выругался и, спрятав нож, присел на корточки, стараясь не испугать ее:
- Госпожа, я не причиню вам зла. Если вы ищете здесь убежища, вы, должно быть, тоже скрываетесь от солдат Беллэма.
- Скрываюсь?… Он кивнул:
- Да. От войны, - нахмурился. - Конечно же, госпожа слышала о войне.
- Слышала, - она разглядывала его старый потрескавшийся кожаный доспех и грязную, когда-то бывшую алой тунику с черным гербовым львом Мухаара. На его доспехах, похоже, запеклась кровь.
Аликс охватило недоброе предчувствие.
- Меня зовут Оран, - сказал человек, проведя рукой по свалявшимся тусклым волосам. - Я солдат Хомейны.
Настал ее черед сдвинуть брови:.
- Тогда почему ты здесь? Разве ты не должен быть со своим господином?
- Мой господин убит. Кеуф Атвийский, вонючий приспешник Беллэма, перебил нас, как собак. Это было двадцать дней назад, - его глаза сузились от ярости. Была ночь - темная, безлунная. Мы спали, измотанные трехдневной битвой.
Атвийские солдаты прокрались к нам, и к рассвету наше войско было уничтожено.
Аликс облизнула пересохшие губы:
- Где это было, Оран? В Мухааре?
Он рассмеялся:
- Не-ет… скажешь тоже, в Мухааре! Я не из шикарной гвардии Мухаара. Я простой солдат, у которого когда-то была ферма на землях принца Фергуса, брата Мухаара.
- Фергус… - Аликс села на колени. - Значит, ты бился в войске Фергуса?
- Да. Мы были в семи днях езды от Мухаары, - Оран прочистил горло и сплюнул, отвернувшись от Аликс, вытер губы и снова посмотрел на нее. - Принц Фергус был убит.
- Почему же ты не остался? - требовательно спросила она. - Почему покинул своего господина?
- Меня тошнит от всего этого. Я родился не для того, чтобы убивать людей, как диких зверей, и не для того, чтобы сдохнуть по приказу труса, который прячется в безопасности за заколдованными стенами Хомейны-Мухаар, - Оран снова сплюнул. - У Шейна есть Стражи, госпожа, это такие колдовские штучки, которые не позволяют Айлини войти во дворец. С ним-то ничего не станется, забери его демоны, а тысячи людей умирают во имя Мухаара!
Аликс стиснула кулаки:
- А Кэриллон? Что с принцем?
Губы Орана дернулись в горькой усмешке:
- Кэриллон - пленник самого Кеуфа.
- Пленник?!
- Да. Я видел, как он уложил двоих, пытавшихся схватить его, он дрался как демон, но сыну Кеуфа удалось обезоружить его. Тори, атвийский принц, взял меч Кэриллона, а его самого отвел к своему отцу, - Оран остро взглянул на нее. Они убьют его, госпожа, или отведут к Беллэму в Мухаару.
- Нет… - упавшим голосом проговорила Аликс.
Оран пожал плечами:
- Такова, видно, его доля. Он наследник Мухаара и ценный пленник. Кеуф будет держать его у себя, пока не отдаст в руки Беллэма. Или Тинстара.
Аликс прикрыла глаза, пытаясь справиться с собой, ей вспоминались ласковые голубые глаза Кэриллона, его упрямое лицо… Его улыбка - он всегда улыбался, когда смотрел на нее…
Оран пошевелился, и Аликс подняла веки. Солдат усмехнулся, показав желтые гнилые зубы, и, вытащив деревянную шпильку, скалывавшую мешок, рассыпал его содержимое по полу.
На камни Звонким потоком потекли украшения - броши, кольца из золота и серебра тонкой работы, сверкающие драгоценными камнями, медный браслет…
Оран потрогал свои сокровища пальцем:
- Солиндские, госпожа. Красивые, верно?
Аликс нахмурилась:
- Откуда они у тебя? Он хрипло рассмеялся:
- От тех, кому эти побрякушки уже не нужны.
Она отшатнулась:
- Ты украл их… снял с… с мертвых?
- А как еще прожить бедному солдату? Я не из этих ваших богатых господинчиков - таких, как Кэриллон, я не из Мухаарской знати, рожденной для золота и шелков. Как я еще могу получить такие вещички?
Алчность горела в его глазах, он разглядывал Аликс, словно обыскивал ее на шее у нее поблескивало золотое ожерелье, дар Дункана, из ушей свисали топазовые капли серег.
- Значит, - сказала она, глубоко вдохнув, - ты убьешь меня, чтобы забрать мои украшения?
Он ухмыльнулся.
- Зачем же убивать, госпожа. Просто отдай их мне, - он задумчиво потрогал нижнюю губу. - Я никогда не видел таких, как ты. Ты, видно, любовница кого-нибудь из господ?
Оскорбительные слова почему-то не задели ее. Впрочем, Оран, похоже, вообще не считал это оскорблением, да и Чэйсули изменили взгляд Аликс на подобные вещи.
- Нет.
- Тогда откуда у тебя такое? Внезапно ее осенило. Она спокойно взглянула на Орана:
- Мне подарил это мой чэйсул. Оран нахмурился:
- Говори по-хомейнски, женщина. Что ты сказала?
- Мой муж, Оран. Он сделал для меня эти вещи.
Человек усмехнулся:
- Значит, может сделать и новые. Послушай, госпожа, отдай-ка ты это мне, и разойдемся по- хорошему.
- Нет. И неразумно хомэйну желать того, что сделано Чэйсули.
- Чэйсули? - его брови взлетели вверх. - Ты живешь среди оборотней?
- Я сама - одна из них. На мгновение в глазах Орана мелькнул страх, но жадность, как видно, победила:
- Оборотни приговорены к смерти Мухааром. Я должен убить тебя, а тогда все, что у тебя есть, все равно будет моим.
Это разозлило ее настолько, что она даже не стала скрывать гнева:
- Сомневаюсь, что тебе это удастся. Его рука метнулась к ножу:
- Думаешь, не удастся, ведьма? Не пугай меня вашим колдовством, я не такой глупец, как ты думаешь. Только воины могут менять облик, так что ты не страшна. Он усмехнулся и поднял нож:
- Ну, что ты теперь скажешь, ведьма?
Аликс не сказала ничего. Теперь Оран закрывал своим телом выход из пещеры и медленно двигался к молодой женщине.
- Не делай этого, - вкрадчиво предупредила она.
Оран беззвучно рассмеялся, протянул руку к ожерелью…
И, отшатнувшись, рухнул на спину с криком ужаса. Нож выпал из разжавшихся пальцев, волчица оскалилась и одним прыжком перелетела через вжавшегося в пол человека. Аликс услышала, как он взвизгнул от ужаса - но мгновением позже она уже скрылась в темноте леса.
Там, остановившись, она задрала морду к небу и послала во тьму ночи торжествующий вой.
***
Серебряная в лунном свете волчица выскользнула из-за деревьев и вошла в лагерь Чэйсули. Она оглядела спящих там и тут людей, мыслью успокоила лиир, чтобы они не поднимали тревоги, и проскользнула к костру. Только Кай, сидевший на дереве, сказал какое-то слово своему лиир.
