– Да неважно… Неважно это все, – сказала Марина. – Откуда мне знать? Я одно знаю – вы со Стокманом твоим стали мне противны. Почему – не знаю. Вот так. А Даша…
– А Дашу ты полюбила, значит, всей душой, – сказал Лева. – Ну, это от тебя можно было вообще-то ожидать. Ты же у нас такая… непредсказуемая.
– Я непредсказуемая? – недобро усмехнулась Марина. – Ну да… Я непредсказуемая. Для таких, как ты. А что во мне непредсказуемого? Да абсолютно ничего. И в ней, – показала она на Катю, – ничего. Мы все одинаковые. Как матрешки. Понял?
– Нет, – честно сказал Лева.
– Ну конечно. Конечно, нет. Слишком сложно это для тебя. А ты подумай. Представь себе. Вот матрешка, да? Внутри нее еще одна. Такая же, только маленькая. Потом еще. Вынул, поставил, опять вынул, опять поставил. И так бесконечно. Пока матрешки не кончатся.
– Слушай, Марин, ты брось сейчас… Не мучай меня этой своей народной мудростью. Я живой человек тоже. И я хочу понять, – что случилось? Типа все мужики – сволочи? Ну, это как-то… просто. Для тебя.
– Просто… просто хватит мне с тобой играть. Уравновешивать. Склеивать. Плохая это игра. Хватит, Лева, слышишь? Не выходит у тебя ничего! Не умеешь ты в нее играть! Правила не знаешь!
– Понятно. Ну а теперь, значит, какая игра? По каким правилам?
– Да никакая. Теперь все понятно стало. Есть Даша, есть я. И мы друг другу… помогаем. Вот и все.
– Значит, Стокман прав, – сказал Лева. – Значит, война. До победного конца. Зачем же ты пришла? Чтобы все это мне объяснить?
– Чтобы тебя увидеть, – сказала Марина и посмотрела на него. – В последний раз. Вот, увидела.
– Да… – сказала Катя. – А тут я. Но это, честное слово, случайность. Честное слово. Я сама с утра не знала, где вечером буду. Ну правда.
– Да при чем тут это… – Марина посмотрела на Катю и даже слегка улыбнулась ей. – Хорошо, что ты здесь. Это как раз хорошо. Обошлись без глупостей. Поговорили как люди. Молодец, Кать, помогла мне справиться. Даже очень помогла.
– Да не за что! – смутилась Катя. – Я-то тут при чем? Лев Симонович, ну вы чаю-то попейте, а то разволновались так… Вам вредно. Столько пережили всего. Надо силы восстановить.
– Знаешь, Кать, – медленно сказал Лева. – Я тебе вот что хочу сказать… Это, конечно, странно, что здесь в этот момент оказалась ты. Даже очень странно. Но раз уж такое совпадение, значит, это не случайно, да? Значит, ты тоже… Ты тоже должна тут быть…
– Да нет, я не должна тут быть, – сухо ответила Катя. – Я вообще не хотела тут быть. Это случайно вышло. Просто я стояла на улице и не знала, куда мне пойти. Даже номер ваш случайно вспомнила. Понимаете? Меня тут совсем не должно быть, ну по-любому… Тут, скорее всего, должна быть совсем другая женщина. А не я.
– Господи! – закричала вдруг Марина и уронила чашку на стол. – Господи ты мой! Я же про Дашу забыла! Как я могла забыть, а? Вот дура!
– О чем ты забыла? – встревожился Лева. – Что с ней? Что-то с Петькой?
– Да нет! – сказала Марина, встала, и начала быстро одеваться. – В машине она сидит, внизу. Я ее там оставила.
^Что?
– Боялась я, что надолго задержусь, понятно тебе? А она там, бедная, одна… Господи, хоть бы только мотор не выключила, а то замерзнет еще… Сколько времени-то прошло, никто не знает?
– Да не меньше получаса, – сказала Катя. – Или минут сорок.
– Кошмар какой! – сказала Марина и собралась уже выходить, как вдруг у Левы что-то там щелкнуло в мозгу, и в первый раз за этот вечер он действительно поплыл, серьезно так, по-настоящему…
– Постой, слышишь! – сказал он громко. – Ты сюда ее приведи, Марин. А то неудобно. Столько держали человека под дверью. Сюда приводи, ты меня поняла?
– Да? – спросила она, уже открыв входную дверь. – Точно? А ты уверен? Может… не надо? Мне-то все равно, а ты как? Да и она… захочет ли?
– Приводи ее сюда! – твердо сказал Лева, и она низко наклонила голову и тихо вышла.
– Так, Лев Симонович, ну, мне тоже пора! – бодро сказала Катя. – Самый лучший момент, чтобы попрощаться с вами, поблагодарить, так сказать, за все вами сделанное…
– Кать, не надо так.
– А как надо?
– Ну… не так. Не так как-то… Если ты сейчас просто уйдешь навсегда, это будет неправильно. Ты меня понимаешь?
– То есть вы… еще раз хотите? Ну, знаете, Лев Симонович!
– Кать, я очень тебя прошу. Ты можешь шутить надо мной, издеваться, язвить, скандалить. Делай что хочешь. Только не уходи вот так. Ну хоть сейчас, останься. Хоть на полчаса. На час.
– У вас тут своя… Не знаю, как сказать-то? Как вы там это называете? История, да?
– Эта история кончилась, – сказал Лева глухо. – Но это совсем неважно. Просто я не хочу, чтобы ты сейчас уходила. С тобой правда как-то… легче расставаться со всем этим.
– Ах, вот как! – улыбнулась Катя. – Ну ладно. Ну хорошо. Значит, я тоже теперь занимаю важное место в вашей жизни, так?
– Наверное, – сказал Лева. – Наверное, занимаешь. Только я еще не понял, какое.
– А я поняла, – жестко сказала Катя. – Вот такое же. Место человека, который рядом с вами должен страдать.
Молча. Тихо. И, главное, долго. Пока у него есть силы. Только это место не для меня. Я его еще не заслужила. Маленькая еще.
– Мне все равно, – сказал Лева. – Мне все равно, что ты об этом думаешь. Думай что хочешь. Говори что хочешь. Только не уходи. Еще полчаса. Лучше час. Не знаю, сколько. Побудь со мной. Я не знаю, почему это так важно. Но мне страшно. Страшно, Кать, оставаться сейчас одному.
Она надолго замолчала.
– Одному? – тихо сказала Катя. – У вас тут вон, целый спектакль. Две женщины. И еще я. Не многовато?
– Нет.
– Ну ладно, – сказала она и закурила. – Время пошло.
Время пошло, но Марина и Даша все никак не возвращались. Наверное, сидели в машине и разговаривали.
Интересно было бы знать, о чем?
Они с Катей молча выпили еще по чашке чая, и Лева попытался представить их разговор – там, на улице, в темной машине, где их лица были освещены только огоньками сигарет и фарами проносящихся мимо машин. Попытался, но не смог.
Что-то странное было в этом дне.
По идее, Лева давно должен был скукожиться, выйти за рамки, как-то спастись из всей этой психодрамы, устать, что ли. Ну да, устать… Но усталости не наблюдалось. Он ждал чего-то еще. Чего-то еще, что должно было сегодня случиться.
Наконец раздался звонок в дверь, и он пошел открывать. На пороге стояли Даша с Мариной.
– Здравствуйте, Лев Симонович! – сказала Даша. – Вы еще от нас не устали?
Это странное совпадение их мыслей привело его в какое-то идиотское оживление. Он засмеялся.
– Да нет, Даша, что вы. Проходите. Проходите. Попейте с нами чаю. Я вас очень прошу. Хоть ненадолго…
– Конечно, я ведь уже здесь, – спокойно сказала она. – Хоть посмотрю, как вы живете. Мне даже интересно.
Сначала наблюдалась некоторая суета: Лева приводил в порядок комнату, Марина ему помогала, Лева зажег везде свет, Даша с видом официального гостя заглянула туда и сюда, Катя же в это время тихо сидела на кухне. Потом стали церемонно знакомиться, Даша как-то странно взглянула на Катю, но та покраснела и промолчала, все ее язвительные замечания куда-то вдруг испарились… и наконец медленно, даже лениво возник разговор.
Его начала Марина.
– Лева, мы, наверное, скоро пойдем все-таки, – сказала она. – Поздно, неудобно уже. И я хотела тебе напоследок вот что сказать: ты за ребенка не беспокойся. Вернее, за двух ребенков. Ни за моего, ни за Дашиного. Я знаю, тебя это вроде как сильно волнует, и совершенно не сомневаюсь в твоей искренности на этот счет, но ты не волнуйся. Все теперь будет нормально. Я Даше помогу, если будет надо.
А она мне. Вот так. На этот счет ты можешь быть совершенно спокоен.
– Да, Лев Симонович, – поддержала ее Даша. – Я тоже хотела сказать: не надо больше насчет Петьки волноваться. Все в порядке будет. Мне кажется, Сережа кое-что понял. Мы с ним договоримся. Мы обязательно договоримся. Теперь все изменилось, понимаете? А Миша… Ну, Миша полежит в больнице. Потом Марина его заберет. Я, наверное, некоторое время с ней поживу. Мы так решили. Так что…
– Понятно… – спокойно ответил Лева. – Это я понял. Насчет этого мне дополнительных объяснений уже не требуется. Да и, в конце концов, какое я имею право вмешиваться в вашу жизнь без вашего согласия, правда?
Помолчали.
– Лева, – сказала Марина. – Ты успокойся, главное. Все уже проехало, проскочило, понимаешь? Поздно тут руками размахивать.
– Ну да, – сказал он. – Проехало. Но могу я для себя кое-что выяснить, или нет?
– Выясняйте, Лев Симонович, что вас интересует? – спросила Даша.
– Меня вот что интересует, Даш, – сказал Лева. – Когда возникла вот эта идея… Насчет вмешательства третьих сил. Или высших сил, как их назвать-то? Когда именно?
– А это важно?
– Для меня – да.
– А для меня – нет.
– Ну, так нечестно, – вдруг сказала Катя. – Вроде как правила игры нарушаются. Желтая карточка.
– Вас как зовут? – спросила Даша.
– Катя.
– Кать, а вас пригласили специально, чтобы все было почестному? По правилам? Вы хорошо знаете правила? У вас диплом судьи? Или вы не профессионал, а любитель?
