- Не знаю, - сказал я, чувствуя, что пора воспользоваться его приглашением и выпить. - Но чем кончились ваши эксперименты с легкой водой?
Он снова вздохнул.
- Их прекратило правительство.
- Правительство?
Ньютон Браун кивнул:
- Вы, конечно, слышали, что тяжелая вода очень важна в ядерных реакциях. Ну, это же… проще простого, не так ли? Один эксперимент ведет к другому, вот так я и добрался до ядерной антиреакции на легкой воде. Тут-то мои исследования и прикрыли.
Я было начал:
- Антиреакция… - но он поднял руку, останавливая меня.
- Простите, Ларри, но я дал слово эту проблему не обсуждать. Тема занесена Пентагоном в разряд 'чрезвычайно секретных'.
- О’кей, - сказал я. - Но послушай, Ньют, чего ты не бросишь к черту эту воду? Сначала легкая вода, потом сухая. Ты выбрал себе узкую дорожку.
Он сунул чек обратно в карман и ответил со вздохом:
- Что-то в этой жидкости меня всегда привлекало. Должна же она хоть на что-нибудь годиться. Не пить же ее.
Ньютон Браун постучал кулачком по стойке, чтобы привлечь внимание Сэма, и добавил:
- Я буду счастлив предложить средство для потопления наших бед. Знаете, я ненавижу пить в одиночестве, но обычно никто не хочет мне помочь - даже мухи. Через несколько минут они начинают жаловаться на головную боль.
Я ответил несколько двусмысленно:
- Ведь я - газетчик.
Сэм подошел к нам, и Ньютон Браун сказал:
- Два 'Джека Потрошителя', пожалуйста.
Сэм глаза выпучил от удивления.
- Как? Снова? И в это время дня?
Я заподозрил неладное:
- А что делает с людьми этот 'Джек Потрошитель'?
Сэм осклабился.
- Завтра утром вам покажется, что вас выпотрошили, как курицу.
- Не возражайте, Сэм. - сказал Ньют. - Два Джека Потрошителя. Это тот камень, к которому надо привязать грусть, чтобы ее утопить.
Когда Сэм притащил выпивку в громадных бокалах, каких я сроду не видывал, я сделал опасливый глоток и чуть не задохнулся.
- С ума сойти!
Ньютон Браун расплылся от удовольствия.
- Не правда ли, великолепно? Я назвал смесь в честь известного разбойника. Основные составные части - яйца, ром, абсент, водка и соляная кислота.
- Соляная кислота?
- Соляная кислота, - повторил он. - Проще простого. Кроме того, здесь…
- Лучше не говори, - сказал я с содроганием и заглянул в бокал. - Вроде бы там кусок яичной скорлупы.
- Разве? Обычно она к этому времени уже растворяется. Кстати ты так и не кончил рассказ. Что там у тебя с редактором?
Я отхлебнул.
- Он подонок. Сейчас я многое бы отдал за то, чтобы вообще избавиться от газетной работы. К сожалению, это единственное, что я умею делать с тех пор, как кончил колледж. Иначе я не могу зарабатывать на пропитание.
Ньютон Браун принял дозу убийственной смеси, я последовал его примеру.
После того как мы пришли в себя, он почесал бороденку и сказал:
- А что ты думаешь о моем суперцеребрографе?
И, прежде чем я успел ответить, он продолжал:
- Да, вернее всего, ты ничего не думаешь. Я же тебе о нем не говорил.
Я сделал еще глоток, чтобы подкрепиться, и сказал:
- Валяй.
- Это не совсем мое изобретение, - скромно заявил он. - Я натолкнулся на него, когда проводил опыты с моей машиной времени.
Я сочувственно хихикнул.
- Еще машины времени тебе не хватало. Наверно, сплошные разочарования.
- Проще простого. Я же тебе говорил - стоит мне изобрести что-нибудь путное, как они покупают у меня права и кладут вещь под сукно. - Он отпил еще глоток 'Джека Потрошителя'. - Черт бы побрал этот Международный союз историков.
- Что-то я тебя не понял, - признался я.
- Купили. И положили под сукно.
В голосе его звучало озлобление.
- Ты хочешь сказать… Ну да!.. А почему?
Он пожал узенькими плечиками и попросил Сэма налить еще два бокала.
- Они чуть с ума не посходили. Между прочим, я доказал, что Колумб никогда не открывал Америки. Даже моря в глаза не видал. Всю жизнь трудился в своей портняжной мастерской в Генуе.
Я не смог удержаться от вопроса:
- Так кто же тогда открыл Америку?
- Один грек по имени Попандополус. Впоследствии он открыл ресторан на Кубе. И это еще не все. Я могу сообщить, что Наполеон…
- Постой, - в отчаянии перебил его я. - Расскажи лучше о своем супердуперграфе.
- Сколько угодно, - ответил Ньют. - Ты, наверно, слыхал о церебрографии, или гипнопедии. Это метод обучения во сне. Смысл его в том, что к уху прикрепляется миниатюрный динамик и, пока студент спит, ему несколько раз проигрывают лекцию. К утру он уже знает ее наизусть.
- А какое это имеет отношение ко мне? - спросил я, допивая бокал.
Ньютон Браун кивнул Сэму, чтобы тот принес еще два бокала.
Сэм скорбно покачал головой и сказал:
- Мне бы вывеску здесь повесить: 'Клиентам запрещается выпивать больше чем полпорции 'Джека Потрошителя''.
Ньют и ухом не повел и продолжал, обращаясь ко мне:
- Проще простого. Мой усовершенствованный суперцереброграф подготовит тебя к новой профессии. Он действует по принципу гипноза, стимуляции желез внутренней секреции и сверхчувственного восприятия с помощью особого проигрывателя, работающего па больших скоростях. Гипноз улучшает восприимчивость твоего подсознания. За ночь ты приобретешь такие знания, как если бы всю жизнь посвятил изучению этого дела.
Я глядел на него во все глаза, запивая его слона Джеком Потрошителем.
- Ты хочешь сказать, что за ночь сможешь сделать из меня… скажем… водопроводчика, каменщика или кого-нибудь в этом роде?
Его плечики приподнялись и опали.
- И еще могу сделать из тебя специалиста по бальзамированию египетских мумий. Как это делается, я разузнал с помощью машины времени. Ты погрузишься и гипнотический транс, и проигрыватель будет нашептывать тебе на ухо. А наутро информация укоренится в твоем мозгу, будто ты всю жизнь с нею жил.
- Укоренится? - спросил я.
