Майкл не мог ничего сказать, а просто в мгновение ока оказался рядом с ней, схватил ее, прижал к себе и потянул на ковер. Лора почувствовала, что радость, желание, наслаждение пронзили ее одним огненным ураганом.
– Нет, нет! – Осмелев от выпитого, она перекатилась ему на грудь. – Позволь мне. На этот раз. Я хочу узнать, могу ли я…
Готовый взорваться, Майкл снова потянул ее на пол.
– Лора, ради Бога…
– Нет, сейчас я! – Она откинулась и затрясла головой, отчего комната вокруг закружилась еще быстрее. – Я сама. Я хочу делать с тобой то, что считается неподобающим для женщины моего положения!
Майкл сверхъестественным усилием воли сдержал взрыв, когда она оседлала его.
– Хочешь использовать меня, солнышко? Лора увидела, как заблестели его глаза, и ее губы изогнулись в усмешке.
– Вот именно! Ой, посмотри, мы перепугали Бонго. Он забился в угол.
– Переживет. Так что же ты хочешь сделать со мной?
– Надо подумать… – Она задумчиво вздохнула, теребя пуговицы его рубашки. – Знаешь, у меня есть еще один секрет…
– Если он похож на предыдущий, боюсь, я – покойник.
– Нет, это совсем другое. – Глаза Лоры вдруг стали серьезными. – Видишь ли, Питер никогда не срывал с меня одежду.
– Господи, забудь ты об одежде и о Питере. Но, когда Майкл потянулся к ней, она ускользнула.
– Подожди, я хочу сказать тебе, ты должен знать. Вообще-то, это довольно забавно… У нас с Питером всегда был очень приличный секс. Ничего похожего на то, что с тобой! – Лора обвела пальцем пуговицу на его рубашке. – Всегда очень приличный секс – кроме тех случаев, когда у нас не было никакого секса. А его не было почти весь последний год нашего брака. И знаешь что? – Она обняла его лицо ладонями и наклонилась – очень пьяная женщина со слипающимися глазами.
– Что? – спросил он, гладя ее груди.
Лора замурлыкала от удовольствия и прошептала:
– Можешь продолжать в том же духе, я ни капельки не возражаю. О чем же я рассказывала? Ах да. У нас была система. Нет, не так: это у него была система, а я просто там присутствовала. Он включал классическую музыку. Шопена. Всегда одну и ту же сонату. Когда я иногда слышу ее, у меня начинает дергаться глаз… Он закрывал дверь, запирал ее, чтобы кто-нибудь из слуг случайно не заглянул и не увидел, что происходит. Как будто у кого-то из персонала могли найтись дела в нашей спальне в десять сорок пять вечера!
– Каждый раз – в десять сорок пять? Судя по всему, он был человеком привычки.
Майкл расстегнул пуговицы и коснулся ее обнаженной груди.
– Угу. Нет, не надо! – Она снова села. – Ты стараешься отвлечь меня. Он выключал свет, ложился в постель и целовал меня три раза! Не два. не четыре – три раза. Затем он…
– Мне совсем не хочется выслушивать детали поведения Риджуэя в койке.
– Не хами! В супружеской постели. Ладно, то, что было дальше, мы пропустим. Все равно тебе не интересно. В одиннадцать ноль пять он желал мне спокойной ночи и засыпал.
– Двадцатиминутное шоу?
– По нему можно было проверять часы. О, Майкл! – Лора подняла руки и потянулась, представив его взгляду нежные белые выпуклости. – Теперь мне кажется, что это была не я. А тогда я думала, что все так и должно быть. Но это неправда! Так не должно было быть, и сейчас все иначе!
Обхватив ладонями груди, она закрыла глаза. – С тобой все непредсказуемо. Я никогда не знаю, что ты сделаешь в следующий миг, где дотронешься до меня и как. И это всегда неприлично! Так чудесно неприлично! То, что ты делаешь со мной руками, губами… – Она уронила руки на его грудь. – Ты вообще представляешь, что это значит – обнаружить в тридцать лет, что у тебя есть половое влечение?
– Нет, – он не мог не улыбнуться ей. Такая очаровательная пьянчужка! – Я обнаружил свое в шестнадцать и с тех пор никогда не выпускал из виду.
Лора рассмеялась, откинув голову, и у него зубы заболели от желания впиться в это нежное белое горло.
– О, но так, как у меня, гораздо лучше. Наверняка, лучше! Это как найти приданое Серафины. Ты каким-то образом знаешь, что оно где-то тут, рядом; во всяком случае – надеешься на это. А потом вдруг находишь все эти чудеса.
– Ну, раз уж ты обнаружила свое половое влечение, – его руки скользнули по ее телу, – почему бы нам не воспользоваться им?
– Я хочу помучить тебя! – Она снова наклонилась и провела зубами по его подбородку. – Может, ты даже взмолишься…
– По-моему, ты слишком самоуверенна.
– Вовсе нет. Я бросаю тебе вызов! – Лора деловито поддернула рукава рубашки, но они тут же упали обратно. – Если ты настоящий мужчина, то согласишься не касаться меня, пока я не разрешу тебе!
Майкл приподнял брови, не совсем понимая, что она задумала.
– Боюсь, ты много потеряешь, солнышко.
– Я так не считаю. – Лора прижала руки Майкла к его бокам. – Никаких рук! Кроме моих.
Она опустила голову, легко провела губами по его губам, поддразнивая, пощипывая.
– Марго сказала, что у тебя сладкие губы, – прошептала она, и Майкл вздрогнул, вызвав ее улыбку. – Она была права. Думаю, я задержусь здесь на некоторое время…
И она задержалась на его губах, меняя глубину и окраску поцелуя – то легкого, то пылкого и настойчивого.
У него ныли пальцы, так хотелось коснуться ее, но Майкл честно прижал руки к ковру.
– Не так плохо для новичка, – умудрился сказать он охрипшим от нестерпимого желания голосом.
– Я быстро учусь! Майкл, у тебя сердце грохочет…
Лора куснула пульсирующую жилку на его шее, а затем вцепилась в рубашку на плече и потянула. Шов не поддался, и Майкл хихикнул – над ее чудачеством, над своим отчаянием…
– Хочешь, я сделаю это за тебя?
– Я вполне могу справиться! – Лора чуть отодвинулась, не сводя глаз с его лица, и дернула сильнее. Шов распоролся, обнажив мускулистое плечо, и она набросилась на него, как голодная кошка. – О, как мне нравится твое тело! – прошептала она, разрывая его рубашку. – У тебя такое прекрасное тело – крепкое, мускулистое, в шрамах… Я хочу его!
Ее губы скользнули по его плечу, груди – быстрые жадные укусы, поцелуи, скольжение языка… Но, когда Майкл поднял руки к ее бедрам, она оттолкнула их прочь: – Не смей!
Лора сбросила с себя рубашку и снова принялась за работу. Майклу казалось, что она разрушает, опустошает его; такого он и представить себе не мог. Она брала его так, как никто никогда не брал! Жадно, настойчиво. Ему стало тяжело дышать, потом совсем перехватило дыхание, а, когда ее язык скользнул по животу, он застонал. Каждый его мускул задрожал, словно готовая лопнуть тетива.
Мысли проносились и исчезали с такой скоростью, что он ни одну из них не успевал разобрать. Одно безумное ощущение прогоняло другое. Ее аромат, изысканный и царственный; сияние ее кожи, блестящей, словно влажная роза; прикосновения ее ладоней, неугомонных, как само вожделение…
Потеряв голову от сознания собственной власти, Лора быстро расстегнула пуговицу на его джинсах и почувствовала, как напряглось его тело – точно бегун на старте. Она коснулась его губами там, где кончалась ткань и начиналась плоть, и услышала, как он с трудом выдохнул ее имя.
«Я могу сделать это с ним! – подумала Лора, дразняще проникая языком под ткань. – Я могу сделать его беззащитным и слабым, могу вызвать яростное желание в сильном, полном жизни мужчине! Я могу взять от него все, что хочу!»
Она приспустила его джинсы, впилась зубами в бедро и услышала хриплый выдох. И поняла, что он беспомощен перед ней. А она всесильна! И она обняла губами его мужское естество, взяла его во влажные
