– Ловко придумано. Я предполагал, что ты придумала какую-нибудь пакость для драгоценных подружек. Но ты оказалась еще хитрее. Сюрприз ждал меня.
– Отвечай же, – спокойно потребовала она. – Я хочу знать правду.
Джереми некоторое время помолчал. Затем пристально взглянул ей в глаза.
– Знаешь, иногда лучше оставаться в неведении. Ты же знаешь, что я хорошо к тебе отношусь. И что для нас обоих выгоднее оставаться друзьями. Через месяц ты встанешь на ноги, и наши пути разойдутся навсегда. Так пусть же об этом времени у нас останутся только приятные воспоминания.
И вновь Луиза почувствовала, что Джереми от нее что-то скрывает. Однако она была полна решимости выяснить все до конца.
– Черт возьми, Джереми, я больше не могу так! Я не хочу как лучше. Я хочу как надо. – И вдруг, отважившись, бросилась как в омут головой. – Господи, я больше не могу ходить вокруг да около! Джереми, с тех пор как ты появился в нашем доме, внутри меня что-то перевернулось…
Джереми сделал предостерегающий жест.
– Луиза, не надо.
Однако она была полна решимости дойти до конца.
– Нет, я скажу все. И ты не сможешь мне помешать. Джереми, я не хочу кидать на ветер громких слов. Я не говорю о любви. Да и кто знает, что такое любовь? Шесть лет я думала, что обожаю до смерти своего мужа. А теперь вдруг понимаю, что прожила эти годы с почти незнакомым человеком. И ты тут, увы, ни при чем. То, что мы с Чарльзом чужие, я начала понимать еще до встречи с тобой. Просто предпочитала закрывать глаза на это.
– Луиза, может, ты делаешь скоропалительные выводы? – вновь попытался остановить ее Джереми.
Но она решительно тряхнула головой.
– Нет. Боюсь, наоборот, я слишком долго тянула с ними. Но знаешь, что самое удивительное? Разочарование в Чарльзе не было и вполовину таким горьким, как того следовало ожидать. Всего несколько месяцев назад я думала, что умру, если муж бросит меня. А теперь… теперь мне кажется, что жизнь только начинается. – Переведя дыхание, она вдруг повернулась всем телом к Джереми и прямо посмотрела в его синие глаза. – И все это благодаря тебе.
На миг ей показалось, что Джереми вот-вот обнимет ее. Красивое мужественное лицо склонилось к ней… Но в следующий момент он резко выпрямился.
– Тебе это лишь кажется. На моем месте мог оказаться любой другой хороший врач. Если бы ты обратилась за помощью к профессиональному психологу, он бы помог тебе справиться с депрессией даже быстрее, чем я.
Увидев, что Джереми собирается повернуть в замке ключ зажигания, Луиза перехватила его руку.
– Подожди! Выслушай меня до конца, а потом можешь делать, что хочешь. – Она горько усмехнулась. – Не бойся, я не займу у тебя много времени. Я только хочу сказать, что между нами возникло нечто действительно важное. Я с первого же взгляда, пусть на подсознательном уровне, но поняла, что твое появление в моей жизни отнюдь не случайно. Думаю, что и ты, хоть и не долго, испытывал подобные чувства… Ведь так?
Чувствуя на себе ее пытливый взгляд, Джереми не смог соврать.
– Так. Но…
– Подожди, я почти закончила. Так вот, я жестоко обманулась в своих ожиданиях. Не буду говорить, как мне было больно и обидно после того, что произошло в роще, и того, что последовало потом… Допустим, у тебя действительно были веские причины поступать именно так, а не иначе. И, возможно, для меня действительно лучше не знать о них. Но прежде, чем мы сделаем вид, будто между нами ничего и не произошло, я хочу сказать лишь одно. – Голос Луизы предательски дрогнул. – Джереми, милый, я вижу тебя во сне каждую ночь. Не знаю, любовь это или нет… Но уверена, что с тобой мне было бы лучше, чем без тебя! – Почувствовав выступившие на глазах слезы, она поспешно отвернулась и глухо закончила: – Вот, собственно, и все. А теперь можешь заводить эту треклятую машину.
Она замерла, бесцельно глядя в окно и чувствуя за спиной напряженное мужское дыхание. Вот послышалось ровное урчание мотора, но тут же стихло. Прошло еще некоторое время, и она услышала неуверенный оклик:
– Луиза…
Однако она не повернулась, ощущая, как к горлу подкатывают рыдания. Тогда Джереми произнес громче:
– Луиза… Прости меня за все. Знаю, что выгляжу в твоих глазах полным ослом. Но, поверь, я не могу поступить иначе. Так будет лучше для нас обоих.
– Для тебя – может быть. Для меня – никогда! – резко бросила Луиза. Она обернулась. Ее глаза мгновенно высохли и теперь сверкали яростью. – Джереми, ты такой же, как и все мужчины. Трус! И ты прав: с таким у меня не может быть ничего общего. И тут не о чем больше говорить. Заводи мотор.
Во взгляде Джереми отразилось мучительное сомнение. Казалось, он хотел что-то сказать, но никак не решался.
– Луиза, я…
– Заводи мотор!
Тогда лицо Джереми вновь приняло непроницаемое выражение. Молча он повернул ключ зажигания, и машина, плавно развернувшись, тронулась в обратный путь.
Отвернувшись к окну, Луиза сквозь пелену вновь брызнувших слез следила за быстро уносящимися назад пейзажами. Какая же я идиотка, мысленно ругала она себя. И зачем только понадобилось затевать этот дурацкий разговор? Боже, как горько и мерзко на душе… Джереми прав. У нас с ним не может быть ничего общего.
И, если рассуждать разумно, его желание оставить все как есть вполне логично. У каждого из нас своя жизнь, вполне размеренная и благополучная. Мы слишком рассудительные люди для того, чтобы позволить сердцу взять верх над разумом. К чему усложнять себе жизнь ради сиюминутной прихоти? Любовь – вещь слишком эфемерная и непонятная, чтобы ради нее совершать абсурдные поступки. Да и, в конце концов, не следует забывать о том, что я замужем и что мой муж, в сущности, не такой уж и плохой человек. А у Джереми в Америке наверняка осталась симпатичная подружка.
Да, Джереми абсолютно прав. Где гарантия, что, поддавшись внезапно вспыхнувшей страсти, мы через пару месяцев не проклянем друг друга за это? Пусть уж лучше у нас останутся приятные воспоминания от недолгого знакомства и сладкая грусть при мысли о романе, который мог бы быть, но так и не случился.
Однако, несмотря на столь разумные и веские доводы, по щекам Луизы почему-то продолжали струиться слезы…
Внешне отношения между Джереми и Луизой остались прежними. Однако в них уже не было такой задушевности, как раньше. Теперь они уже не разговаривали часами, а сразу же после окончания занятий расходились в разные стороны. И обоих, казалось, подобное положение дел вполне устраивало.
Несколько раз потренировавшись с девушками из параолимпийской команды, Луиза поняла, что подобные нагрузки не для нее. Однако осталась в восторге от полученного опыта и вынесла для себя много нового. А заодно и уговорила мужа перевести крупную сумму денег на счет мужественных спортсменок. С которыми, кстати, продолжала время от времени встречаться, хотя уже и вне стен спорткомплекса.
Между тем ее собственное выздоровление задерживалось. Однако Джереми продолжал колдовать над бесчувственными ногами и по-прежнему не терял надежды.
– Я и не обещал результата раньше чем через три месяца, – говорил он.
Однако сама Луиза уже была настроена не столь оптимистично. Каждодневный массаж и гимнастика начали потихоньку действовать ей на нервы.
– Что толку заниматься тем, от чего все равно нет проку? – жаловалась она по утрам Мари.
Однако Мари категорически с этим не соглашалась.
– Нет, нет, вам нельзя бросать тренировки! Знаете, у меня в первые несколько недель тоже не все получалось. Одно дело – любительские прически, и совсем другое – профессиональные. Одно время мне даже хотелось все бросить и сбежать куда подальше. Однако мой преподаватель всегда меня успокаивал и говорил, что главное – побольше практики. И тогда количество рано или поздно перейдет в качество. И вот, с неделю назад, я наконец-то сделала несколько удачных стрижек и почувствовала, что его слова начинают сбываться!
– Искренне за тебя рада, Мари, – улыбнулась Луиза. – Но боюсь, что занятия с мистером Коннором не приносят мне никакой пользы. Как ты выразилась, в случае со мной количество навсегда останется лишь количеством.
Но Мари возразила:
– Неправда! С приездом доктора вы стали меняться на глазах. Окрепли, повеселели, стали уверенней в себе. У вас даже цвет лица стал иным! Что ни говори, а доктор Коннор уже принес вам большую пользу.
И Луиза не нашла, что возразить.
Однако видеться каждый день с Джереми становилось все тяжелее. Несмотря на все старания, Луизе так и не удалось окончательно выбросить его из головы. Напрасно она повторяла себе, что не может страдать из-за предателя и труса. Что Джереми хладнокровно отмел ее чувства как ненужные и способные принести одни неприятности. Что карьера для него важнее всего и что он никогда не пожертвует безупречной деловой репутацией ради любви.
Джереми продолжал упорно сниться ей ночами. Каждую ночь.
Тогда, словно бы в отместку, Луиза стала с ним капризной и раздражительной. Каждое занятие она притворно заявляла, что ей больно, неприятно, щекотно, что она устала или просто не хочет выполнять то или иное упражнение. Однако Джереми оставался равнодушен к любым ее выходкам и никогда не оставлял подопечную в покое прежде, нежели она выполнит все его требования.
– Ты безжалостен! – восклицала в подобных случаях Луиза, нехотя подчиняясь. – У тебя камень вместо сердца. Разве не видишь, что я устала и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой?
– Насчет ног я согласен, – спокойно заявлял в ответ Джереми. – А вот твои руки, душечка, должны еще немного потрудиться.
– У меня ломит все тело!
– Не преувеличивай.
– Но я действительно больше не могу!
– Можешь. И лениться я тебе не позволю. Иначе весь мой многодневный труд пойдет насмарку.
– Ты думаешь только о себе, а не обо мне, – бросала Луиза новое обвинение.
– Если бы это было действительно так, я не стал бы возиться с тобой и нашел бы себе более покладистую и благодарную пациентку, – парировал Джереми. – Зато ты, кажется, окончательно потеряла желание вновь когда-нибудь встать на ноги.
– Ничего подобного! Я хочу выздороветь как никогда.
– А раз так, – усмехался Джереми, – то изволь еще немного потрудиться, дорогая.
И Луиза, в очередной раз собственными же словами загнанная в тупик, покорялась.
