Они отправятся к дворцу, чтобы выразить свое возмущение, и что тогда сделает дракон, а?
– Сожжет их всех, – быстро ответил Шноббс.
На лице Колона появилось озадаченное выражение.
– Да нет, вряд ли…
– А что ему помешает? – Шноббс выглянул за дверь. – Неплохой он был пацаненок, этот парень. Работал на побегушках у моего дедушки. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь он будет разгуливать с драконом на латах.
– Что же нам делать, сержант? – подал голос Моркоу.
– Я не хочу, чтобы меня сожгли заживо, – ответил сержант Колон. – Жена мне тогда такой скандал устроит! Так что сейчас мы займемся развешиванием, как бишь его, официального заявления. Но ты, парень, не беспокойся, – он похлопал Моркоу по мускулистой руке и повторил, как будто убеждая самого себя: – Народ на эти требования не пойдет.
Госпожа Овнец осторожно ощупала Эррола.
– Провалиться мне сквозь землю, если я понимаю, что с ним происходит! – Дракончик предпринял попытку лизнуть ее в лицо. – А что он ел в последнее время?
– Самым последним, по-моему, был чайник.
– Чайник чего?
– Нет, вы не поняли. Просто чайник. Черный чайник с ручкой и носиком. Он уже давно к нему принюхивался и наконец съел.
Слабо улыбнувшись Ваймсу, Эррол срыгнул. Оба – госпожа Овнец и Ваймс – быстро пригнулись, защищаясь от взрывной волны.
– А еще он повадился есть золу из камина, – продолжал Ваймс, когда их головы вновь показались над загородкой загона.
Оба склонились над укрепленным бункером – одним из тех, которые госпожа Овнец переоборудовала в драконий лазарет. Их приходилось укреплять дополнительно. Обычно один из самых ранних признаков драконьей болезни – это потеря контроля над пищеварительной системой.
– На вид он не то чтобы больной, – задумчиво заметила госпожа Овнец. – Скорее, очень потолстевший.
– Он все время скулит. А если приглядеться, то видно, как под кожей у него что-то шевелится. Знаете, что я думаю? Вы ведь говорили, они могут перестраивать свою пищеварительную систему…
– Это правда. Видишь ли, они способны соединять все свои желудки и панкреатические железы в различном порядке, вроде как детали в конструкторе. В зависимости от того…
– Какое топливо им удается найти для выработки пламени, – закончил Ваймс. – Да. Мне кажется, именно это он и пытается сделать, выработать какое-то очень горячее пламя. Хочет бросить вызов большому дракону. Каждый раз, когда тот поднимается в воздух, бедняга скулит не переставая.
– И не взрывается?
– Да нет вроде. Я хочу сказать, если бы он взорвался, вряд ли это ускользнуло бы от нашего внимания.
– И ест все подряд?
– Трудно сказать. Обнюхивает он все, а ест почти все. И пьет тоже. Например, ламповое масло галлонами поглощает. Так или иначе, я не могу больше держать его там. За ним ведь нужно присматривать… А кроме того, искать дракона больше не надо, – горько добавил он.
– Мне кажется, ты принимаешь все слишком близко к сердцу, – госпожа Овнец направилась к дому, жестом приглашая Ваймса следовать за ней.
– Слишком близко к сердцу? Меня оплевали на глазах у всего честного народа, и я не должен принимать это близко к сердцу?
– Все так, но я уверена, что это была какая-то ошибка, недопонимание.
– Лично я все понял правильно!
– По-моему, ты так переживаешь, потому что ничего не можешь сделать.
У Ваймса глаза полезли из орбит.
– Ч-ч-то?
– Ты бессилен против дракона, – невозмутимо продолжала госпожа Овнец. – Ничего не можешь против него сделать.
– По-моему, этот чокнутый город и этот дракон вполне заслуживают друг друга.
– Люди боятся. Не стоит ждать от людей многого, когда они так напуганы.
Она осторожно притронулась к руке Ваймса. Со стороны это напоминало зрелище работы индустриального робота, клешни которого, направляемые умелым специалистом, осторожно сжимают нечто крайне хрупкое.
– Не все такие смелые, как ты, – робко добавила она.
– Как я?
– Тогда, на прошлой неделе… Когда ты остановил этих бунтовщиков и не дал им убить моих дракончиков.
– Ах, вы об
– О-о. – Она словно бы погрустнела. – Ну, если это решено… У меня ведь много друзей. Если тебе нужна помощь, только скажи. Я точно знаю, что герцог Стогелитский ищет капитана стражи. Я напишу рекомендательное письмо. Герцог и герцогиня тебе понравятся, очень милая молодая пара.
– Я еще не совсем решил, что буду делать дальше, – более хрипло, чем ему того хотелось, ответил Ваймс. – Сейчас как раз обдумываю пару предложений.
– Да, конечно. Ты, наверное, сам лучше знаешь, как поступить.
Ваймс кивнул.
Госпожа Овнец усиленно крутила носовой платок.
– Ну, тогда… – наконец произнесла она.
– Ну… – сказал Ваймс.
– Тогда я… э-э… думаю, что ты, наверное, торопишься.
– Да, я думаю, мне лучше откланяться.
Последовала пауза. Затем оба заговорили одновременно.
– Это было очень…
– Я просто хотела сказать…
– Простите.
– Прости.
– Нет, это вы говорили.
– Нет, извини, что ты сказал?
– О! – Ваймс заколебался. – В общем, я пойду.
– О! Да, – госпожа Овнец улыбнулась ему утомленной улыбкой. – Видимо, все эти предложения не терпят отлагательства.
Она протянула руку. Ваймс бережно ее потряс.
– Ну, я пошел, – сказал он.
– Заходи как-нибудь, – голос госпожи Овнец зазвучал намного холоднее, – если окажешься в наших краях. Ну и так далее. Уверена, Эррол будет очень рад повидаться с тобой.
– Да. Конечно. Тогда… до свиданья.
– До свиданья, капитан Ваймс.
Он неловко выскочил за дверь и торопливо зашагал по обсаженной деревьями тропинке. Все это время он спиной чувствовал на себе ее взгляд – или, по крайней мере, ему казалось, что он его чувствует. «Наверное, она стоит в дверном проеме, почти целиком его загораживая. Стоит просто потому, что смотрит на меня. Но я не оглянусь, – думал он. – Это будет настоящей глупостью. Она, конечно, славная, у нее много здравого смысла, и как личность она просто… колоссальная, но все равно…
