не я!.. Мало кто хочет и знает, как приняться за практическое дело. Уж ли снова немец Штольц или уж американец Форд нужен?..

6. Х. Когда вышел вчера промяться, закисши, и двинулся по направлению к кино, услышал пение в церкви. Захожу — поют хором на многие голоса гимны. Люди и пожилые, и молодые, и средние, интеллигентные, да с такой радостью, и увлечением, и красиво. Поочередно выходят дирижировать. Одна так просто ликовала, танцуя и улыбаясь, и именно как радостный танец перед Богом было это ее дирижирование. С развевающимися седыми волосами, она была прекрасна, как от земли оторвана, летела — и все с нею. Такая «осанна!» звучала… У всех перед глазами толстые книги, и там на четыре голоса расписаны партии и тексты. Они поют — и душу свою изливают и питают красотой, умащают божественным миром. Будто ангелы славу в вышних поют — такими себя тут чувствуют дневные клерки и профессора, секретарши и продавщицы. В углу мальчик мирно складывал кубики на полу. Потом отец его — полумексиканской наружности (а большинство — англосаксы) — взял сына на руки и понес в центр— пришла его очередь дирижировать. Он объявил номер гимна и с ребенком на руках стал дирижировать. Мальчик улыбался, и всем было так радостно!

Так вот оно — самодержание личностей себя в Боге — общиной, без посредника-священника- наставника. Напрямую с Богом — и друг с другом, братия равнорадостных тружеников и в материи (днем), и в духе-Боге и музыке (по субботам-воскресеньям). Мне и самому захотелось петь с ними…

И вот подумал: пуритане-переселенцы в Новый Свет были уже вышколены Богом и цивилизацией: не звери, а человеки с Богом в душе, и потому не нуждались в ином руководстве — властей и полиции, чтоб сохранять и развивать человеческий облик в себе и вокруг — вносить его в природу, ее цивилизуя. «Молись и трудись!» — эти две заповеди вынес Конрад Хилтон из детства в семье и достиг успеха в бизнесе: по всему миру отели «Хилтон».

Да ведь самые крепкие индивидуалисты были эти плебеи-пуритане в Англии. Даже аристократы — еще коллективисты: родами-кланами жили и вокруг трона-двора-короля сплачивались, пуповину родовую не оборвали, инфантильны. А эти — самостоятельные работяги, все умеющие сами, опирались на себя и на Бога, ни на что более. И потому отважились пересечь океан и на тот свет выйти. Такой образованный уже цивилизацией и Богом индивид — Робинзон.

В России подобны были старообрядцы, а и новообрядцы: баптисты, молокане…— все секты. Но стояли человеки общинами, а не сами по себе. А так-то лишь пастырством церкви и власти русский человек, вечный отрок, не муж, удерживался от падений. Самостоять — не мог.

И на такого человека рассчитано было и самодержавие, и советская власть, и Общее Дело Николая Федорова, это высшее проявление патриархального принципа: со святой организацией людей вокруг Божьего дела, а не тратя силы на новую вариацию бикини или зубной пасты; в этом возможна простота и аскеза. А в Духе — варьируйся!..

Да, по простору России, с реденьким ее населением, неестествен принцип робинзонов-фермеров, но общинами-отрядами (как села, сходы, колхозы, заставы…) присуще осваивать сей космос…

…Не выезжая из университета, здесь можно страшно интересно жить! Только разгляди все афиши. Бесчисленное множество маленьких собраний по интересам и группам. Цветение культуры. Так что незачем тебе стремиться выезжать куда-то смотреть Америку. Тут она — в интенсивности своей и в позитиве. Только приникай и приглядывайся.

И студенты — такие свежие и легко отзывающиеся умы! Вот в английской группе позавчера занимались Генри Фордом (он важнейшая тут фигура, важнее Вашингтона и Линкольна), и я предложил им подумать над философией человека в автомобиле. И сразу отозвались:

— Приводит к разделению семей — сепаратизм. Можно не жить вместе.

— Все время переезды, переселения. — Исчезло Пространство, понятие Дали.

— Ну, а минусы какие? — им я. — Учитесь и негатив видеть во всяком явлении.

— Окружающая среда отравлена — воздух.

— Человек уж и живет в автомобиле: там и телефон, и компьютер, и спальня. Зарылся… И ног ему не надо.

«А вместо сердца — пламенный мотор», вместо ног — колеса. Так что обычай пионеров- первопроходцев — ноги на стол — был как бы заявка-воление американской психеи: отменить их! — в ответ на что и изобрелся автомобиль…

Но, конечно, не знают студенты европейского наследия культуры— мифов и проч. И вот что еще мне объяснила на днях хозяйка салона в Рассел-хаузе:

— Сейчас движение к равенству меньшинств и их культур приводит к тому, что мифы Греции уравнены в правах с мифами племени банту, например; а литература Сенегала претендует равняться с литературой Франции. И вот калейдоскоп культур, множество мелочей.

— Да, европейской культуры наследие — как общий язык — было. А теперь что же — пропасть ему из-за демократии и равенства? Нечем понимать будет друг друга.

Сейчас тут помешались на правах меньшинств — и такие они агрессивные: черные, цветные, женские и проч. Последнее-то — и не меньшинство, а «половинство» рода человеческого…

6. Х. Но тут приехал Майкл Холквист и повез к себе в Йель на уикэнд. И когда