И индейцы, и белые охотники усиленно уничтожают этих красивых птиц, так как их пух и перья находят спрос. В несколько лет более десяти тысяч лебединых кож было вывезено из Америки и продано по шесть-семь шиллингов каждая. По большей части то были шкуры наиболее распространенного дикого лебедя.
— Теперь вы знаете о лебедях столько же, сколько и я. Поэтому я заканчиваю свою лекцию и советую вам обратить свое внимание на жареного лебедя, который как раз готов. Я уверен, вы найдете его менее сухим, чем мое повествование, — сказал Люсьен в заключение.
Глава V. ОХОТА НА ЛЕБЕДЕЙ ПРИ ФАКЕЛАХ
Через несколько дней путешественники благополучно добрались до поселка реки Красной, в котором остановились на весьма короткое время. Пополнив там свои запасы, они отправились дальше к озеру Виннипег. Лебеди попадались им в громадном количестве, но были по-прежнему пугливы, так что все попытки Франсуа застрелить хоть одного из них оставались тщетными. Мальчики были уже в двадцати милях от озера, и было маловероятно, что им удастся еще раз, хотя бы с помощью орлов, полакомиться лебединым мясом.
Норман, видя, до какой степени Франсуа стремится убить хоть одну из этих птиц, решил помочь ему советом. Обрадованный Франсуа обещал подарить ему в случае успеха свой складной нож, который носил в сумке.
Нож представляет немалую ценность в стране пушных зверей. За него вы можете получить лошадь, палатку, целую тушу быка или, что еще более странно, даже жену. Для охотников в этих местах, отстоящих на тысячи миль от того места, где продаются ножи, они чрезвычайно ценны. Но нож Франсуа был особенно хорош, и Норман не раз с завистью поглядывал на него.
— Что ж, — сказал Норман, — нам придется сделать несколько миль ночью, и, я думаю, мы не один раз с успехом разрядим наши ружья.
— Вы согласны, братцы? Не правда ли? Подумайте, как это будет интересно! — обратился Франсуа к братьям.
Люсьен и Базиль сразу согласились. Базиль никогда не слыхал о способе приблизиться к этим пугливым птицам и был тем более заинтересован.
— В таком случае, отлично, — сказал Норман. — Я с удовольствием познакомлю вас со способом, используемым местными индейцами при охоте на лебедей. Я думаю, мы будем в состоянии выполнить наш план сегодня же: ночь безлунная, и небо покрыто тучами. Будет достаточно темно.
— Разве это так необходимо? — спросил Франсуа.
— Чем темнее, тем лучше, — отвечал Норман. — Однако нам предстоят некоторые приготовления. Закат уже близок, и нам нечего терять время. Скорее же, пристанем к берегу.
Пирогу повернули к берегу, но, не дойдя до него, ее остановили, так как прикосновение пироги ко дну могло испортить ее. Всегда при приставании и отчаливании требуются самые большие предосторожности: путешественники выходят из пироги прямо в воду и по воде добираются до берега, в то время как один или двое остаются в пироге и держат ее неподвижной, затем вынимается груз, а после него поднимают пирогу и осторожно несут на берег, где и ставят килем вверх для просушки. Пироги из бересты настолько хрупки, что при малейшем ударе могут совершенно распасться. Они также чрезвычайно валки, и стоять в них далеко не безопасно. Поэтому, раз усевшись, путешественники двигаются в них как можно меньше. На ночь пироги всегда вынимают из воды, так как в противном случае береста вбирает в себя много воды и не скользит с прежней легкостью. Это заметно по разнице в ее весе утром и вечером.
Выйдя на берег, мальчики первым делом разложили костер и стали готовить ужин, который в этот день должен был состояться ранее обыкновенного: они хотели скорее отправиться на охоту и вернуться в лагерь около полуночи. Люсьен занялся стряпней, а Норман с помощью Базиля и Франсуа готовился к охоте. Франсуа, наиболее заинтересованный из всех, не пропускал ни одного его движения.
Прежде всего Норман в сопровождении Франсуа отправился в лес, где остановился около березы, легко различаемой благодаря своей серебристой гладкой коре. Своим острым охотничьим ножом он сделал на ней два параллельных круговых надреза, футах в четырех друг от друга. Он соединил их вертикальным надрезом и, запустив нож под бересту, содрал ее с дерева. Береза имела около фута в диаметре, так что содранная береста была шириною около трех футов. Вы ведь знаете, что окружность круга или цилиндра всегда приблизительно в три раза больше его диаметра.
Взяв с собою бересту, они вернулись в лагерь и разложили ее на земле, не полностью распластав. Ее вогнутую часть, которой она прилегала к дереву, зачернили углем, приготовленным для этой цели Базилем. К одному концу бересты прикрепили шест, который затем приладили к корме пироги так, что нижний край бересты приходился на уровне сидений, и мальчики были совершенно скрыты за нею.
Приготовив эту ширму, Норман взял топор и снова отправился в лес. Он шел за наростами особой породы сосны. И он очень скоро указал Франсуа нужное дерево, около пятидесяти футов высоты и около фута в диаметре у корня. Его кора была очень толстая, темная, с многочисленными трещинами. Иглы имели около трех дюймов в длину и росли по три вместе. Шишки были немного короче, напоминая своей формой яйцо, и тоже были соединены в группы из трех или четырех. Дерево было очень ветвистым, так что в наростах не было недостатка. При этой причине сосны не употребляются при плотницких работах, но очень ценятся как дрова.
Франсуа предполагал, что Норман собирается срубить одну из сосен, но он ошибался. Его товарищ, убедившись, что это было действительно нужное ему дерево, пошел дальше, внимательно посматривая на землю. Он остановился около поваленной ветром и полусгнившей сосны той же разновидности, топором срубил большое количество смолистых наростов, сложил их в свою сумку и повернул обратно в лагерь, объявив, что все приготовления закончены.
Мальчики сели ужинать и с аппетитом уничтожили большое количество сушеного мяса, сухарей и кофе.
Закончив еду, они спустили пирогу в воду. Перед берестовой ширмой, укрепленной на носу, они приладили сковороду, на которой разложили сухие сосновые наросты, готовые вспыхнуть от первой искры. Им оставалось только ждать темноты.
Охота должна была увлечь их еще ниже по течению, но так как это было им по пути, то оставалось только радоваться, что таким образом удавалось одним выстрелом убить двух зайцев. Они аккуратно сложили в пирогу все свои запасы и, весело болтая, ожидали наступления ночи.
Наконец темнота наступила и, как рассчитывал Норман, не было видно ни зги. Мальчики осторожно заняли свои места в пироге и пустились вниз по течению. Норман сидел на носу, чтобы иметь возможность наблюдать за устроенным факелом. За ним Франсуа с заряженной дробью двустволкой. Затем сидел Базиль с ружьем, а позади всех миролюбивый Люсьен веслом направлял пирогу. Плыли мальчики в полнейшем безмолвии. Скоро Норман зажег свой факел, и красные лучи его осветили поверхность реки и прилегающие берега. От берестового прикрытия лучи расходились только полукругом, а мальчики, вследствие контраста, казались в еще большей темноте, чем раньше. Преимущество такого приспособления было всем очевидно: перед мальчиками лежало ярко освещенное пространство, на котором ни малейшая травинка, не говоря уже о большом трубаче, не могла укрыться от взоров. Сами же они за берестой были совершенно невидимы.
Оставалось еще два вопроса: встретятся ли им лебеди и позволят ли они приблизиться на расстояние выстрела? На первый вопрос Норман не был в состоянии ответить, так как это зависело от случая. Не было причины сомневаться в этом, так как еще накануне они встретили многих лебедей. На второй вопрос Норман дал положительный ответ: он не раз таким способом охотился на лебедей и был убежден, что они наверно приблизятся к ним. Лебеди либо спокойно подпустят к себе освещенную пирогу, либо даже поплывут ей навстречу, побуждаемые к тому любопытством. Этим же способом охотился Норман и на оленей и перебил их не одну сотню по берегам рек, пока они спокойно наблюдали за необычайным огнем.
Его товарищи охотно верили ему, так как сами таким же способом охотились на оленей в лесах
