Доктор Палмер был тощим, темноволосым человеком, и на вид ему можно было дать сколько угодно лет — от двадцати пяти до сорока. Его моложавое лицо было изборождено морщинами, что могло говорить о сравнительно короткой, но полной тревог жизни, или совсем напротив — о более продолжительном, но более спокойном существовании. А говорил он и вовсе писклявым и скрипучим голосом тринадцатилетнего мальчишки.
— Благодарю вас за то, что согласились меня подождать, — начал я.
— Не стоит благодарности, — ответил доктор. Вид, надо сказать, у него был крайне утомленный.
— Выдался трудный день?
— После ухода от нас доктора Катарро легких дней у меня не было.
От неожиданности я едва не подскочил на стуле.
— Доктор Катарро от вас ушел? Как это понимать?
— О, простите. Я полагал, что вы все знаете. Мой коллега доктор Катарро месяц назад погиб в автомобильной катастрофе. Для нас это явилось ужасной трагедией. Замену ему пока найти не удалось.
— Примите мои соболезнования. Как это случилось?
— Он возвращался домой на машине поздно ночью и врезался в придорожное дерево всего в миле от своего жилища. Полиция считает, что доктор уснул за рулем. После него остались жена и две дочери.
— Ужасно, — неуверенно произнес я.
Палмер на миг опустил глаза. Это был знак благодарности и понимания того, что никакие слова не могут соответствовать тяжести утраты. Затем он взглянул на меня и спросил:
— Итак, чем я могу быть вам полезен?
— Если я не ошибаюсь, то доктор Катарро принимал участие в клиническом испытании, проводимом под эгидой «Био один».
— Вы не ошибаетесь.
— Не могу ли в связи с этим задать вам несколько вопросов?
— Боюсь, что я не смогу вам помочь. После гибели Тони, мы вышли из этой программы. Это было его детище, а у меня и без этого много работы.
— Но, видимо, у вас сохранились результаты испытаний?
— Может быть, их и можно найти. Но сделать это очень не просто. Дело в том, что я отослал весь файл в «Био один». Конечно, у нас хранится информация на каждого пациента, но собрать её трудно.
И здесь меня ждало разочарование. Однако я все же спросил:
— Не знаете ли вы, не наблюдались ли в вашей клинике во время испытаний негативные последствия?
— Наблюдались, — спокойно ответил доктор Палмер. — В связи с негативными последствиями у Тони возникли серьезные разногласия с «Био один». Инсульты.
— Инсульты?
— Да. У нескольких пациентов случились инсульты. И два из них имели летальный исход. «Био один» высказала предположение, что в этих случаях диагноз был поставлен неверно и больные страдали не от синдрома Альцгеймера, а от «микроинсультов». Однако вскрытие показало, что у двух жертв инсульта Болезнь Альцгемера определенно присутствовала. В ткани их мозга были обнаружены характерные узлы, свойственные лишь этому заболеванию.
— Вы не знаете, чем разрешился этот конфликт? — спросил я.
— А он вовсе и не разрешился, — ответил доктор Палмер. — Это как раз то, чем мне следовало бы заняться, но у меня пока не было времени. Как бы то ни было, но испытания я решил прекратить.
— Благодарю вас, доктор. Все, что вы сказали, представляет для меня огромный интерес, — сказал я и поднялся. Однако, прежде чем уйти, я задал ему еще один вопрос: — Да, кстати, вы не знаете, где именно произошла автокатастрофа?
— На небольшой дороге рядом с Дайтоном. Примерно в двадцати милях отсюда. Но почему вы спрашиваете?
— Просто так. Из любопытства.
Меня действительно снедало любопытство. Разве не странно, что доктор Катарро погиб в тот момент, когда стал сомневаться в безопасности «Невроксила-5» и начал в связи с этим задавать неудобные вопросы? Вряд ли это могло быть простым совпадением. Имитацию дорожного происшествия устроить очень просто.
Обратившись в службу Информации и получив адрес доктора Катарро, я без промедления двинулся в Дайтон. Мне очень не хотелось врываться в жизнь вдовы, но иного выхода у меня не было.
Обшитый досками и выкрашенный белой краской дом доктора я нашел без всякого труда. На звонок ко мне вышла миссис Катарро. Это была крошечная блондинка, с хорошо ухоженным, но тем не менее каким-то хрупким лицом. За её спиной, где-то в глубине дома во всю трудился телевизор.
— Да? — сказала она.
— Миссис Катарро, меня зовут Саймон Айот, и мне хотелось бы задать вам пару вопросов о вашем супруге.
Она посмотрела на меня с некоторым сомнением, но хорошо сшитый костюм, дружелюбная улыбка и английский акцент сделали свое дело.
— Хорошо. Входите.
Она провела меня в гостиную. Девочка лет четырнадцати валялась на полу перед телевизором, по которому показывали какую-то комедию положений.
— Не могла бы ты его выключить на секунду, детка? — поинтересовалась миссис Катарро.
Девочка в ответ лишь состроила недовольную гримасу.
— Бретт! — скомандовала миссис Катарро. — Я сказала — выключи телевизор!
Это был чуть ли не крик. Девочка неохотно выполнила приказ и вышла из комнаты, бросив на меня негодующий взгляд.
— Прошу нас извинить, мистер Айот, — сказала женщина, усаживаясь на диван. — Мое терпение совсем не то, что было раньше. Девочки-подростки… Одним словом, вы понимаете.
Мои знания о девочках-подростках приближались к нулю, но я, тем не менее, согласно кивнул, сопроводив кивок сочувственной улыбкой.
— Вы были другом Тони, не так ли?
— Нет. Но меня интересует один проект, с которым он работал перед смертью.
— В таком случае вам следует поговорить в клинике с Виком Палмером.
— Я это уже сделал, миссис Катарро. И он мне очень помог. Но мне хотелось бы задать пару вопросов и вам. Не возражаете?
— Попытайтесь. Но у меня нет никакого медицинского образования. Сомневаюсь, что смогу быть вам полезной.
— Не проявлял ли ваш муж беспокойства в связи с «Невроксилом-5», клинические испытания которого он проводил незадолго до смерти»?
— Да, проявлял, — ответила она, немного подумав. — Он непрестанно об этом твердил. Состояние дел с этим лекарством его очень угнетали.
— Он, случайно, не упоминал, в чем была суть проблемы?
— Упоминал. Насколько я помню, четверо из его пациентов получили после приема препарата инсульт. И, кроме того, он в этой связи упоминал компанию, занятую производством лекарства — «Био»… что-то.
— «Био один», — подсказал я.
— Точно. «Био один», как мне кажется, оставила предупреждения мужа без внимания. Более того, по словам Тони, фирма делал все для того, чтобы скрыть результаты или поставить их под сомнение. Его тревожило то, что участвующие в клинических испытаниях пациенты могли умирать и в других частях страны. Лишь в его клинике было два летальных исхода.
