Она слепо смотрела на корабль, потом молча повернулась и ушла. Я не стал ее останавливать — иногда от этого человеку только хуже. Ночную тишину нарушил долгий, прерывистый вздох. Он оборвался внезапно, словно человек захлебнулся им. Дел лежала ко мне спиной и я почувствовал, как вздрогнуло ее тело. Я приподнялся, повернулся, взял ее ладонь в свою и, сильно сжимая, прижал к груди.
— Это глупо, — прошептала она.
— Нет.
— Это только меч.
— Ты плачешь не из-за него.
Она сглотнула задушенный смешок.
— Тогда почему я плачу? Я спела свою песню для Джамайла, с этим покончено. Это я понимаю. Теперь он сможет спокойно перейти в другой мир,
— она жадно втянула воздух. — Тигр, почему я плачу из-за меча?
— Я сказал тебе: нет. Не из-за Бореал. Ты плачешь из-за Делилы… потому что потеряла все, что знала, — я убрал локон волос с ее лица и продолжил: — Все твои клятвы выполнены. Обеты исполнены. Ты допела все свои песни.
— Я не понимаю…
— Ты плачешь из-за Делилы, потому что не знаешь, кто она.
Она дернула плечом.
— Я это я.
— Ты не знаешь себя, поверь мне, баска — я и сам пережил такой период.
— Но… — она задумалась. — Кто я тогда?
Я мягко прошептал ей в ухо:
— Достойная женщина.
В ответ раздался полуплач-полусмех.
— А в том месте, куда мы направляемся, это чего-то стоит?
— Я не знаю. Чего-то наверняка стоит, а конкретную сумму пусть они сами определяют.
— Они, — повторила Дел. Она долго молчала прежде чем снова заговорить: — Только этим я и жила целых семь лет. Я была мстительной, одержимой женщиной, которая металась по стране в поисках мужчин, чтобы убить их. Теперь все они мертвы. Вся кровь пролита. Что за достоинство в этом?
— Достоинство в клятвах и твоем отношении к ним.
Дел резко повернулась лицом ко мне. Даже в полутьме я видел сияние ее глаз.
— А ты?
Я пожал плечами с деланным равнодушием.
— Я никогда не относился к этому серьезно, к мечу… и к чести.
— Не ври, — отрезала она. — Я не поверю, я слишком хорошо тебя знаю.
Я улыбнулся.
— Может быть. Но если бы я относился к чести так же серьезно, как ты, я ни за что бы не нарушил клятвы.
— И был бы мертв.
Я усмехнулся ей в лицо, оно было совсем рядом с моим.
— Значит ты не сомневаешься в победе Аббу?
Она долго молчала, а потом тихо буркнула:
— Это нечестно.
— Конечно честно. Если ты уверена, что он выиграл бы танец, можешь так мне и сказать.
Она снова надолго замолчала.
— Нет. Не могу, — прошептала она.
— Ты думаешь, он победил бы?
— Снова ты за свое…
— Так ты уверена?
Дел засмеялась.
— Мы все равно уже никогда не узнаем правду.
— А вот это точно нечестно.
— В жизни часто так бывает, — вздохнула Дел и задумалась. — Знаешь, она была мною, моим кровным клинком… всем. Она была моим талисманом, моей уверенностью… пока у меня была Бореал, для меня не было ничего невозможного. Я могла пережить самое худшее.
— Ты и сейчас переживешь худшее, каким бы оно ни было.
Дел вздохнула.
— Я не знаю.
— Ты говоришь совсем как женщина, — заметил я.
— А это что значит? — поинтересовалась Дел, и я почувствовал, как она напряглась.
— Ничего. Я хотел тебя подразнить.
Она усмехнулась и расслабилась.
— Нам нужно купить мечи.
— Купим завтра, а при первой же возможности сделаем себе новые — нормальные мечи, без этой Северной ерунды, которая засасывает души людей в сталь. Я хочу старомодный меч, каким был Разящий.
Дел коснулась моей щеки, лаская шрамы.
— И его мне тоже жаль.
Я не принял ее сочувствие.
— Он давно уже был мертв.
— И Джамайл тоже, — отрешенно добавила она.
Я осторожно коснулся губами ее лба.
— Засыпай, баска, завтра мы отправляемся в путь на весь остаток жизни.
Она полежала молча, а потом тихо прошептала:
— Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью.
Я фыркнул.
— Прибереги соболезнования для себя.
ЭПИЛОГ
Мы отплыли с первыми лучами солнца. И Дел, и я переносили плаванье легко, если не считать неприятных ощущений от тревожных мыслей. Стоя у перил, мы смотрели как уплывает за горизонт Хазиз, унося с собой наше прошлое. Нас донимали сомнения, но мы не поддавались им. Мы не привыкли сдаваться легко. На глазах друг у друга. Дел откинула волосы за плечи, засунула непокорные пряди за уши и снова сжала перила так, что побелели суставы пальцев. Ее глаза жадно высматривали тонкую полоску знакомой земли, почти утонувшую в океане. Я решил помочь и предложил:
— Можешь прыгнуть за борт. Мне, конечно, придется остаться, потому что я плавать не умею, но тебе еще удастся вернуться в Хазиз. Пока мы недалеко уплыли.
— Уже слишком далеко, — печально произнесла она. Несколько минут Дел по-прежнему вглядывалась в горизонт, а потом подвинулась ко мне. — Мы все делаем правильно.
— На этот вопрос я уже отвечал.
— Это не вопрос. Это утверждение.
— Не похоже, — я повернулся спиной к воде и нашел удобное положение, опираясь локтями о перила. Дел нужно было отвлечь от мрачных мыслей, срочно изменив тему. — Почему бы нам не пожениться? — поинтересовался я.
У Дел открылся рот.
— Что? — недоверчиво переспросила она.
