Мне оставалось поступить только таким образом, ничего другого мой лихорадочный мозг изобрести не смог. В противном случае мне либо следует забыть навсегда про настоящие бумаги, либо отвалить на тот свет. В случае же, если я их заграбастаю и таким образом обведу Торелли вокруг пальца, меня разыщут даже под землей. От мафии и ее международных разветвлений не скроешься. По крайней мере на этом свете. Понятно, я иду на известный риск, но на что только не решишься ради спасения собственной шкуры.
Итак, в самом ближайшем будущем я собирался довести до сведения Торелли, что черная коробка, которая ему так нужна, находится в этой комнате. Торелли всего-то и знал, что Пулеметчик вез ему какие-то бумаги наподобие тех, которые я только что запихнул в коробку. Настоящих бумаг он сроду не видел. За исключением Джо их видели только Ив и Пулеметчик. Оба последние уже покойники. К тому же я, к счастью, заронил в голову Арчи мысль о том, что Пулеметчик, возможно, был не прочь обвести вокруг пальца Торелли. Арчи наверняка выскажет это предположение кому-нибудь еще, может, уже и высказал. Итак, на моей кровати лежат те самые бумаги, с помощью которых Пулеметчик собирался обвести вокруг пальца Торелли.
Нужно во что бы то ни стало заставить Торелли попотеть, добывая эти бумаги, тогда ему само собой поверится в то, что они необычайно важные. А для этого одного сценария мало — нужны еще и актеры. Дабы получилась афера в стиле Пулеметчика, который был мошенником крупного калибра.
У мошенника, пытающегося подцепить на свой крючок простофилю, хлопот не меньше, чем у продюсера бродвейской постановки. К примеру, ему требуется свести этого олуха в так называемую маклерскую контору, в которой все так же как и в настоящей маклерской конторе, да только все это сплошное надувательство. Здесь мошенники и их дружки рвут друг у друга из рук телеграфную ленту, печатающую последние биржевые новости, записывают курсы акций, выигрывают и проигрывают тысячи долларов; повсюду снуют клерки-мошенники, имеющие респектабельный вид жулики делают громадные вклады, на табло растут цифры, кассиры отваливают кучи денег. И у нашего простофили начинают течь слюнки. Но вся прелесть состоит в том, что наш олух не подозревает, что его обвели вокруг пальца. Непременные слагаемые успеха здесь нетерпение со стороны клиента и расходы на реквизит по части заинтересованной стороны.
В той мелкой афере, которую задумал я, мне принадлежала роль мошенника, а Торелли — нетерпеливого клиента. По крайней мере я надеялся, что она ему сгодится, так как нетерпения он уже проявил достаточно. Если мне повезет, то Торелли, заполучив бумаги и уяснив себе, что они фальшивые, решит, что это Пулеметчик с самого начала задумал его надуть. И прекратит поиски настоящего мошенника.
Реквизитом, с помощью которого предстояло разыграть для Торелли небольшую пьеску, предположительно даже с убийством, был этот вонючий отель и черная коробка с бумажным хламом. Хладнокровное убийство сделает ее куда более впечатляющей, даже вполне жизненной. Итак, мне требовался актер, который согласен подставить себя под пулю во имя успеха моей постановки. Одним словом, кандидат в покойники. Обдумав все за и против, я решил взять на эту роль Абеля Самуэлза, Шутника.
Прекрасная кандидатура. Он присвоил мой кольт, он придумал эту шалость с ночным купанием и битьем головой об пол, он свел меня лицом к лицу с Торелли, он организовал за мной погоню после того, как я вышел от мертвой Ив Уилсон. Он же, разумеется, и позвонил Торелли, став виновником моих приключений на планере в обществе шестерых убийц. Наверняка за ним и другие долги водятся. Причем немалые.
К тому же Шутник обожает всяческие розыгрыши. Вот пускай и разыгрывает себе на здоровье. На этот раз главным образом себя.
Что ж, осталось только найти Шутника и убедить его следовать за мной. В высшей степени вероятно, что он будет возражать.
— Мария, как бы я ни любил тебя и твое чудесное общество и как бы ни был благодарен тебе за все, что ты для меня сделала, тебе лучше отсюда уйти, — сказал я. — Примерно через час тут будет очень людно. Я иду выполнять небольшое поручение, а после вернусь сюда. А ты лучше мотай подальше. Встретимся чуть позже где-нибудь в другом местечке.
Она сидела нахмурившись и не спуская глаз с черной коробки.
— Шелл, все остальное я, кажется, поняла, но зачем сургуч и печатка?
— Зачем сургуч? Если Торелли получит эту коробку и если у него в тот момент будет все в порядке с пищеварением, сургуч заставит его поверить в то, что вещь настоящая, а не фальшивка. То есть после Ив ее никто не открывал.
— Но при чем этот перстень с 'И'?
— В этом-то и вся соль. Увидев сии ухищрения, он решит, что Ив перед тем, как закрыть коробку, запечатала замок сургучом с печаткой, чтобы ее нельзя было раскрыть, не повредив сургуч. Он цел, понимаешь, хотя коробка в чьих только руках ни побывала. Ловко, а? И этот перстень настоящий, а не поддельный.
Мария все хмурилась.
— Понимаешь, ее убили эти бандюги, — пояснил я. — Ясное дело, им не захочется, чтобы тело нашли, поэтому как только стемнеет... — Я выглянул в окно и увидел, что уже смеркалось. — Одним словом, скоро они выволокут тело из коттеджа и куда-нибудь его скинут. Но сперва снимут все, что могло бы помочь полиции опознать труп. Найди они перстень, и сразу стало бы ясно, что к чему... О, господи!
Да, я красиво сработал. Просчитал на несколько ходов вперед. Грандиозно. Но только этот проклятый перстень все еще у меня в кармане!
Трюк с печаткой не был гвоздем моей постановки, хотя он очень может помочь убедить Торелли в том, что перед ним оригинал. Так что нужно не мешкая отправляться в «Эль Энкантадо» и, если тело Ив все еще там, надеть на его холодный негнущийся палец этот злополучный перстень.
Глава 20
Я притаился в кустах в каких-нибудь пятидесяти футах от коттеджа № б, гадая, там ли еще тело Ив или же за ним уже приходили молодчики Торелли. Если не приходили, то вот-вот придут.
Марию я буквально силой впихнул в такси. Потом обнаружил на обочине незапертый «чеви», соединил провода зажигания и был таков. Мне не хотелось, чтобы меня приметили таксисты. А тачка мне потребуется потом, для перевозки Шутника. Разумеется, в том случае, если я останусь живым. Я поставил «чеви» на другой стороне улицы и пробрался на территорию «Эль Энкантадо» ни кем не замеченный. Оставалось преодолеть еще футов пятьдесят. Времени было, что называется, в обрез.
Вполне может быть, что в данный момент целый полк убийц и прочих подонков пашет из конца в конец большой остров и тот маленький по соседству. Или даже все шесть островов. Если даже в самое ближайшее время не обнаружится настоящая коробка, мои передряги вот-вот завершатся.
Меня что-то подстегивало и подзуживало изнутри, хотя ноги едва волочились. Я подкрался к коттеджу и минуты три-четыре прислушивался, есть ли кто внутри. Тишина. Скорее всего тело уже вынесли. И все равно так не хочется заходить в дом.
Я взобрался на крыльцо, собрался с силами и толкнул дверь. Она медленно отворилась, глухо скрипнув петлями. Я снова почувствовал этот запах — он, похоже, стал еще сильней. Я почувствовал позывы к рвоте, но быстро с собой совладал. Переступив порог и очутившись в кромешной тьме, я ощупью пробирался в сторону спальни. Постоял с минуту, уцепившись за косяк двери, потом решительно переступил порог. Когда я обходил вокруг кровати, стараясь не прикоснуться к изуродованным до неузнаваемости ногам Ив, мои израненные мускулы болезненно напряглись и вообще я был близок к обмороку. Тьма была кромешная. Я нащупал рукой кровать. Где-то здесь... Моя рука непроизвольно отдернулась, коснувшись окоченевшего холодного тела Ив.
Но ничего не поделаешь. Я провел рукой по ее холодному плечу, нащупал кисть, все еще привязанную к спинке кровати. Потом достал из кармана перстень и надел его на тот же самый палец, с
