ограниченность, самодовольство». Между прочим, и те яркие личности, с которыми мне приходилось беседовать в США, согласны с такой характеристикой. Приезжему же человеку, если он способен обращать свое внимание не только на продающиеся в магазинах товары и бегающие по улицам автомобили, этот фон неприятен. Его всюду раздражает наивная уверенность американцев, что их образ жизни самый лучший и только он может быть назван образом жизни цивилизованных людей, когда на самом деле в нем очень мало привлекательного, а многие его аспекты даже наводят уныние.
После того, как проходит возбуждение от знакомства с огромной и богатой страной и ее природными красотами, после того, как присмотришься к жизни американцев, которые в своем большинстве хорошие и добрые люди, их становится жалко. Начатый ими в семнадцатом веке эксперимент провалился! Устроить на принципе индивидуалистического антропоцентризма достойное венца мироздания бытие не удалось. Для этого ли замыслил человека Творец? Для бессмысленного потребления все новых и новых товаров? Для ежедневного вычитывания из пухлых газет многочисленных цифр и индексов, подсказывающих, где эти товары можно купить подешевле? Для постоянного раздумывания над арифметической головоломкой: взять покупку в кредит и списать долг из подоходного налога или заплатить сразу, чтобы не выплачивать проценты по займу? Для упоения собственной цивилизованностью, доказательством которой считается умение открывать банки с пивом, общее представление о теориях Дарвина, Маркса и Фрейда и убеждение в том, что эти великие ученые дали ключ к правильному пониманию мироустройства? Для проглатывания за утренним кофе журнальных статей с совершенно одинаковой интонацией — слегка ироничной, немного афористичной и всячески стремящейся внушить впечатление полной объективности? Для тепличного существования в долларовой империи, ссужающей деньги целому миру и живущей на проценты, откуда страдания, борьба и вера сотен миллионов людей в других странах кажутся результатом их собственной глупости? Для того, чтобы снисходительно учить этих страдающих, борющихся и верующих людей: живите как мы, и все будет у вас хорошо? Для того, чтобы однажды проснуться и увидеть, что вольной Америки больше нет, ибо ее взяли в свои загребущие руки хищные новые эмигранты, не повторившие ошибку индивидуалистов-протестантов и утвердившие в своей общине законы стадного поведения, позволившие им заполнить в социуме все промежутки между стоящими поодиночке потомками Отцов-Основателей?
Нет, не для этого. «Янкизм» оказался не тем вариантом жизнеустройства, ради которого человечество шло через тысячелетия борьбы и поисков. Это — тупиковый вариант. В том виде, в котором она существует сегодня, Америка не имеет будущего. Она лишает человека самого главного — глубинного измерения бытия. Ничто не служит в ней иконой, ничто не выводит на актуальную бесконечность, и потому она рано или поздно уйдет с исторической сцены.
Как это произойдет? Сейчас абсолютно невозможно это предсказать. Возможно, Господь попустит Америке несчастья, которые смирят впавший в гордыню ее народ, возможно, призовет к Себе иным способом. Его пути неисповедимы… Все серьезное, что Он нам посылает, всегда совершенно неожиданно. И оно обычно разрушает губительные для нас самих наши замыслы.
Нечто подобное мы видим в Америке уже и сейчас. Сколько усилий затратила эта страна, чтобы отгородить себя от потустороннего бытия непроницаемой стеной, а Бог взял да и проделал в этой стене сквозную дырку, через которую каждый желающий может посмотреть «туда»…
2.10. Действительно ли обанкротится Америка?
(Накасонэ Я., Мураками Я., Сато С., Нисибэ С. После «холодной войны». М., 1993)
Демонтаж «пакс-американской системы» в экономическом плане начался раньше, чем развал социалистического лагеря, однако происходил постепенно. Означавшая гегемонию Америки, эта система базировалась на подавляющем превосходстве всесторонней американской мощи (в то время толкование гегемонии и доминирования было слишком прямолинейным, по нынешним временам это означало бы просто лидерство). Однако впечатляющее превосходство американской государственной мощи примерно с середины 60-х годов начало постепенно таять. По мере того как волна и ндустриализации постепенно захватывала развивающиеся страны, этот факт стал еще более очевидным. Можно сказать, что Соединенные Штаты были заинтересованы в экономическом развитии Западной Европы и Японии. Поэтому относительное снижение доли США в совокупном мировом производстве тесно увязывалось с успехами глобальной политики Вашингтона.
Однако в широком плане наблюдались еще более важные изменения исторического значения, которые повлекли за собой демонтаж системы «пакс-американа», Такие изменения называют «информационной революцией», или «третьей промышленной революцией», отразившей новый этап технического прогресса. Благодаря этому экономические отношения перешагнули за рамки государственных границ и начался процесс глобального распространения индустриализации. Как следствие, произошли, можно сказать, революционные перемены и в отношениях между человеком и окружающей средой, а также в отношениях между государством и предприятиями.
Изменения в экономическом лагере социализма в отличие от этого пошли не путем медленного демонтажа, а приобрели форму внезапного обвала. Как только Советский Союз отказался от права контроля над Восточной Европой (от «доктрины Брежнева»), восточноевропейцы немедленно отшатнулись от системы ленинизма и почти сразу же практически вышли из сферы влияния СССР. Затем и сам Советский Союз, когда входившие в него республики объявили о своей независимости, развалился. В отличие от США, относительное падение превосходства которых с лихвой восполнялось успехами их внешней политики и дальнейшим распространением индустриализации, Советский Союз из-за провала национальной и экономической политики, а точнее в результате движения социализма в тупик, сам стал могильщиком своей системы.
Вслед за развалом структур «холодной войны» и двух экономических систем происходит еще одно крупное изменение. Это — изменение форм суверенных государств, ставших начиная с XVII в. основными субъектами международных отношений. С одной стороны, в связи с поднявшейся волной национализма демонтируется последняя «империалистическая держава» — Советский Союз, — а в странах Восточной Европы возрождается стремление к самоопределению народов, аналогичное тому, что происходит в Югославии. Имеются признаки и того, что «последние наступательные идеологии» — так называемый исламский фундаментализм и арабский универсализм — уступают место национализму.
С другой стороны, активизируется глобальная деятельность транснациональных корпораций и финансовых структур, за рубеж устремляется неисчислимый поток беженцев как по социальным, так и по политическим мотивам. Нельзя игнорировать и тот факт, что как в свободном, так и в коммунистическом лагере, а также в стоящих на грани установления диктатур государствах «третьего мира» стала поднимать голову так называемая народная власть (people power), оказывающая все более заметное влияние на внешнюю политику многих стран. Глобальное загрязнение окружающей среды, распространение по всему миру средств массового уничтожения и наркотиков порождают новые проблемы, которые невозможно решить в рамках только одного государства, что, естественно, изменяет форму поведения суверенных государств.
Как реакция на это в разных странах мира растет понимание того, что проблемы национализма и войны невозможно уже рассматривать через призму интересов только своих наций. Повсеместно наблюдается тенденция к созданию региональных структур. Суверенные государства все чаще оказываются в условиях, когда те или иные проблемы невозможно решить в одиночку. В условиях этих «геополитических изменений мировой истории» мы хотели бы выделить три обстоятельства.
Первое. Демонтаж «советской империи» не следует сводить к одному лишь провалу ленинизма, или, иначе говоря, краху доминирования плановой экономики и диктатуры компартии. Он свидетельствует о конце периода веры в «разумное начало», продолжавшегося в течение двухсот лет истории Нового времени. Переоценка способностей человека в области рационального планирования не может не вести к радикализму в деле обновления общества. В подобный радикализм постепенно вовлекаются и страны свободного мира, образцом чему может служить Япония. Можно сказать, что
