КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
14
Центр связи Белого дома получил сообщение о взрыве в Нью-Йорке атомной бомбы ровно в шесть минут первого ночи, и дежурный офицер немедленно доложил об этом президенту.
Фрэнсис Кеннеди обратился к Кристиану Кли:
— Отдай приказ изолировать конгресс, отключи средства их связи. Вы все поедете со мной на Капитолийский холм. Юджин, отдай распоряжение Центру связи передать сообщение о введении в стране военного положения.
Через двадцать минут он появился перед собравшимися вместе палатой представителей и сенатом, которые только что проголосовали за его импичмент. Они уже знали о ядерном взрыве в Нью- Йорке и находились в состоянии шока.
Президент Кеннеди поднялся на трибуну, чтобы обратиться к конгрессу. Его сопровождали вице- президент Элен Дю Пре, Оддблад Грей и Кристиан Кли. Юджин Дэйзи остался в Белом доме справляться с огромным количеством нахлынувших дел.
Кеннеди выглядел чрезвычайно серьезным. Сейчас не оставалось времени ни для чего иного, кроме прямого разговора. Он обратился к ним без злобы или угроз.
— Я пришел к вам, — начал он, — зная, что какие бы противоречия нас не разделяли, нас объединяет преданность нашей стране. В Нью-Йорке произошел ядерный взрыв, унесший тысячи жизней. Двое подозреваемых арестованы и находятся в заключении. Они указывают на то, что в этом деле замешан террорист Ябрил. Мы вынуждены прийти к заключению, что существует колоссальный заговор против Соединенных Штатов, представляющий самую большую опасность, с какой когда-либо сталкивалась наша страна. Я объявил о введении военного положения. Это решение противоречит вашему голосованию о моем смещении. Позвольте мне сказать, что ваш священный законодательный орган находится в полной безопасности от любого нападения. Вас защищают шесть подразделений Службы безопасности и армейский полк специального назначения, который только что занял позиции.
При этом известии об их фактическом аресте сенаторы и конгрессмены нервно заерзали в своих креслах. Послышалось ворчание и ропот, а Кеннеди продолжал:
— Сейчас не время для конфликта между президентской властью и конгрессом, сейчас нам необходимо объединиться против врага. В связи с этим я прошу вас аннулировать ваше голосование об отстранении меня от должности.
Фрэнсис Кеннеди замолчал и улыбнулся им. Эти люди, во всяком случае большинство их них, на протяжении трех лет бывшие его злейшими врагами, сейчас оказались в его власти.
— Я знаю, — сказал он, — что вы все голосовали, исходя из соображений вашей совести и трезвого суждения. Я свое решение принимал с тех же позиций. Вне зависимости от итогов голосования я должен сообщить вам, что в стране вводится военное положение и я буду оставаться президентом до тех пор, пока новый кризис не будет разрешен. Но я прошу вас избегать конфронтации до окончания кризиса.
Первым после Кеннеди взял слово сенатор Ламбертино. Он предложил аннулировать предыдущее голосование и объявить, что обе палаты конгресса полностью поддерживают президента Соединенных Штатов Фрэнсиса Ксавье Кеннеди.
Конгрессмен Джинц поддержал это предложение, он заявил, что события подтвердили правоту Кеннеди и выразил уверенность в том, что президент и конгресс будут идти впредь рука об руку, чтобы защитить Америку от ее врагов. Он поручился в том своим словом и скрепил его своим знаменитым рукопожатием, которого Кеннеди не удалось избежать.
Состоялось голосование, и предыдущее решение об импичменте президента было аннулировано единогласно. Затем они еще раз проголосовали, что конгресс полностью доверяет Фрэнсису Кеннеди и будет непоколебимо следовать той политике, которую президент изберет для выхода из кризиса.
В четверг, в полдень, президент Кеннеди обратился к народу по телевидению.
В этот же день рано утром Кристиан Кли распорядился, чтобы Лоуренса Салентайна доставили в его кабинет, и говорил с ним как генеральный прокурор в условиях военного положения.
— Я не хочу, чтобы вы подсовывали мне здесь какое-нибудь дерьмо, — заявил Кли. — Я намерен ясно дать понять вам и другим телевизионным шишкам, что вы должны делать в ближайшие двадцать четыре часа. Ради вашего же блага вы должны выслушать меня очень внимательно.
— В обстановке этого кризиса все поддерживают президента, — сказал Салентайн.
— Запомните, никакого дерьма, — повторил Кли. — Вот вам программа. Ее разработал Дэйзи, но я подумал, что будет лучше, если я, как генеральный прокурор, представлю ее вам. На тот случай, если у вас возникнут какие-либо юридические вопросы.
— Нет, господин генеральный прокурор, — тихо ответил Салентайн, — я не думаю, что сейчас могут возникнуть какие-либо юридические вопросы.
Кристиан Кли хорошо знал людей, подобных Салентайну. Он прослушал с помощью компьютерной подслушивающей системы множество разговоров членов Сократова клуба. Салентайн угрожает, но не впрямую. Ладно, сукин сын, подумал Кли, ты думаешь позднее отплатить мне, что ж, я подожду.
В результате, когда в полдень президент Кеннеди появился перед телевизионными камерами, народ уже ждал его, так как каждые полчаса дикторы телевидения по всем каналам объявляли о предстоящем выступлении.
Народ Соединенных Штатов никогда не забудет этой речи, как никогда не забудет обаяние президента, бледность его лица, синеву глаз, решительный голос, которым он аудитории в триста миллионов человек, потрясенных и перепуганных событиями последних четырех дней, внушил абсолютную уверенность.
Фрэнсис Кеннеди заверил их, что кризис преодолен. Он вкратце перечислил события этой пасхальной недели: убийство Папы Римского, захват Ябрилом самолета, убийство Терезы Кеннеди, требования Ябрила и, наконец, взрыв атомной бомбы в Нью-Йорке.
Он объявил, что все эти преступления совершены для того, чтобы подорвать авторитет и престиж Соединенных Штатов. Он рассказал о своем ультиматуме султану Шерабена и об угрозе разрушить султанат Шерабен, если ультиматум будет отклонен. И о том, что Дак уже лежит в руинах.
Неожиданно телекамеры оставили Кеннеди, сидящего в Овальной комнате, и зрители увидели идущие на посадку самолеты. На одном самолете имелись траурные знаки и, когда он приземлился, его окружил почетный караул из морских пехотинцев. Из нижнего отсека самолета вынесли гроб. Голос телерепортера спокойно объявил: «Тело Терезы Кеннеди вернулось, чтобы быть похороненным в Соединенных Штатах».
Телекамеры показали приземление еще двух самолетов. Из одного выходили освобожденные заложники. Репортер сообщил, что все заложники, за исключением Терезы Кеннеди, прибыли в Соединенные Штаты без всякого ущерба для себя. И, к удивлению телевизионной аудитории, камеры поспешно обратились к третьему самолету.
Первым из него вышел Артур Викс, за ним Берт Оудик. Потом камеры сфокусировались на человеке, руки которого были скованы за спиной. Он шел с трудом, так как ноги были опутаны цепями, и в окружении охранников, между которыми просунулась телекамера, чтобы показать лицо пленника. Комментатор пояснил аудитории, что это главарь террористов, убийца Терезы Кеннеди, которого будет судить суд Соединенных Штатов.
Потом на экранах появилось крупное изображение Ромео, и прозвучало сообщение, что это убийца Папы Римского, и он находится в тюрьме в США.
Вслед за тем телекамеры показали фотографии Грессе и Тиббота, рассказали кто они такие, сообщили об их аресте по подозрению в установке атомной бомбы в Нью-Йорке, и о том, что есть основания
