— Почему же вы этим занимаетесь?
— Вероятно, хочу преуспеть. Хочу заработать в «Блумфилд Вайс» кучу денег.
— Зачем?
— Зачем? Разве это не очевидно?
— В общем-то нет, не очевидно.
— М-м. Да, думаю, вы правы. Это не само собой разумеется. — Кэти задумалась. — Мои родители читают лекции в университете. Они всегда возлагали на меня большие надежды. Мой брат — самый молодой из директоров лондонских торговых банков. Он учился в Оксфорде, значит, и я должна была учиться в Оксфорде. Теперь я должна добиться успеха в Сити. В сущности, все это глупо, да?
Я кивнул. Это действительно было глупо. Но я должен был признать, что подобными мотивами руководствовались многие из тех, кто сейчас трудится в банках и брокерских фирмах. Откровенность Кэти произвела на меня впечатление.
— Вам нравится ваша работа? — спросил я как можно более дружеским тоном.
— Да, во многих отношениях нравится, — ответила Кэти. — Мне нравится сумасшедшая атмосфера рынков. Мне нравится работать с людьми. Чего я терпеть не могу, так это лжи, неискренности, интриг, махинаций, необходимости демонстрировать свою силу.
— Тогда почему бы вам просто не отказаться от такого имиджа? — спросил я.
— Это невозможно, — возразила Кэти. — «Блумфилд Вайс» проглотит меня живьем. С этим нужно примириться.
И Кэти рассмеялась. В этот момент она совсем не была похожа на самоуверенную служащую банка. Лишенная своей холодности, Кэти казалась обычной интеллигентной девушкой, к тому же с красивыми глазами и доброй улыбкой. Несколько минут мы молчали.
— Расскажите мне о Робе,. — попросил я.
Кэти улыбнулась.
— Это вы должны рассказать мне о Робе.
— Нет. Я попросил первым.
— Ладно, — сдалась Кэти. — Он — неплохой парень. В сущности, даже очень милый. Мы встречались раза два и неплохо провели время. Но потом он вдруг стал ужасно серьезным. Слишком серьезным. Меня это пугало. Он сделал мне предложение, а ведь мы почти не знали друг друга. Я чувствовала какую-то неловкость, мне казалось, что я сама невольно подала ему эту мысль. Впрочем, теперь я так уже не думаю.
Тогда я решила, что лучше всего будет избегать его общества. Я не хотела, чтобы он питал какие-то иллюзии. Но потом он обманом, от имени одного из моих клиентов, зазвал меня в ресторан. Я была в бешенстве. С того дня, слава Богу, я его не видела. — Кэти помедлила. — Он всегда такой?
— К сожалению, очень часто, — сказал я. — Но ваш отказ он воспринял особенно тяжело. Думаю, он еще даст вам о себе знать.
— О Боже! — воскликнула Кэти. — Если вы можете как-нибудь подействовать на него, умоляю вас, помогите. Я испробовала все, что только пришло мне в голову. Он хороший парень, но этому нужно положить конец.
Я вспомнил рассказ Фелисити о бесконечных звонках Роба к Дебби, слова Клер о том, что в Робе есть что-то странное, и его вспышку в «Глостер армз».
— Будьте осторожны, — сказал я.
Кэти недоуменно подняла брови, но я уклонился от объяснений. Взяв по второму бокалу пива, мы проговорили еще примерно с час. Кэти убедила меня рассказать о своей семье, хотя обычно я не склонен обсуждать эту тему с почти незнакомыми людьми. Тем не менее, я рассказал ей о гибели отца, о болезни матери и о том, как я обманул материнские надежды на то, что стану фермером. Кэти мне посочувствовала. Как ни странно, ее сочувствие не вызвало у меня раздражения, как это часто бывало, когда я замечал в собеседнике неискренность. Напротив, в словах Кэти я нашел утешение.
— Хамилтон Макензи на самом деле такая холодная рыбина, каким кажется? — спросила Кэти. — Должно быть, с ним сложно работать.
— Часто его трудно понять, — признал я. — И в нем есть что-то от надсмотрщика. Он очень скуп на похвалы.
— Но вам он нравится?
— Я бы так не сказал. Скорее, я восхищаюсь им. В работе с рынками он великолепен, лучше его не найти. К тому же он — очень хороший учитель. Он невольно заставляет меня работать в полную силу, выдавать все, на что я способен. Честно говоря, для него я сделал бы что угодно.
— Должно быть, приятно работать на такого босса.
— Да, приятно.
— Он вам как бы отчасти заменяет отца?
Я неловко поежился.
— Такие мысли мне в голову не приходили. Но, думаю, вы правы.
Кэти похлопала меня по руке.
— Прошу прощения, мне не следовало этого говорить.
— Нет-нет, все в порядке. Иногда чувствуешь облегчение, поговорив с кем-нибудь откровенно. С тем, кто тебя понимает. Потеряв отца или мать, человек становится очень одиноким. Для него это — одно из самых тяжелых воспоминаний, а поделиться своим горем он ни с кем не может.
Кэти улыбнулась. С минуту мы сидели молча, потом она бросила взгляд на часы.
— Уже так поздно? Мне нужно идти. Благодарю за пиво. Теперь мне намного лучше.
Кэти встала. Почему-то мне не хотелось, чтобы она уходила.
— Мне тоже, — сказал я.
Намного лучше.
Мы расстались. Я пошел к одной станции метро, Кэти — к другой.
Двенадцатая глава
На следующий день прежде всего я под разными благовидными предлогами отменил все свои встречи. Свой второй день в Нью-Йорке мне нужно было посвятить расследованию того, что я услышал накануне.
Меня интересовали два вопроса. Во-первых, что случилось с Шофманом, и, во-вторых, как удалось Вайгелю сфабриковать сделку с «Тремонт-капиталом».
Сначала я попытался найти ответ на первый вопрос. Из отеля я позвонил в справочную и узнал номер телефона ближайшего к «Блумфилд Вайс» полицейского участка. Вероятно, рассуждал я, именно туда из банка сообщили об исчезновении их сотрудника.
После двух неудачных попыток какая-то доброжелательно настроенная женщина наконец сказала мне, что об исчезновении людей действительно сообщают в этот участок, но расследованием таких случаев занимается другой участок, который находится в Уэст-сайде, на 110-й улице. Это было недалеко от того места, где жил Шофман. Я поблагодарил, вышел из отеля и на такси доехал до Уэст-сайда.
Мне дважды повезло. Во-первых, в полицейском участке царило относительное спокойствие, и, во- вторых, дежурный сержант оказался одним из немногочисленных представителей племени англофилов, которые изредка еще встречаются по всей Америке.
— Э, так вы — англичанин? — спросил он, отвечая на мое приветствие.
— Да, — ответил я.
— Добро пожаловать в Нью-Йорк. Как вам здесь нравится?
— Великолепный город. Я всегда с радостью приезжаю сюда.
— Так, значит, вы из Англии? Моя мать была англичанкой. Вышла замуж за американского солдата. А где именно вы живете?
— В Лондоне.
