– Коэново растирание! – простонал он. – Коэн без него и шагу не ступит!
– Знаешь, – заметил Кварц, – вы, люди, делаете такую штуку, ну, когда мы становимся совсем уж медлительными и заболеваем философией, вы распадаетесь на куски…
– Это называется «умирать»! – выкрикнул Ринсвинд.
– Оно самое. Они этого не сделали, потому что здесь их нет.
– Если только их не съели! – возбужденно предположил Яшма.
– Гм, – задумался Кварц.
– Волки? – спросил Ринсвинд.
– Мы расплющили всех волков в округе много лет назад, – заверил его тролль. – Вернее, не мы, а дедуля.
– Он их не любил?
– Нет, просто не смотрел, куда идет. Гм-м.
Тролль снова взглянул на землю.
– А здесь след. От конских копыт.
Он посмотрел на близлежащие холмы, где отвесные скалы и грозные утесы неясно вырисовывались над залитыми лунным светом лесами.
– Дедуля живет там, наверху, – негромко сообщил он.
В том, как это было произнесено, присутствовало нечто такое, отчего Ринсвинд решил, что ему не хочется встречаться с дедулей.
– Этот дедуля опасен, да? – рискнул спросить он.
– Он очень старый, большой и злобный. Мы не видели его в наших краях уже много лет, – ответил Кварц.
– Веков, – поправила Берилл.
– Он их всех расплющит! – добавил Яшма, прыгая вверх-вниз по Ринсвиндовой ноге.
– Просто иногда так случается, что по-настоящему старый и большой тролль уходит в одиночку в горы… В общем, камень берет верх, если ты меня понимаешь.
– Нет.
Кварц вздохнул.
– Люди порой поступают как животные, не так ли? А тролль иногда начинает думать как камень, только камни не очень-то любят людей.
Брекчия, костлявый тролль с песчаниковой поверхностью, постучал Кварца по плечу.
– Так мы пойдем за ними или нет? – поинтересовался он. – В легенде говорится, что мы должны помочь этому желеобразному Ринсвинду.
Кварц поднялся на ноги, немного подумал, схватил волшебника за шиворот и размашистым, скрежещущим движением посадил себе на плечи.
– Мы идем, – твердо заявил он. – А если встретимся с дедулей, я постараюсь все ему объяснить.
В двух милях от поляны трусила сквозь ночь вереница лошадей. Три из них несли пленников, искусно связанных и с кляпами во ртах. Четвертая тащила грубую повозку, на которой лежал стянутый веревками, завернутый в сеть и молчаливый Сундук.
Херрена негромко приказала колонне остановиться и подозвала к себе одного из своих людей.
– Ты уверен? – спросила она. – Я ничего не слышу.
– Я видел силуэты троллей, – отрезал он.
Она оглянулась вокруг. Деревья поредели, землю покрывал толстый слой гравия, а лежащая впереди тропа вела к лысому, каменистому холму, который в багровом звездном свете казался особенно неприятным.
Эта тропа вызывала у нее беспокойство. Она была чрезвычайно старой, но ведь кто-то же ее проложил, а убить тролля не так уж легко.
Херрена вздохнула. Внезапно ей пришло на ум, что карьера секретарши – не самая плохая идея.
Уже не в первый раз она подумала, что в положении наемницы множество недостатков, не последний из которых состоит в том, что мужчины не воспринимают тебя всерьез, пока ты их не убьешь в прямом смысле этого слова, после чего они вообще перестают тебя воспринимать. Да и эти кожаные шмотки, которые выводят ее из себя, но, такое впечатление, представляют собой незыблемую традицию. И еще пиво. Для таких, как Хрун-Варвар и Симбар-Убийца, вполне нормально кутить ночами напролет в низкопробных забегаловках, но Херрена позволяла себе это только в том случае, если на стол подавались приличные напитки в небольших бокалах, предпочтительно с вишенкой внутри. А что касается туалетов…
Но она была слишком рослой, чтобы стать воровкой, слишком честной, чтобы пойти по тропе наемного убийцы, слишком умной, чтобы выйти замуж, и слишком гордой, чтобы избрать единственную оставшуюся общедоступную женскую профессию.
Так что она стала наемницей и преуспела в этом ремесле, сколотив скромное состояние, которое заботливо приберегала на будущее. Херрена еще не знала, каким будет это будущее, но она сделает все возможное, чтобы оно включало в себя биде.
Где-то вдалеке послышался треск ломающегося дерева. Тролли никогда не понимали, зачем огибать деревья.
Она снова посмотрела на холм. Вправо и влево расходились два высоких отрога, а наверху торчал огромный выступ, в котором – она прищурилась – виднелись какие-то пещеры?
Пещеры троллей. Но уж лучше это, чем блуждать вслепую в потемках. А после восхода солнца вообще не будет никаких проблем.
Херрена перегнулась с седла к Ганчии, командиру отряда морпоркских наемников. Этот человек вызывал у нее некоторое беспокойство. У него были бычьи мускулы и бычья выносливость, но вся беда заключалась в том, что он был таким же тупым, как это животное. И злобным, как хорек. Подобно большинству молодых парней из деловой части Морпорка, он с радостью продал бы свою бабку на клей. Вполне возможно, он так и поступил.
– Поедем к пещерам и разожжем у входа большой костер, – сказала она. – Тролли не любят огонь.
Он бросил на нее взгляд, который позволил предположить, что у него имеются собственные соображения по поводу того, кто тут должен отдавать приказы, но губы его произнесли:
– Ты хозяйка.
– Вот именно.
Херрена оглянулась на троих пленников. Никаких сомнений, ящик тот самый – Траймоново описание было абсолютно точным. Однако ни один из пленников не походил на волшебника. Даже на волшебника-недоучку.
– О боги, – сказал Кварц.
Тролли остановились. Ночь сомкнулась вокруг них, как бархат. Где-то зловеще заухала сова – по крайней мере, Ринсвинду показалось, что это сова, у него были несколько туманные познания в орнитологии. Может, конечно, ухают соловьи, если он не путает их с дроздами. Над головой прошелестела летучая мышь. Насчет мыши он был совершенно уверен.
А еще он чувствовал себя очень усталым и совершенно разбитым.
– Почему «о боги»? – спросил он, вглядываясь в темноту.
Далеко на холмах виднелось крошечное пятнышко, которое могло быть костром.
– О-о, – понял он. – Вы не любите костры, да?
Кварц кивнул.
– Они нарушают сверхпроводимость нашего мозга, – пояснил он, – но дедуля такой костерок даже не заметит.
Ринсвинд с опаской оглянулся вокруг, ожидая услышать шаги тролля-шатуна. Он видел, что
