этому.
Я склонился к нему, оцепенев, не в силах сдвинуться с места. Дверной полог был опущен, чтобы не впускать вовнутрь мух и оводов. Рядом со мной в полумраке стоял Роуэн, я знал, что сейчас он тоже испытывает чудовищное потрясение. Финн казался неуязвимым даже тем, кого почти не знал. Те же, кто хорошо знали его…
- Он - Чэйсули, - похоже, Роуэн пытался успокоить меня.
Я взглянул в бледное лицо, покрытое бисеринками пота и рассеченное этой чудовищной раной - страшной даже теперь, когда края ее были зашиты, змеиным извивом пересекающей лицо от глаза до челюсти. Да, Финн был Чэйсули.
- Они тоже умирают. - глухо и резко ответил я. - Даже Чэйсули.
- Не так часто, как остальные.
Роуэн подался вперед. Его одежды, как и мои, были заляпаны кровью. Отряд Роуэна не потерял в схватке ни одного человека, я - большую часть отряда. А теперь, может быть, потеряю и Финна.
- Мой господин - волк исчез.
- Я отправил людей искать его…
Больше я ничего не сказал. На поле битвы тело Сторра не было найдено. А я своими глазами видел, как клинок вонзился ему в плечо.
- Может быть… если его найдут…
- Для Чэйсули ты не слишком-то много знаешь о своем народе.
Я мысленно выругал себя за жестокие слова Мое ли дело - винить Роуэна в том, что он ничего не мог сделать? Я увидел его потрясенное лицо - лицо человека, которому внезапно нанесли жестокий удар, я осознал, что в бою он рисковал не меньше меня, и попытался хоть как-то извиниться.
Он покачал головой:
- Нет. Я тебя понимаю. Ты имел право так сказать. Если волк убит - или умирает - ты потеряешь своего ленника.
- Я могу потерять его и без этого. Слишком обманчивой была надежда на то, что он выживет. А если я прикажу отнять ему ногу…
- Кэриллон, - Аликс откинула полог и застыла, потрясенная увиденным. - За мной послали…
Она вошла - дверной полог опустился за ее спиной, только тут я увидел, что она смертельно бледна:
- Дункана здесь нет?
- Я послал за ним.
Она подошла ближе, ее янтарные глаза остановились на Финне. Я словно вновь увидел его глазами Аликс и с трудом подавил желание отвернуться. Его лицо было скорее похоже на череп, обтянутый пергаментной кожей.
Аликс протянула руку и коснулась плеча Финна. Золото лиир с изображением волка было покрыто коркой засохшей крови и грязи, и почему-то в этом мне увиделся знак смерти. Но Аликс сжала его безвольную руку, словно пыталась удержать уходящую жизнь. Я вглядывался в ее лицо. Она стояла на коленях у ложа Финна, держа его руку в своих - так бережно, бережно, ее черты выражали ужас, смешанный с горем. Аликс осознала, что, быть может, она теряет сейчас человека, сражавшегося за будущее ее сына - и это разрушило разделявшую их стену. Они всегда больно ранили друг друга жестокими и насмешливыми словами, они были родней - и более, чем родней, и я подумал, что Аликс, наконец, поняла это. Она запрокинула голову. Я увидел знакомое отстраненное выражение на ее лице - глаза ее сделались пустыми, темными и жуткими. Внезапно она стала более Чэйсули, чем я даже мог подозревать, я почувствовал, как непонятная огромная сила просыпается в ней - так легко она пробудила ее, а потом со вздором позволила себе расслабиться. - Сторр жив.
Я смотрел на нее, только что не разинув рот. - Он тяжело ранен. Умирает, ее черты исказило горе. - Иди. Привези его немедленно - может быть, тогда мы сможем спасти их обоих. - Где?..
- Недалеко, - взгляд Аликс был снова прикован к лицу Финна, она по-прежнему сжимала его руку.
- Около лиги пути. На северо-запад. Там холм, на котором растет одно-единственное дерево. И пирамида из камней, - она на мгновение закрыла глаза, словно вспоминая свою силу. - Кэриллон - спеши… Я позову Дункана сама - Кай услышит меня…
Я тут же поднялся, не обращая внимания на то, что мое тело отчаянно протестовало против малейшего движения. Не было надобности говорить Аликс, чтобы она получше ухаживала за Финном. Я вышел - все еще в заляпанных кровью доспехах - и приказал немедленно оседлать мне коня.
Роуэн вышел из шатра, когда к нему подъехал я со Сторром на руках. Я осторожно вылез из седла, не желая никому поручать нести волка, и вошел, Роуэн поднял передо мной дверной полог. И только тут я понял, что слышу тихую песню арфы под руками Лахлэна.
Он сидел на табурете подле Финна, прижав свою Леди к груди, и играл. Как он играл… Золотые ноты, чистые и сладостные, лились с золотых струн. Глаза Лахлэна были закрыты, голова опущена, лицо - сосредоточенно-напряженное. Он не пел, предоставив это арфе, но я знал, какое чародейство он пытается пробудить сейчас.
Он сам назвал себя целителем. И теперь пытался - исцелить.
Я опустился на колени и уложил Сторра рядом с Финном, бережно положив бессильную руку Чэйсули на слипшуюся от крови серебристую шерсть волка. Песня арфы все еще звучала, затихая, и вскоре вновь наступило молчание.
Лахлэн слегка вздрогнул, словно проснулся:
- Он… я не могу помочь ему. Боюсь, даже Лодхи не может. Он Чэйсули… менестрель замолчал: больше ничего говорить было не нужно.
Аликс стояла в тени. Она поднялась и отошла от ложа Финна, едва вошел я, и теперь застыла в центре шатра. Волосы ее были тщательно убраны и сколоты, но серебряные заколки не блестели: казалось, в шатре нет света. Ни капли света.
- Дункан идет сюда, - тихо сказала она.
- Успеет?
- Не могу сказать.
Я обхватил себя накрест руками, словно пытался удержать в себе боль, ничем не выказать ее.
- Боги - он же моя правая рука! Он нужен мне…
- Он нужен нам всем.
Ее тихий голос словно упрекал меня в том, что я думаю только о себе, хотя вряд ли Аликс имела это в виду.
Единственная нота сорвалась со струн арфы. Лахлэн пошевелился, тут же прижав рукой струны, лицо его было очень серьезным, почти мрачным:
- Как вы себя чувствуете, Кэриллон?
- Нормально, - нетерпеливо ответил я и только тут понял, что он задал этот вопрос, увидев кровь на моих доспехах. - Я не ранен. Ранили Финна.
Волк неподвижно лежал подле Чэйсули, он еще дышал. Благодарение богам.
Финн тоже.
- Мой господин, - раздался напряженный голос Роуэна, - Должен ли я сказать принцессе, что Лахлэн вернулся?
Несколько мгновений я смотрел на него непонимающим взглядом, потом сообразил. Лахлэн вернулся от Беллэма, чтобы произвести обмен. Электра - за Турмилайн. А мне сейчас было так тяжело думать…
Взгляд Лахлэна остановился на мне.
- С вашей сестрой все хорошо, мой принц. Она устала жить в плену у Беллэма, но никто не причинял ей зла. Никакого.
Что-то странное почудилось мне в его голосе.
- Она в безопасности… и все так же хороша. Я пристально посмотрел на него, но сейчас мне было
