настаивают на том, что оно является одной из лучших в мире: «Помимо многочисленных и превосходных общеобразовательных колледжей существует развитая система университетов во всех штатах, где обучается огромное количество студентов. Кроме того, в стране имеется самое большое в мире число научно-исследовательских университетов и институтов разного профиля, которые привлекают студентов из многих стран и где собраны лучшие научные кадры со всего мира, работы которых получают самое большое международное признание (например, Нобелевские премии). Фонды таких интеллектуальных центров, как Гарвард, Йель и Стэнфорд — при пожертвованиях в миллиарды долларов, — окупаются результатами их деятельности и высокой репутацией во всем мире. Ежегодно из них выходит множество специалистов научного и творческого труда, на которых зиждется американская экономика» (Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век.С.359).
Другие, например обозреватель «Вашингтон таймс» Э. Тиррел, рисуют совсем иную картину: «Давайте взглянем ситуации в лицо. Американские университеты ныне представляют собой то, чем раньше были средние школы, за исключением того, что последние никогда не угрожали жизни или умственному здоровью учащихся… На днях я посетил Колумбийский университет и подумал, что попал в трущобу. Я действительно попал в нее. И сердитые плакаты-объявления, извещающие о консультациях по поводу изнасилований, о семинарах для стремящихся к метафизическому блаженству или же о различных „военных советах“, предлагаемых студентам, разделенным по этническим, сексуальным и расовым линиям, отнюдь не напоминали мне о Гейдельбергском университете или о местах, где бывал Сократ» («The Washington Times». 2277.05.1994). Наши профессора, преподававшие в Колумбийском университете, утверждают, что в описании Э. Тиррела нет ничего преувеличенного (См. Трофименко Г.А. Современные Штаты… С.21). В данном случае к формуле, что «система образования представляет собой слепок с американской цивилизации бизнеса», вполне применимо следующая мысль гениального Ф. Достоевского: «Где развитие цивилизации дошло до крайних пределов, т.е. до крайних пределов развития лица, — вера в Бога в личностях пала» (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. Л., 1980. Т.20. С.192), и следовательно, все дозволено. Иными словами, американская система высшего образования свидетельствует о вырождении Америки, является симптомом ее упадка.
Следует отметить, что американская система высшего образования разделена на две неравные части, отражающие существование «национальной» и «наднациональной» Америк: «В то время как Европа все более и более интегрируется экономически и политически, в США могут параллельно существовать две экономики: одна — внутренняя и протекционистская, другая — всемирна и экспансионистская» (Вульф А. Изменения сверху донизу.С.103). Вполне естественно, что в Америке из общей массы вузов выделяется группа привилегированных и престижных высших учебных заведений. Это сто лучших вузов, сведения о которых ежегодно печатаются в порядке их рейтинга. Считается, что они обеспечивают наивысшее качество обучения и дают возможность лучшего трудоустройства своим выпускникам ввиду престижности их дипломов. Как правило, эти вузы обладают наиболее развитой материально-технической базой, нежели остальные, имеют более высокую стоимость обучения и привлекают самых одаренных выпускников средних школ, устанавливая высокие баллы для вступительных тестов абитуриентов. Среди них выделяются 20 лучших, наиболее привилегированных, «увитых плющом», имеющих отличные условия для проведения научных исследований. В их числе Гарвардский, Йельский, Принстонский, Колумбийский университеты. Затем следуют как частные, так и государственные: Калифорнийский, Стэнфордский, Мичиганский, Чикагский, Висконсинский университеты, а также Массачусетский и Калифорнийский технологический институты и другие (См. Пивнева Л.Н. Высшая школа США: социально-политический аспект. Харьков. 1992. С.9). Эти вузы являются основными получателями субсидий как со стороны федерального правительства, так и местных органов, а также различных ведомств, частных фондов и т. д
Д. Леви в книге «Частное обучение» указывает на распределение федеральной поддержки на академическую науку между 100 лидирующими вузами: 20 крупнейших получателей этих фондов имеют почти 42% общей суммы, в то время как оставшиеся 80—43%, что очень мало для более чем 1800 четырехгодичных колледжей и университетов. Хотя некоторые колебания существуют из года в год, частные и государственные вузы почти равномерно распределены в верхних 20 вузах по этой иерархии, но крупные государственные университеты превосходят частные в отношении 3: 1 в следующих 80 вузах (См. Private Education.N.Y., 1986.P.219). Наличие престижных вузов позволяет правящим кругам США не только готовить будущую управленческую элиту страны, но и использовать интеллектуальный потенциал нации для удовлетворения потребностей экономики в высококвалифицированных специалистах.
В большинстве исследований, посвященных американской системе высшего образования, игнорируется истинное состояние дел. Ведь развитие цивилизации бизнеса, ведущее к еще большему социальному и экономическому расслоению американского общества, влечет за собой тот эффект, что индивиды становятся рабами движимой технологией рыночной экономики, которая «переопределяет» такие жизненные ценности, как воспитание человеческой души. Последнее означает, что пропагандируемый демократический образ Америки с его ориентацией на гуманистические идеалы связан с будущим предназначением студента как обслуживающей машины, человеческого ресурса. Тогда каждый студент является одновременно «продуктом» социального производства и в то же время уникальной «индивидуальностью»; по мере прихода личной экономической свободы появляется слишком большая уверенность, что образование — «единственный путь к полному успеху» (Высшее образование в Европе. 1997. Т.XXI. №2. С.181. Для большинства американцев, обучающихся в университетах и колледжах, не обязательно освоение идеалов гуманизма и демократии. «Гуманистическое образование личности должно стать привилегией элиты, как это было решено в США в начале этого века. Большинство должно быть обучено в качестве „живых инструментов“ для реализации жизненных задач» (Т. Банта). Противоречия между обстоятельствами и идеалами не новы, о чем напоминает Ф. Эдмондс: «в настоящее время большое внимание уделяется идеалам…; в поле зрения попадает вопрос о практическом обучении для повышения эффективности труда. Оно, несомненно, необходимо и полностью оправдано…. [но механическая эффективность, пусть даже безупречная, всегда мертва, в противоположность человеческой эффективности...][Однако] мы живем во времена, когда само упоминание об идеалах воспринимается с изрядным скептицизмом, если не с подозрением. Сколько можно сегодня насчитать стран, в которых мечта об идеалах воспринимается как опасная, разрушительная и представляющая угрозу господствующей идеологии, правящей в этих странах? Идеалы являются слишком противоречащими окружающей действительности… Итак, для образования наиболее безопасным является вариант так называемой практической подготовки эффективности для будущего места работы» (Edmunds F. Renewing Education: Selected Writings on Steiner Education. Hawtorn Press. 1992. P.5).
На пороге XXI столетия американская система высшего образования, ориентированная на бизнес, должна учить студентов критически оценивать себя, сохранять мудрость перед лицом как открывающихся возможностей, так и разочарований, ожидающих их в будущем. Ведь прием студентов в высшие (на самом деле не всегда высшего качества) учебные заведения и проведение занятий, отвечающих требованиям будущей работы, не всегда являются достаточными. Требования бизнеса состоят не только в том, чтобы будущий «профессионал» обладал некими знаниями, он должен обладать и определенными личными качествами. Американская система высшего образования способствует формированию у индивидов ощущения свободы лишь в той степени, в которой она способны воспитать в них цинизм и личную жестокость в соответствии с обстановкой, в которую они попадут, в то же время внушая им интуитивные, социально-гуманистические представления по отношению к грядущим трудностям (См. Высшее образование в Европе.С.183). Таким образом, большинство обучающихся в американской системе высшего образования заранее запрограммированы на роль «живых инструментов» (в античном мире рабов называли «живыми орудиями»), выполняющих определенные функции в рыночной экономике, тогда как представители элиты получают образование, необходимое для управления глобальной экономикой. Не следует забывать, что сейчас формируется новая элита, не имеющая ничего общего с известными до сих пор классическими элитами, которые состоят из функционеров политической, хозяйственной, управленческой, военной и прочей верхушки; это элита символо-аналитиков (См. Reich R. Die neue Weltwirshaft. das Ende der nationalen Okonomie.Frankfurt am Main. 1993. S.251). Для нее характерны индивидуализированный образ жизни, высшая мера избирательности в использовании предоставляемых возможностей, почти полное отсутствие границы между трудом и досугом. Функционирование этой новой элиты символо-аналитиков предполагает альтернативную социальную систему, которая основывается на
