своими мыслями, машинально вставил штепсель видеофона. Экран, похожий на огромное око, внезапно затеплился. Кто вызывает его? Через несколько мгновений из глубины всплыло взволнованное лицо Линды.
– Арби, я звоню тебе каждый день. Никто не отвечает. Что случилось?
– Занят, – неохотно ответил Арбен. Больше всего он теперь боялся возмутить собственное спокойствие, как возмущают зеркальную поверхность пруда, швыряя в него камень.
– Ты не пришел на следующий день.
– Не мог.
– Заболел?
Арбен покачал головой.
– Мы не виделись уже целую неделю…
В душе Арбена происходила борьба. В нем сражались два желания: одно – отказаться от всего, что может волновать, и жить безмятежно. Ньюмор сказал, что с нервами, с которых снято всякое напряжение, можно пережить самого Мафусаила. Но временами Арбену хотелось плюнуть на такое растительное существование и пуститься во все тяжкие. В эти минуты ему казалось, что с того момента, как Альва вышел в город, прошло не семь дней, а бог знает сколько времени. И пусть он проживет еще долго – что толку в такой жизни?
– Прости, Линди. Так получилось…
– Ах, не в этом дело. Скажи, Арби: куда ты пошел, когда мы расстались после концерта?
– Домой.
– Ты уверен, Арби? Это очень важно.
– Я пошел к подземке, сел в вагон и поехал к себе.
– Ты болен, Арби.
– Почему ты так думаешь? – изумился Арбен.
– Ты серьезно болен. И сам того не знаешь.
– Что же у меня, доктор Линди?
– У тебя… Ты лунатик!.. – выпалила Линда.
– Придумай что-нибудь получше. С тех пор, как на Луне сняли карантин, лунатики на Земле вывелись.
– Оставь шутки, – Линда приблизила к нему лицо. Оно, увеличившись, заняло почти весь экран. Арбену бросились в глаза ее дрожащие ресницы, старательно наведенные тушью.
– В тот вечер… Ты только думал, что уехал на подземке. А на самом деле… Ты вошел в подъезд следом за мной… поднялся по лестнице…
– А потом?
– Ты ничего не соображал. Будто спал.
Арбен понял.
– Что же я сделал? – вопрос прозвучал отрывисто и резко.
– Я остановилась на ступеньке. Ты догнал меня.
– Коснулся?..
– Ты не видел ничего вокруг, хотя глаза были раскрыты. Двигался прямо на меня.
– Ну?
– Я посторонилась – ты прошел мимо…
– И поднялся к тебе?
– Нет, – прошептала Линда.
– Куда же… Куда я делся?
– Не знаю.
– Не заметила?
– В этот момент я, наверно, потеряла сознание… На несколько мгновений. А когда очнулась – ты исчез. Словно сквозь стену прошел. Наверно, успел быстро спуститься по лестнице и выйти.
– Чудный сон, – попытался улыбнуться Арбен.
– Если бы сон!.. Сначала я решила, что ты меня разыгрываешь. Потом поняла – это болезнь. Ночь не спала… Звонила тебе – видеофон не отвечает… Назавтра ты не пришел… А навестить тебя, сам знаешь, немыслимо. Легче попасть в рай, чем на территорию Уэстерна, – процитировала она популярную пословицу. – Столько дней мы не виделись… Я экран связи чуть не сожгла, пока вот… И еще. Странная вещь. У тебя совсем притупился самоконтроль. Ты не видишь, что надеваешь. Оказывается, ты и на концерт вырядился в магнитные башмаки, будто не на прогулку, а в межпланетный рейс собрался. Но самое смешное – я и сама не заметила сразу, а только потом, когда ты возвратился и догнал меня на лестнице. Гляжу – ты в ботинках невесомости. И вообще ты был такой странный… Собирайся, – заключила Линда.
– Куда?
– Поедем к врачу. У меня есть знакомый, он живет близ гавани…
– Не надо, Линда.
– Не отказывайся. Это необходимо!
– Врач не нужен.
– А вдруг это повторится?
– Доктор не поможет.
– Не будь тряпкой, – произнесла Линда.
И это она говорит ему, человеку со стальными нервами! Арбен усмехнулся. Значит, нервы оказались не такими уж стальными, как обещал Ньюмор…
– Давай встретимся и все обсудим, – предложила Линда.
– На той неделе… – неуверенно начал Арбен.
– Сейчас, сию минуту. На старом месте, в парке. Нам необходимо поговорить.
– Мы говорим.
– Видеофон не годится. Так что?
– Еду, – неожиданно для себя ответил Арбен.
Он пробежал длинный коридор, миновал проходную и выскочил на проспект, по которому сновали редкие машины.
– Наконец-то! – голос Линды был взволнованным. Арбен почувствовал, как горячая волна затопила сердце.
– Удачно поймал попутную машину, – сказал он. – Пойдем куда-нибудь посидим.
– Почему ты оглядываешься? Здесь никого, кроме нас, нет.
Они медленно пошли к беседке, темневшей поодаль.
– Давно ты здесь?
– Минут двадцать. Продрогла.
Он обнял ее за плечи и почувствовал, как она прильнула – доверчиво, всем телом.
– Арби… Когда я увидела тебя тогда, на лестнице, мне стало так страшно, как никогда в жизни…
Арбен думал, как сказать Линде то, что он решил. Сделать это необходимо, и чем раньше, тем лучше. Для этого он и приехал сюда – покончить все разом.
– Линда.
– Что, милый?
– Мы не можем больше встречаться.
Она остановилась, будто натолкнулась на невидимую преграду. Отстранилась от Арбена.
– Понимаю. Значит, ты…
– Ничего ты не понимаешь, Линди, – с отчаянием произнес Арбен и снова оглянулся.
Глухой уголок парка, и в более раннюю пору малолюдный, был сейчас пустынен. Арбену почудилось – впереди что-то забелело. Бежать? Поздно, Альва догонит: мышцы Арбена скованы страхом. Нет, это ствол белеет в темноте. Арбен перевел дух.
Он взял Линду за руку. Она послушно пошла за ним.
Узкий серп луны слабо светился. Арбен ступил в кружевную тень, отбрасываемую резкой стеной беседки. Пластиковая скамья была холодной и влажной от ночной росы.
– Перестань говорить загадками. – Голос Линды звучал устало. – У меня хватит мужества. – Она подняла на него глаза. – Ну, скажи. Другая?
– Ты у меня одна, – покачал головой Арбен.
– Правда?
Однако Арбен в эту минуту не походил на человека, говорящего ложь.
– Это правда, – горячо повторила Линда. – Так почему ты сказал, что мы должны расстаться? Из-за того, что ты болен? Да?
Арбен не ответил. Линда, истолковавшая его молчанье как подтверждение своей догадки, продолжала:
– Глупый! Я ведь давно заметила это, больше месяца назад. Но не могла сразу понять, в чем дело. Сначала относила все за счет твоих странностей, затем решила, что ты вздумал подшутить надо мной. Только после того вечера, после концерта… Тогда мне стало ясно, что ты серьезно болен, но не знаешь об этом. – Девушка подставила ладонь под лунный луч, будто хотела поймать его. – Ничего, мы что-нибудь придумаем, Арби. Выглядишь ты неплохо. Даже поздоровел. Нет, Арби, нет! – вдруг вскрикнула она.
– О чем ты? – не понял Арбен.
