— А при чем здесь мой меч?
— Эти руны будут тебя защищать, — спокойно сказала она. — Если такой танцор меча захочет значительно увеличить свои силы, он постарается украсть твою яватму.
— И эту руны… — я помолчал. — Эти руны защитят меня?
— Да.
— Но никто не сможет коснуться моего меча, не зная его имени. Дел, разве этой защиты недостаточно?
Дел посмотрела мне в глаза.
— Ты пьешь, — тихо сказала она. — Сегодня ты уже выпил и будешь пить еще, чтобы отпраздновать свое возвращение домой. Я к этому уже привыкла, — Дел пожала плечами. — Человек, который много пьет, часто сам не знает, что делает и говорит.
— И ты думаешь, что я могу выболтать кому-нибудь имя меча и тем самым позволить ему — или ей — коснуться моей яватмы, воспользоваться ею. Может даже напоить ее кровью, если этот человек будет знать, как это делается?
— Чоса Деи уже не сказка, — холодно сообщила Дел. — Он жив и люди со временем узнают об этом. Ты сам признался, что не знаешь, на что способен твой меч. А теперь подумай, что если враг получит и меч, и Чоса Деи? Представляешь, к чему это приведет?
— Чоса Деи освободится, — мрачно сказал я.
— Не только, — Дел нахмурилась и ее лоб изрезали морщины. — Человек, жаждущий получить мастерство и силу, может сделать кое-что похуже. Он может напоить клинок в ТЕБЕ.
Честно говоря, такое мне и в голову не приходило. Но вот теперь я задумался, сильно, мрачно разглядывая яватму в ножнах.
Я рискую собой. Собой, как источником силы и мастерства. Такой «достойный враг» многих может заинтересовать.
Аиды, но я же Песчаный Тигр… и не имеет значения, кто и что думает обо мне. У меня отличная репутация — что соответствует действительности — и если кто-то захочет сделать свой кровный клинок посильнее, конечно он будет искать меня.
— А начертив на ножнах эти руны, мы не сообщаем всем заинтересованным лицам, что я хорошая цель?
Дел покачала головой.
— Да, руны называют твое имя и твой ранг, но этим они служат тебе и охраной. Прочитав их, только дурак рискнул бы связаться с твоим мечом.
Она меня не убедила.
Дел не сдалась.
— Чоса Деи пойдет на все, чтобы освободиться. Каждый, кто попытается использовать этот меч, будем сам напрашиваться на смерть… или на более страшный конец. Этим человеком овладеют.
— Как локи, правильно? — я покачал головой. — Я думал, что навсегда забуду эти кошмары после того, как Кантеада загнали локи в круг… а теперь Чоса…
Дел засунула прядь светлых волос на левое ухо.
— Хорошо, что только Северяне, обученные в Стаал-Уста, понимают силу яватм и умеют пользоваться ими… На Юге мало кто слышал о яватмах, так что вряд ли кто-то из Южан попытается украсть твой меч.
И то верно. От такой мысли я почувствовал себя немного лучше.
— Значит… ты думаешь, что Северные руны оградят меня от встреч с бесчестными Северянами, — я ухмыльнулся. — Ты мне, кажется, кто-то говорила, что все Северяне БЛАГОРОДНЫЕ.
Дел не заметила иронии.
— Аджани — Северянин, — напомнила она.
— Но он не танцор меча.
— И не благородный человек, — горько заметила Дел. — Думаешь, он стал таким из-за своего невежества и глупости? Ты думаешь, он мог спокойно пройти мимо тайных знаний? А ты бы не захотел еще лучше владеть мечом, если бы знал, что тебя хотят убить?
— Дел…
— Думаешь, он такой глупый, что пропустит мимо ушей рассказ о том, как пьет кровь кровный клинок? Или не воспользуется шансом украсть яватму у кого-то вроде Песчаного Тигра — человека, который в дополнение к высшему Южному рангу имеет еще и ранг кайдина? Ты думаешь…
— Дел…
Она закрыла рот.
— Хорошо, ладно, — согласился я, надеясь этим ее успокоить. — Да, я все понял. Нет, я не возражаю. Аджани не глупый и не невежественный. Правильно? Теперь мы можем ехать дальше? — я оттянул шерстяную ткань. — Может мы куда-нибудь сходим и обменяем эту тяжесть на набедренную повязку и бурнусы?
— Ты не знаешь его, — убежденно сказала она. — Ты не знаешь Аджани.
Конечно я его не знал. И не мог узнать, пока Делила не найдет его.
Я вздохнул, положил большую ладонь на ее плечо и направил ее вниз по улице.
— Пошли, баска. Давай избавимся от шерсти. После этого мы сможет отправиться на поиски тех, кто может знать, где бродит Аджани.
— И больше никаких задержек, — объявила она. — НИКАКИХ задержек.
Она ждала шесть лет и терпение ее было на исходе. Винить Дел за это я не мог.
— Я обещаю, — сказал я, — мы его найдем.
Дел посмотрела мне в лицо. В ее глаза стоило посмотреть — голубые-голубые, прекрасные, беспощадные.
И глядя в эти глаза, я вспомнил, что сказал ей Чоса Деи в пещере. Даже Дел тогда вспомнила о своих клятвах и не нашла, что возразить.
«Одержимость необходима, без одержимости нельзя. Одержимость правит, а сострадание вредит».
3
Она уселась на мое колено и провела пальцами по шрамам, оставленным песчаным тигром.
— Ну, — промурлыкала она. — Наконец-то ты пришел.
Я открыл один глаз.
— А я должен был прийти?
— Да. Все говорили, что ты придешь, и вот ты здесь.
Я открыл другой глаз: картина не изменилась. Черноволосая красавица с карими глазами, устроившаяся на моем колене, прижималась ко мне, чтобы продемонстрировать пышные прелести, едва прикрытые свободной легкой рубашкой.
— Я Кима, — сообщила она, улыбаясь. — А ты — Песчаный Тигр.
Я прочистил горло.
— Точно, — я чуть поерзал, пытаясь найти положение поудобнее. Кима весила немало, а у меня все тело еще белело после мучительной прогулки по горе Чоса. — А кто говорил, что я приду?
Кима махнула рукой.
— Все, — объявила она, — и другие девочки. Мы даже поспорили, кто первой подцепит тебя.
Девочки кантин пользуются дурной славой из-за привычки постоянно на что-то ставить и из-за своей вульгарности. Но если вам до отчаяния необходима женщина после долгого путешествия по Пендже, вы особо не церемонитесь. В ответ на пустую болтовню мужчины обычно кивают, не интересуясь ничем, кроме физических прелестей этих Южанок. Глядя на Киму, я нахмурился.
— А почему я должен был прийти?
