увидеть возрожденную империю богов Аксона-Нейрона, готовую к новым доблестным победам.
Следующим шагом Мастера Боя было придание необходимой твердости кончикам нескольких щупалец – с их помощью он намеревался отвинтить болты и сломать пластмассовые стенки. Затем он сформировал небольшой прочный мешок, который наполнил раствором сильнодействующей органической кислоты, способной разъедать металл, а также пригодной в качестве наступательного оружия. Мастеру Боя удалось проникнуть во все внутренности инкубатора. Щупальца и «независимые бегунки» изучили даже самые дальние его уголки. В конце концов, в инкубаторе не осталось ни единого винтика, который бы не подвергся детальному осмотру. По мере накопления информации ему стали известны многие параметры данной ситуации. Мастер боя находился в центре некой средних размеров структуры, которая, по всей видимости, была предназначена для содержания в ней определенного количества крупных животных. За пределами этой структуры простиралось планетарное пространство. Об этом свидетельствовали ветер, дождь и прочие природные явления.
Двуногое существо было единственным, входившим внутрь этой структуры. Появлялось оно крайне редко и никогда не задерживалось внутри надолго. Подойдя к инкубатору, оно ограничивалось лишь беглым осмотром оборудования. И все.
Однако предположение о том, что двуногое существо не было единственным во всем внешнем мире, подтвердилось образцами свежих испражнений животных, принесенными разведчиком из дальнего внутреннего угла структуры.
Совсем недавно поблизости находилось еще одно двуногое существо. Мастер Боя почувствовал укол сожаления. Знай он раньше, что совсем рядом находилась подходящая форма-носитель, он уже давно вернулся бы в подобающее для его священной миссии состояние.
Мастер Боя снова переключил свое внимание на двуногого, который навещал его чаще.
Такая возможность скоро представится.
Рэм Кервилиг, находившийся в данный момент в узком ущелье реки Климати, не знал, что ему делать – смеяться или плакать. Жизнь его превратилась в кошмарный клубок радости и страха. Рина вернулась к нему и теперь игнорировала и Гриффа, и Ларшеля. Это было поводом для радости. Однако соперники Рэма замышляли его убийство, и тут уж было совсем не до смеха.
Теперь каждый вечер Рина уходила вместе с ним в лес, где они давали волю своим страстям. В сексе Рина была ненасытна, и Рэм совсем потерял голову. Он едва мог думать о чем-то ином, кроме нее.
Остальные же мужчины находились далеко не в радостном состоянии. Ларшель и Грифф, как товарищи по несчастью, стали закадычными друзьями. Как-то поздним вечером они сидели у костра и плели веревку, строя при этом Рэму злобные рожи.
Следующим вечером Грифф с намеренным пренебрежением пнул ногой пивную кружку, проходя совсем рядом с Рэмом. Тот взвился было, но перехватил холодный, угрюмый взгляд Ларшеля, наблюдавшего за ним из глубины пещеры, и сник.
Рэм знал, что прикончить его здесь им будет легче легкого. Возможно, Рина как раз этого и хотела. Она, очевидно, обожала, когда мужчины вступают из-за нее друг с другом в схватку. Быть может, ей хотелось и того, чтобы из-за нее умирали.
Рэму оставалось только одно: либо однажды утром проснуться с кинжалом в груди, либо оставить ряды ОАЮЗА, бежать на север и, попытав удачи в отряде «регуляторов», постараться начать жизнь заново. Это было бы, конечно, нелегко. Он уже давно находился в поле зрения властей, и его имя и личный номер были занесены в память компьютера. Попадись он, его бы без лишних раздумий расстреляли прямо на месте.
Для любой легальной работы потребуется «личный индекс», а покупка нового, поддельного, потребует кучу денег. У Рэма же, естественно, не было ни гроша за душой. Однако дальнейшее пребывание здесь означало для него верную смерть.
На горы уже спускались сумерки, когда появилась Рина. У нее было странное выражение лица, а на губах блуждала улыбка, когда она позвала его в лес.
Рина поднялась вверх по крутой тропинке. Рэм огляделся по сторонам, поднялся на ноги и с небрежным видом пошел за ней. Он услышал, как за его спиной кто-то демонстративно сплюнул.
Рина ждала его на самой вершине тропы, и прикосновение ее тела, ее груди и губ снова зажгло безумный огонь в его чреслах. Они пошли дальше, в глубь леса. Рина оглянулась, чтобы убедиться, не идет ли кто-нибудь за ними следом, но там, позади, никого не было.
Оказавшись на небольшой просеке, она вытащила из дупла дерева надувной спальник и нажала на особую кнопку, чтобы развернуть и надуть его. Пока он стремительно, прямо на глазах, надувался, руки Рины без устали двигались вдоль тела Рэма, а губы крепко прижимались к его губам.
Обнаженные, они легли на спальный мешок, и Рина перевернулась, чтобы усесться на него верхом. Это была ее излюбленная поза, когда она могла главенствовать.
Обычно во время занятий любовью с Риной время для Рэма переставало существовать, и он терял всякое представление о нем. Так было и сейчас. Но неожиданно их любовное уединение было нарушено самым бесцеремонным образом. Чья-то рука грубо ухватила Рину за ее великолепные волосы и сильно дернула назад, прочь от Рэма.
Женщина пронзительно закричала. За криком тотчас же последовал звук пощечины. Рэм получил сильный удар сапогом в бок, но вовремя успел откатиться в сторону, ослабив тем самым силу пинка. Второго удара ногой ему тоже удалось избежать – он схватил нападавшего за ногу и резко крутанул ее. Неприятель рухнул на землю. В следующее мгновение Рэм уже был на ногах и потянулся за оружием.
Нападавшим оказался Грифф. Он был один. Гриффа Рэм не боялся – опасен для него был только Ларшель. В поединке Грифф слишком горячился, Рэм был более хладнокровен.
В руках Гриффа сверкнул нож. Где же Рина? Рэм бросил на нее быстрый взгляд. На ее лице он увидел кровь, но это явно не было ножевым ударом. Через мгновение Грифф бросился на Рэма снова, но тому удалось увернуться от ножа, и он попытался ударить Гриффа в коленную чашечку. Видя, что разгорячившийся Грифф слишком суетится, Рэм почувствовал, как к нему возвращается уверенность. Он сделал обманное движение в сторону, вынудив Гриффа нанести еще один удар, и снова увернулся от него, но ответного удара так и не нанес. Они снова принялись, слегка пританцовывая, медленно двигаться друг перед другом. После того как Грифф в очередной раз бросился на него, Рэм отбил в сторону руку с ножом и нанес своему противнику сильный удар в солнечное сплетение.
Грифф издал свистящий выдох и отшатнулся назад. Все еще сохраняя равновесие, он еще раз взмахнул ножом, но Рэм опять отразил удар. Потом еще один, и Грифф, не удержавшись, упал на одно колено.
Краем глаза Рэм успел заметить какое-то стремительное движение, инстинктивно пригнулся и услышал глухой звук. Грифф рухнул лицом вниз. Над ним стояла Рина, сжимая в руках тяжелую дубинку. Глаза Рэма широко раскрылись от удивления. Это была дубинка, предназначенная для того, чтобы добивать попавших в капкан животных. Она была спрятана где-то здесь поблизости.
Рина стремительно подняла ее и ударила еще раз, причем с такой силой, что мозги Гриффа брызгами разлетелись во все стороны. Женщина презрительно посмотрела на свою жертву.
– Черт возьми, Рина, – пробормотал Рэм. – Ты убила его!
– Сукин сын давно заслуживал этого, – сухо проговорила та.
Рэм поймал себя на мысли, что тут он с ней согласен. Однако возникали определенные проблемы.
– Нам нужно куда-то спрятать тело. Иначе Ларшель не успокоится, пока не убьет нас.
Рина рассмеялась и положила руку на бедро:
– О Ларшеле не беспокойся, милый. Ларшеля Дево я могу заставить делать все, что мне только заблагорассудится. Как-то раз я заставила его лаять по-собачьи.
Не отрывая глаз от ее прекрасного тела, Рэм достаточно ясно представил себе обстоятельства, при которых подобная глупая сцена могла произойти.
– Да, но ведь это совсем другое, тут ведь убийство. Я не представляю себе, каким будет лицо у Ларшеля, когда он об этом узнает.
