буграм мышц на спине — упорные тренировки с оружием превратили их в камень. — Нет уж, я постараюсь удержать тебя как можно дольше… Аморо мейо, ты женишься, а потом…
— Еще рано. Рано. — Он сел, откинул с лица спутанные волосы, убрал и ее локоны с подушки, чтобы не потянуть случайно локтем, не причинить ей боль. — Прости, каррида… Но ведь меня и так женят, уложат в постель и одарят наследником. Не пройдет и года… Стоит ли торопить события?
— Бедный Алехандро! Я что, должна тебя пожалеть? — Она тоже села, откинула растрепанные завитки волос, прислонилась спиной к стене. Коснулась плечом его плеча, прижалась. — Лучше пожалеть женщину.
Он пристально посмотрел на нее, заметил в глазах веселые искорки.
— Канна! — воскликнул он без особого пыла. — Бессердечная, эгоистичная женщина…
— Да, бессердечная, эгоистичная, честная женщина… И к тому же знающая тебя. — Она наклонила голову, коснулась виском его скулы. — Алехандро, я знаю тебя, а еще знаю, что она будет счастлива.
В его смехе печали было не меньше, чем радости.
— Эйха, каррида… Не будь я герцогом…
— ..я бы ни за что не пустила тебя к себе в постель. Он ухмыльнулся, но повторил:
— Не будь я герцогом…
— ..и не будь я Грихальва… — Она тяжело вздохнула, заразившись от него грустью. — Но ты — герцог, а я — Грихальва, и это лучшее, на что мы могли надеяться. И по-моему, это не так уж и плохо. Лучше, чем ничего.
Мысли бежали, как вода в порожистой речке — наталкиваясь на препоны, кружась в водоворотах.
— Я сомневаюсь, что он ее любил…
— Ты о ком?
— О Гитанне Серрано. Сомневаюсь, что отец ее любил. Наверное, она ему просто нравилась… Давала то, что не могла дать моя матра…
— Любовницы это умеют.
— Наверное, она была ему для чего-то нужна… Для чего-то такого, что недоступно моему пониманию. Может, он стремился доказать себе.., доказать, что он — настоящий мужчина. Во всех отношениях.
— Разве он не убедился в этом, когда ты появился на свет?
— Ведь он был герцогом Тайра-Вирте, а герцог должен быть настоящим мужчиной во всех отношениях. — Алехандро посмотрел на нее. — А я не хочу быть таким.
— Герцогом?
— Во всех отношениях. — Алехандро, но ведь все герцоги таковы.
— Ведра, я на это не способен. Я совсем не такой, каким был отец.
— И меня это радует, аморо мейо. Я бы совсем не хотела спать с твоим отцом. — Она тут же смутилась, коснулась его руки. — Извини. Я забыла, что о мертвых не шутят.
— Ему все равно. — Он пожал плечами. По-прежнему на него давило горе, но теперь намного слабее благодаря ее присутствию, а еще — известию, что смерть отца была случайна. Спасибо Сарио, он доказал это, осмотрев тело герцога Бальтрана и допросив тза'абов, которые сопровождали повозку. Мертвого не оживишь, а мысли о войне повергали Алехандро в ужас. Вовсе не такого будущего желал он своей стране. — Его больше нет. Теперь я на его месте… И мне страшно.
Она положила ладонь ему на грудь — туда, где сердце, — и к тыльной стороне ладони прижалась щекой.
— В этом ты не одинок.
— Да. Граццо Матра, со мною — ты. — Он потянулся к ней губами, звучно поцеловал. Мысли снова неслись по каменистой реке, попадали в новые водовороты. — И еще один человек способен мне помочь. — Вспомнив о нем, Алехандро резко выпрямил спину, прижался лопатками к холодной стене. — Эйха, Ведра, жаль, что ты этого не видела. Как он с ними говорил, с этими задиристыми петухами! Мне бы его смелость, его выдержку! Они цедили сквозь зубы:
'Грихальва” — как будто это ругательство. А он говорил: “Грихальва” — словно это высокая честь. Может, все и образуется, а? С его помощью? — Он обернулся к ней. — Ведра, ты его давно знаешь. Скажи, он всегда такой?
Она нахмурилась.
— Высокомерный? Да. Самонадеянный? Да. Уверенный, что лучше всех на свете способен помочь тому, кто нуждается в помощи? Да, да и еще раз да.
Он изобразил возмущение и хлопнул себя ладонью по груди.
— И ты себя называешь его подругой? Я уязвлен в самое сердце.
— А Сарио уязвить невозможно, — сухо сказала она.
— А может, это и к лучшему? — беспечно спросил он. Что-то в его голосе встревожило ее.
— Алехандро, неужели это и впрямь тебя так беспокоит?
— То, что я герцог? — Он тяжело вздохнул, нервно теребя простыню. — Да. Очень.
— Но ведь у тебя есть советники. Дворяне, что служили твоему отцу.
— Дураки, — буркнул он. — Все мои советники — болваны, кроме… — Он улыбнулся уголками губ. — Кроме твоего протеже. Высокомерного, самонадеянного, уверенного в том, что он незаменим.
— Алехандро… — Голос Сааведры прозвучал странно — казалось, она хочет сказать что-то важное. Но в последний момент передумала. — Да, он высокомерен. И много мнит о себе. Но на свете нет художника талантливее Сарио.
— А коли так, мне бояться нечего, верно? Ты будешь мне советовать ночью, а Сарио — днем. С такими помощниками я не пропаду.
Она искоса посмотрела на него, озабоченно покусала нижнюю губу. А потом обеими руками взяла его кисть.
— Алехандро, обещай мне кое-что… Обещай, что останешься самим собой.
Его удивила страсть в ее голосе.
— Я вижу, тебе действительно страшно… Мне тоже не по себе. Алехандро, у тебя доброе сердце. Большое и щедрое, и ты совсем не глуп. Ты должен верить прежде всего своему сердцу, а не советникам. Не давай им помыкать собой. Всегда имей собственное мнение.
— Конечно… — Алехандро ласково улыбнулся; теперь он держал ее за руку. — Верь в меня, каррида… Да, мне нужны умные советники, но я и сам умею принимать решения.
Она вгляделась в его лицо, взвесила его слова. Затем с облегчением вздохнула и широко улыбнулась.
— Если так, все будет хорошо. Но сейчас… Только в этот раз я решаю за тебя. Алехандро, тебе пора уходить.
— Уходить? Ведра? Куда это ты собралась? — Он схватил простыню, соскользнувшую на пол, когда Сааведра вставала. — Я-то надеялся, ты покажешь кое-что из твоих работ. Ведь обещала же, эн верро!
— Эн верро. — Она нагнулась за его чулками и своей исподней сорочкой. — Как-нибудь в другой раз.
— Сааведра! — Он повысил голос, точь-в-точь как отец, когда требовал правдивых ответов. — В чем дело? Она смотрела на него несколько мгновений.
— До'нада.
Когда она отвернулась, он свесился с постели и поймал ее руку.
— Это из-за него, да? Ты что-то скрываешь? — И тут его точно молнией ударило. — Ты с ним?..
— Нет! Никогда! — Она замотала головой. — Ни разу. Алехандро нахмурился.
— Ты его рекомендовала, но даже без твоей протекции он был единственным подходящим кандидатом. Я это сразу понял. И все со мной согласились, кроме Серрано, но чего еще можно было от них ожидать? — Он ухмыльнулся, вспомнив их гневные протесты, и пожал плечами. — Даже если бы мы с тобой не познакомились, все равно я узнал бы его имя. Иначе и быть не могло.
