меня там многие знают.
— Я не забыл, Питер, я ничего не забыл, — успокаивает меня Дрейк и вдыхает как можно больше дыма, чтобы потом обдать меня густой струей. — К путешествию вас немножко переделают.
— Я слышал, что грим не особенно помогает…
— Смотря какой, дружок. Я не говорю о разных глупостях вроде фальшивой бороды и искусственного носа. Но если сделать, например, хорошую пластическую операцию…
— Операций я боюсь с раннего детства, сэр. С тех пор, как мне вырезали аппендикс.
— Хорошо, хорошо, я не настаиваю. Я человек добродушный, и насилие отталкивает меня. Значит, перейдем к самым легким и, по-моему, самым простым средствам преображения.
Он тянется к своему стакану, допивает виски, а чтобы лед зря не пропал, наливает еще на два пальца горючего и поясняет:
— Вы не представляете себе, какой эффект дает сочетание двух-трех невинных элементов: отпускаете бороду, меняете цвет волос (и бороды тоже), приобретаете смуглый цвет лица и надеваете очки. Не с темными стеклами, которые со ста метров вызывают подозрение, а самые обыкновенные очки с обычными стеклами.
— Будем надеяться… — бормочу я скептически.
— Нечего надеяться. Можете быть уверены. Вот увидите, что после такой подготовки вы и сами себя не узнаете.
Он вспоминает о сигаре и несколько раз затягивается, чтобы огонь не погас.
— Кроме того, у вас будет не так уж много возможностей видеться с друзьями и близкими. Контроль в аэропорту. Отель для иностранцев на взморье. Пляж, купание и прочее. А потом — обратно. Где же тут риск нежелательных встреч?
— Верно, если все как следует продумать… такой риск можно свести до минимума…
— Вот и продумайте, это ваша обязанность! Я обеспечу вас всем необходимым: британским паспортом, броней на номер в отеле, билетами на самолет, чеками и даже…
Он делает короткую паузу, чтобы одарить меня добродушной улыбкой:
— …и даже очаровательной молодой спутницей. Питер, вам повезло! Вас будет сопровождать мисс Линда Грей.
— Излишняя щедрость, сэр! Это везенье вы могли бы оставить при себе.
— Я бы так и сделал, милый мой, если бы не интересы операции. Поверьте, старина Дрейк не из тех, кто готов вышвырнуть деньги в окно, как вы швыряете пистолеты. Но расходы на поездку Линды необходимы. Она поможет вашей маскировке больше, чем грим и борода, вместе взятые. Молодая пара — молодожены — проводит медовый месяц на берегу моря. Лучшего прикрытия не придумаешь.
Отпив еще глоток виски, он продолжает:
— Конечно, такое прикрытие поможет, если вы не будете все время ссориться, как кошка с собакой. Вы в самом деле недопустимо холодны с ней, Питер. Какая женщина! И какой голос! Чего стоит только эта ее песня, помните? Засыпаешь с мечтой о новом дне, а вместо него — похороны.
Я рассеянно смотрю на кончик сигареты, не обращая внимания на поэтические реминесценции шефа, потому что думаю о другом. Потом смотрю на Дрейка и говорю:
— А вдруг я сбегу? Уж не думаете ли вы, сэр, что ваша Линда сможет мне помешать?
— Нет, Питер, я не настолько наивен. Правда, мисс Линда обладает внушительными формами, до которых нашей худышке Бренде, скажем, далеко. Но все же она — дама и не сможет заменить Боба или Ала, не говоря уже об обоих вместе. Вы в самом деле можете сбежать. Ну хорошо, сбежите. А дальше что?
Он умолкает, чтобы я мог сам ответить на вопрос. Потом поясняет:
— У этой проблемы, как у любой проблемы человеческих отношений, есть две стороны: ваша точка зрения и моя точка зрения. Начну со второй. Если вы склонны меня покинуть, сделайте это сейчас же, не вовлекая меня в крупные расходы и риск. Я предпочитаю закрыть дело о Питере вовремя, как закрыл дело о Майке, пока не дошло до глубоких осложнений, которые могут возникнуть при переброске товара в больших количествах. Так?
Я машинально киваю и снова углубляюсь в рассматривание кончика сигареты.
— Теперь ваша точка зрения: что вы выиграете, если сбежите? Вы не получите ни свободы, ни материальной выгоды, словом — ничего. Зато потеряете возможность получения крупных сумм, которые будут возрастать по мере работы канала. Эти суммы в свое время позволят вам удалиться в какой-нибудь тихий уголок и начать безбедное существование. Вместо всего этого вы окажетесь в тюрьме, и, наверное, надолго, потому что самовольно сбежали с судна и не явились на него, когда оно стояло здесь при обратном рейсе. Я забыл вам сказать: пока вы бродили по улицам Сохо, ваш корабль пришел и ушел без вас. Но это еще не все. Старина Дрейк не забывает своих должников. Всплывет на белый свет убийство Майка, чему очень обрадуется здешняя пресса: как же, болгарский агент ликвидировал болгарского эмигранта. Правительство ее величества пошлет ноту, вас будут заочно судить за убийство, и вообще поднимется такой шум, что вам он обойдется недешево там, на месте, где вы и будете за все расплачиваться.
Дрейк умолкает, чтобы смочить пересохшее горло. Потом заявляет:
— Да, у вас есть полная возможность сбежать. Ну и что, если сбежите? По-моему, вы не так глупы, Питер, чтобы пойти на это.
— Я думал, что наконец-то заслужил ваше доверие, — неохотно бормочу я. — А оказывается, это не доверие, а голый расчет.
Рыжий удивленно поднимает брови.
— Доверие? Это слово употребляют довольно часто, но я уверен, что никто не понимает его смысла. Дорогой Питер, доверие можно питать только к одному человеку: к тому, кого вы крепко держите за горло.
— На какой день вы намечаете мой отъезд?
— О, у вас будет время все хорошенько обдумать, подготовиться. И отпустить красивую бородку. Говорят, за каждой бородой скрывается подлец. Но я уверен, что эта поговорка не относится ни к вам, Питер, ни к покойному Георгу Пятому.
5
В зеркало на меня смотрит лицо, которое мало напоминает физиономию Эмиля Боева. Правда, оно изменилось не так сильно, как после второй обработки у Боба и Ала; хорошо, что Дрейку не взбрело в голову использовать эту пару в качестве гримеров. Они могли бы так меня разукрасить, что ни Борислав, ни генерал не узнали бы.
И все же этот смуглый черноволосый господин с небольшой бородкой, в дорогих роговых очках — не я. Это подданный Великобритании торговец Дональд Стентон, который через несколько минут отправляется в свадебное путешествие со своей очаровательной супругой Линдой Стентон. Я закрываю чемодан, беру его в руку и выхожу из комнаты, ощущая легкое злорадство: Линда ошиблась, чемодан мне все-таки пригодился.
— О мистер Питер, вы уже едете! — восклицает Дорис; сегодня ее очередь дежурить внизу.
Дорис в курсе всех моих приготовлений, потому что иначе и быть не может — нельзя отпустить бороду незаметно для окружающих. Однако добрая женщина не задает никаких вопросов. Она прекрасно знает, что на нашей улице много такого, о чем не говорят.
— Милая Дорис, я уезжаю с грустью и с надеждой, что когда вернусь, вы наконец обратите внимание на вашего верного поклонника.
— О мистер Питер, у вас всегда шутки на уме. Сначала постарайтесь вернуться…
Она не договаривает, но молчание ее выразительно. Наверное, из этой гостиницы и раньше уезжали люди, и не все они возвращались к Дорис и к жизни.
На улице, перед крупнокалиберным темно-зеленым «ягуаром» меня ждет шофер Дрейка. Непонятно, как эта машина умудрилась втиснуться в Дрейк-стрит. До сих пор мне не приходилось видеть
