мирятся с непроглядным мраком. Впрочем, многое здесь мне просто не по душе. Так, выстроенные землянами купола были снабжены автоматической системой регулировки освещения, но дисти, как выяснилось, не переносили нашего суточного цикла чередования дня и ночи. Полярной ночью (а дисти обосновались, главным образом, в северной и южной полярных областях) свет здесь попросту не выключался, и кромешный мрак снаружи, и искусственное освещение внутри куполов безошибочно указывали на то, что на Марсе наступила зима.
И это не являлось единственным нововведением дисти. Сами они были маленькими существами с большими головами, глазами и сухим, узким телом. По какой-то причине они не выносили просторных помещений и открытых пространств, поэтому в большинстве районов купола Сахара, как называли это поселение земляне, все переулки и улицы были искусственно сужены и перекрыты дополнительными фальш-потолками. В местах, которые еще оставались свободными, были возведены новые здания, так что вскоре колония стала напоминать гигантское крысиное гнездо или муравейник. Взрослым землянам приходилось сгибаться в три погибели, чтобы ходить по улицам, а многие, мысленно ругаясь, приобретали специальные электрические тележки, в которых можно было ездить лежа. Лично на меня подобная обстановка действовала угнетающе – я терпеть не могу ходить согнувшись и меня тошнит от запаха множества тел.
Правда, многие «земные» дома были значительно выше, чем «потолки», которыми дисти перекрыли улицы, однако эффект открытого пространства в значительной мере скрадывался тем обстоятельством, что в промежутках между ними были втиснуты приземистые постройки инопланетян. Порой дома стояли так близко, что между ними едва можно было просунуть руку, а обе стороны забитых прохожими и электрокарами улиц представляли собой сплошную череду дверей. Между ними почти не оставалось свободного пространства, поэтому номера домов и названия улиц вырезали мелкими буквами прямо на дверных косяках. Рассмотреть эти письмена при искусственном свете было довольно трудно.
Женщина, которую я считал своим главным кандидатом, жила в небольшом доме инопланетной постройки. Я дважды прошел мимо него, прежде чем сумел рассмотреть вырезанный на двери номер. Сначала меня смутили явно не земные пропорции здания, но, приблизившись к нему в третий раз, я рассмотрел крошечное объявление на английском языке, которое предлагало комнаты, «пригодные для отдыха людей». Я (и моя спина) не отдыхали по-человечески уже примерно четыре часа, поэтому я надеялся, что объявление не врет и в этих комнатах действительно можно выпрямиться во весь рост, не опасаясь упереться макушкой в потолок.
К счастью, так оно и оказалось. Несмотря на инопланетное происхождение, здание явно проектировалось с учетом человеческих пропорций. Дисти, хотя и имели некоторые странности, оказались весьма способными межпланетными бизнесменами, умевшими быстро приспосабливаться как к требованиям рынка, так и к местным традициям.
Чтобы пройти в дверь, мне пришлось наклониться, однако уже в коридоре можно было стоять прямо. Правда, я все равно касался головой потолка. Я довольно высок даже по человеческим меркам, для дисти же любой человек, превышающий метр восемьдесят, просто перестает быть одушевленным предметом.
Оказавшись в коридоре, я осмотрелся. На двери слева я увидел табличку с лаконичной надписью «Главный офис», дверь справа вела в «Комнаты отдыха».
Для начала я заглянул в офис. Он был выдержан в тех же человеческих пропорциях, и клерк-дисти, стараясь победить свою агорафобию, сидел на столе, скрестив тонкие ноги и погрузившись в сосредоточенное самосозерцание. Меня он не заметил. Рассудив, что это, пожалуй, к лучшему, я не стал его беспокоить и, вернувшись в коридор, толкнул правую дверь.
Упомянутая комната отдыха была чуть не вдвое меньше, чем самый маленький бар у нас на Земле, однако владельцы дома ухитрились напихать сюда множество самой разной мебели. Теснота, столь любезная сердцу дисти, делала комнату крайне неудобной для людей. Должно быть, именно по этой причине все пятеро «отдыхающих» землян сгрудились в дальнем углу возле барной стоики, поскольку там, по крайней мере, удавалось хоть как-то повернуться. К бару можно было пробраться по узкому проходу, милостиво оставленному в середине комнаты.
Мне пришлось довольно долго пробираться между столами для пинг-понга и столиками для игры в го, на которых сидели несколько дисти (они чувствовали себя тем комфортнее, чем ближе к потолку находились их головы). Никакого внимания они на меня не обратили. Дисти считали го лучшим изобретением землян; пинг-понг занимал почетное второе место, и двое инопланетян, стоя на противоположных концах стола, с азартом перекидывали через сетку оранжевый шарик из литой резины. Еще несколько дисти, оседлав музыкальные автоматы, с интересом наблюдали за игрой, а может, дожидались своей очереди. Что касалось землян, то они, напротив, сидели, повернувшись к играющим спиной; все они потягивали какие-то напитки и выглядели не особенно довольными.
В баре заправляла женщина, которой можно было дать от сорока до семидесяти. Длинные черные волосы доставали ей почти до поясницы, дама явно пользовалась косметикой – еще одна особенность нашей земной культуры, которая, похоже, нравилась дисти. Худощавая фигура – впрочем, будь она чуть полнее, ей бы ни за что не протиснуться к своему рабочему месту – была затянута в узкое серебристое платье с расшитым бисером лифом, которое еще больше подчеркивало ее почти болезненную хрупкость. Кожа на руках женщины была мягкой и гладкой – следовательно, в отличие от большинства землян, работавших в марсианских шахтах и рудниках, она не привыкла к тяжелому физическому труду.
– Сьюзен Уилкокс? – спросил я, опуская одну руку на плечо жен-шины, а второй подсовывая ей под нос свою лицензию.
– Да. – Она непроизвольно напряглась, потом вздрогнула, однако улыбка ее оставалась такой, словно в моем появлении не усматривалось ничего из ряда вон выходящего.
– Что вам угодно?
– Можно вас на пару слов?
Она снова улыбнулась мне спокойной профессиональной улыбкой, которая заставила меня почувствовать себя уверенней.
– Конечно, почему бы нет?.. – Выйдя из-за стойки, она взяла меня за руку, словно мы были давнишними друзьями, и вывела через заднюю дверь в крошечное патио, которое каким-то чудом ускользнуло от внимания дисти. Зачем оно вообще нужно, я не понимал до тех пор, пока не посмотрел вверх. Наверное, это одно из немногих мест в Сахаре, откуда открывался вид на внешний купол и звездное небо над ним.
Женщина придвинула мне стул и села сама.
– Как вы меня нашли? – спросила она.
– По правде говоря, я не уверен, что ищу именно вас, – ответил я, протягивая ей руку ладонью вверх. На ладони лежал один из моих мини-компьютеров. – Мне нужно провести анализ вашей ДНК. Она слегка приподняла голову.
– Это незаконно.
– Я могу получить разрешение суда.
Сьюзен Уилкокс посмотрела на меня – на этот раз ее взгляд казался затравленным. Обратись я за разрешением в суд, и ее инкогнито – от кого бы или от чего она ни скрывалась – непременно раскроют.
– Я не собираюсь выяснять, кто вы такая, – добавил я. – Мне нужно просто сравнить вашу ДНК с имеющимся у меня образцом.
– Вы лжете, – отозвалась она тихо.
– Может быть, да, а может быть, нет, – ответил я. – Но и в том, и в другом случае у вас серьезные неприятности, миледи.
Сьюзен Уилкокс это понимала. Она протянула руку, и я провел ребром компьютера по ее ладони. При этом клетки кожи женщины попали в пазы тестерной насадки, и программа-анализатор тотчас начала сравнивать структуру ее ДНК с образцами, которые дала мне Анетта. Бросив взгляд на экран, я сразу понял, что ни одного совпадения нет. Единственное, что сидевшая передо мной женщина имела общего с миссис Соболь, это примерно один возраст и некое обстоятельство: когда двадцать девять лет назад они исчезли, то обе носили под сердцем дитя.
