— Ни минуты не потеряю, — ответил Робладо. И, наклонившись над парапетом, крикнул: — Эй, Хосе! Коня!
Вскоре пришел вестовой и доложил, что лошадь оседлана. Робладо уже шагнул к лестнице, но тут навстречу ему над каменным полом асотеи показалась коротко остриженная голова с выбритой на темени круглой, как плешь, тонзурой. Еще мгновение
— и на асотее появился сам отец Хоакин, учтивый и улыбающийся.
Глава L
Это тот самый служитель церкви, который присутствовал на праздничном обеде в крепости в день святого Иоанна. Он — старший из двух отцов иезуитов и безраздельно хозяйничает в миссии. Младший его собрат, отец Хорхе, поселился в Сан-Ильдефонсо недавно, тогда как отец Хоакин заправляет миссией почти с самого ее основания. Он здесь старожил и поэтому знает всю подноготную каждого жителя долины. К семье Карлоса, охотника на бизонов, он почему-то всегда питал глубокую неприязнь, которую и обнаружил в тот вечер на обеде у Вискарры, хотя и не объяснил, чем она вызвана. Он ненавидит «белоголовых» совсем не потому, что считает их еретиками, — отец Хоакин в душе не придает подобным вещам никакого значения, хотя всегда грозно обрушивается на отступников церкви. Его религиозное рвение — это чистейшее лицемерие и мирская хитрость. Нет такого порока, распространенного в долине Сан- Ильдефонсо, которому не предавался бы больше всех отец Хоакин. Он искусный игрок в монте и при случае не прочь смошенничать, он авторитетнейший судья в петушиных гонках и всегда готов поставить несколоко золотых. Но это еще не все, чем может похвастаться святой отец. Бывая под хмельком — а это не редкость, — он любит рассказывать о своих любовных похождениях в молодости и даже совсем недавно. И хотя новообращенным при миссии полагалось бы быть темнокожими тагносами, там постоянно вертятся несколько юных метисов, мальчишек и девчонок, которых здесь называют племянницами и племянниками отца Хоакина.
Вы, наверно, считаете, что все это сильно преувеличено.
Можно ли себе представить, чтобы какой-нибудь почтенный священник пользовался уважением своей паствы, ведя такой образ жизни? И я бы так думал, если бы мне не привелось собственными глазами наблюдать нравы духовенства Мексики. Безнравственность отца Хоакина — отнюдь не исключение в среде его собратьев. Напротив, это явление очень распространенное, можно даже сказать
— общее правило.
Итак, совсем не религиозный пыл восстановил монаха против семьи бедного охотника, ничуть не бывало. Он затаил злобу еще против покойного главы семьи: иезуиту порядком доставалось от него при прежнем коменданте.
Отец Хоакин взошел на асотею суетливый и озабоченный, ему явно не терпелось рассказать какую-то новость, и, судя по его торжествующей улыбке, он заранее предвкушал впечатление, которое произведет эта новость на слушателей.
— Добрый день, святой отец!.. Добрый день, ваше преподобие! — в один голос сказали комендант и Робладо.
— Добрый день, дети мои! — ответил иезуит.
— Вы пришли очень кстати, святой отец, — сказал Робладо. — Вы избавили меня от поездки в миссию — я как раз собирался к вам.
— Что ж, если бы вы пришли, капитан, я угостил бы вас отменным завтраком. Мы наконец получили бизоньи языки.
— Вот как! — разом воскликнули Вискарра и Робладо с таким оживлением, что отец Хоакин даже удивился.
— Ах вы, разбойники прожорливые! Понимаю, к чему вы клоните. Вы не прочь получить от меня несколько штучек. Так знайте, что вы и ломтика не получите, пока не дадите мне чего-нибудь промыть пыль в глотке. Я умираю от жажды!
Офицеры громко расхохотались:
— А чего бы вам хотелось, святой отец?
— Погодите, дайте подумать… Ага! Стаканчик того самого бордо, которое вам недавно прислали.
Принесли вина; отец Хоакин выпил залпом целый стакан и причмокнул губами как знаток, вполне оценивший достоинства напитка.
— Прекрасно! Превосходно! — воскликнул он и возвел глаза к небу, как будто все хорошее исходит оттуда и туда возвращается.
— Так вы получили бизоньи языки? — нетерпеливо спросил Робладо. — Значит, ваши охотники вернулись?
— Да, вернулись. Из-за этого я и пришел к вам.
— Великолепно! А я как раз из-за этого собирался в миссию.
— Ставлю золотой, что у нас на уме одно и то же! — объявил отец Хоакин.
— Мне невыгодно спорить, отец мой, вы всегда выигрываете.
— Бросьте! За мои новости вы с радостью отдадите золотой.
— Какие новости?.. Какие у вас новости? — подступили к нему оба офицера.
— Еще стаканчик бордо, или я задохнусь. Эта пыльная дорога хуже чистилища. Ну, вот это мне поможет!
И святой отец осушил еще один стакан вина и снова причмокнул губами.
— А теперь выкладывайте свои новости, ваше преподобие!
— Так вот, слушайте: наши охотники вернулись.
— Ну и что?
— Что? Они привезли новости.
— Какие?
— О нашем друге, охотнике на бизонов.
— О Карлосе?
— О ком же еще!
— Какие новости? Они его видели?
— Его самого не видели, но напали на его след. Они обнаружили его логово и знают, где он сейчас.
— Прекрасно! — воскликнули Вискарра и Робладо.
— Они берутся найти его в любое время.
— Великолепно!
— Вот видите, друзья мои, что у меня за новости. Можете ими воспользоваться как вам угодно.
— Дорогой падре, — заметил Вискарра, — вы умный человек, помогите нам советом. Вы ведь знаете, как обстоит дело. Наши уланы не способны поймать этого негодяя. Что нам делать, как по- вашему?
Такое доверие очень польстило иезуиту.
— Друзья, — сказал он, привлекая к себе обоих сразу, — я уже думал об этом. На мой взгляд, вы великолепно обойдетесь и без улан. Посвятите наших двух охотников, насколько это необходимо, в свои дела, снарядите их, и пускай отправляются по следу. И если они вам не поймают этого негодяя еретика, значит, отец Хоакин ничего не смыслит в людях.
— Как раз об этом мы и думали! — воскликнул Робладо. — Ведь я из-за этого и собирался к вам!
— И вы правильно рассудили, дети мои. Я полагаю, что это самый верный путь.
— А возьмутся ли за это наши охотники? Они люди свободные, они могут и не пойти на такое рискованное дело.
— Рискованное! — повторил иезуит. — Опасность не испугает их, можете мне поверить. Они храбры, как львы, и проворны, как тигры. Будьте спокойны, они не остановятся перед опасностью.
