— Не можем, — с сожалением ответил Петрушин. — Тоже кое-что нашли и тоже хотим отдохнуть как следует. Как понял?
— Отдохнуть? — В голосе Иванова слышалась слабенькая заинтересованность — видимо, то, что он нашел, было важнее. — Отдохнуть — это хорошо. Тогда давайте отдыхать вместе.
— Годится, — с энтузиазмом откликнулся Петрушин. — Скажите, как сидите, — чтобы не пересеклись ненароком. Только без координат. Как понял?
— Понял — без координат. Как горный орел — на вершине Кавказа... Гхм... И вижу три симпатичных домика.
— Домики где?
— Прямо передо мной. Метров семьсот.
— Ага. А солнце?
— Солнце... А! Солнце — в правый висок.
— Хорошо. Мы не пересекаемся, сидим почти параллельно. Вы только влево не палите. Сколько на ваших?
— Девять пятьдесят две двадцать секунд. Пока говорил, три прошло...
— Годится. Вы готовы?
— Как пионеры!
— Годится. Начинаем отдыхать в девять пятьдесят пять. До связи...
Четверых под навесом и джип снесли на два счета. Пять снайперов отработали по разу — и всех делов. Впрочем, насчет джипа не совсем понятно было — совсем снесли или самую малость. Если тела организованно рухнули наземь, то импортный красавчик только дернулся чуток.
В тот же миг слева, примерно в полукилометре, с каким-то нездоровым грохотом и пулеметным стукотком начали «отдыхать» рейдовые группы номер один и два.
— Поехали! — скомандовал Иванов, устремляясь на заднице вниз по склону. — Покажем им кузькину маму...
Увы, просмотр не состоялся. Некому было показывать эту самую маму. Четыре трупа на рассвете, и никакого движения в секторе. Снайперы — дикие невоспитанные вандалы, не обнаружив более целей на поле боя, азартно дырявили ни в чем не повинный джип.
— Константин! — заорал Иванов, плюхаясь на брюхо в тридцати метрах от домишек. — Это мы!
— Я здесь! — раздался голос Воронцова из окна крайнего правого домика. — Здесь чисто, просьба — заходить не как Петрушин!
— То есть? — Иванов поднялся и трусцой припустил к крайнему домику — бойцы ломанулись проверять другие два.
— То есть без гранат...
В домике Иванова и подтянувшихся следом Глебыча с лейтенантом Серегой ожидала весьма трогательная сцена. На топчане рядышком сидели Костя и некий упитанный круглый мужчинка, с бородой и... в тюбетейке.
— О боже... — Иванов даже перекрестился. — Это...
— Это оно самое, по-моему, — проявил сообразительность Серега. — И в тюбетейке!
— Я — резидент, — поспешно пояснил мужчинка, вытягивая вперед окольцованные хромированными наручниками запястья. — Меня нецелесообразно просто так убивать, я очень ценная фигура...
— Свидетельствую — сам сдался. — Костя пожал плечами. — Как началось, снял с меня наручники и надел себе. Очень умный человек, зовут — Хамза.
— Большой — Второму, — раздался в кармане Иванова голос Петрушина.
— Так вот ты какой, пятнистый олень... — Иванов, продолжая с неприличной пристальностью рассматривать ценную фигуру, вполуха прислушался — на дворе стояла погребальная тишина, ничего там слева уже не гремело и не стукало. — В тюбетейке...
— Большой — Второму!
Иванов, не спуская глаз с резидента, достал рацию.
— На приеме.
— У меня две новости, — убитым голосом доложил Петрушин.
— Давай с хорошей, — разрешил Иванов.
— Ну, мы управились тут. По нулям. Это — хорошая.
— А плохая?
— Пошли смотреть... Гхм... Смотрим — Султан. Готовый... Ну, он же табличку на грудь не вешал... Как понял, Большой?
— Да-а-а, товарищ Петрушин, — протянул Иванов. — Да уж...
— Да кто ж знал-то? Какого хрена вообще он тут делает?
— Интересный вопрос. — «Ценная фигура» неожиданно улыбнулся в бороду — согласитесь, для пленника жест несколько необычный. — Я не ошибся в вас, доктор...
— Это он о чем? — Иванов удивленно поднял левую бровь.
— Да, потом расскажу, — махнул рукой Костя. — Сейчас не это главное. Я вам сейчас такое скажу — упадете!
Иванов, Глебыч и лейтенант Серега в ожидании замерли — падать приготовились.
— Это не Вахромеев! — торжественно объявил Костя. — Вахромеев не имел доступа к записи обмена. Это кто-то из чекистов...
Иванов, лейтенант и Глебыч переглянулись и синхронно хмыкнули.
— Что такое? — насторожился Костя.
— Все нормально. — Иванов достал платок и отер вспотевший лоб. — Это очень, очень ценная информация. И самое главное — очень своевременная...
КОСТЯ ВОРОНЦОВ
— Только не говори, что это — жопа!
Я напомню — мы с Васей не антропологи и уж тем более — не проктологи-энтузиасты.
Мы — господа Офицеры Российской Империи. Его Величества Народа верные псы.
Помните, с чего вся эта дрянная история начиналась? Мы к переговорам готовились. И сейчас у нас тоже переговоры. На животрепещущую тему «возвращение блудного сына Саламбека в потрепанное лоно Чечено-Российской дружбы».
Диспозиция такова: вон там, на дороге, в трехстах метрах отсюда, «КамАЗ» стоит, рядом Саламбек топчется. Адын, сабсэм адын! А бойцы его рассредоточились в кустах, на заранее подготовленных позициях, с гранатометами и всем остальным припасом.
Нас тоже немало: три БМП со спецназом да плюс вся наша банда приперлась — даже раненый Вася не утерпел.
Но Вася прав — если вдруг у меня не получится, тут будет нехорошо! А уж как мне будет там нехорошо...
Только я почему-то настроен оптимистично. Это моя стихия, я тут — вы в курсе, немного
