перед одним из небольших каминов в западной стене.
Обменявшись салютом, мечники скрестили клинки, и поединок начался. Сражающиеся двигались так быстро, что непривычный глаз не уследил бы за ними. Йен был готов побиться об заклад, что выиграет длинный, но тот, что пониже, провел какой-то сложный маневр и закончил поединок почти мгновенно, кольнув противника в ступню. Длинный взвыл от боли и изумления, и немедленно появились двое вестри, каждый с подносом, на котором лежали перевязочные материалы и мази. Вестри занялись ступней длинного, а мужчины и женщины у камина продолжили свою беседу, как будто не случилось ничего особенного.
К тому времени, когда Йен и Осия миновали танцующих, побежденный, поддерживаемый победителем, уже ковылял к большому камину, хромая на одну ногу.
Дариен дель Дариен ждал гостей, восседая на высоком стуле; взмахом руки он указал Йену на стул напротив своего, а Осии — на соседний.
На четвертом стуле сидел мальчик лет двенадцати, может, тринадцати — рыжий, словно ирландец, со щеками и носом, испещренными веснушками. Он был одет по-взрослому, но рукоять его клинка не была украшена — в отличие от обычных здесь гравированных и инкрустированных драгоценными камнями эфесов.
— Доброго тебе вечера, Йен Серебряный Камень, — промолвил Дариен дель Дариен. — Я обещал Отпрыску, что сегодня ты увидишь, как в Доминионе умеют принимать гостей, и попросил Наследника засвидетельствовать это перед Отпрыском.
Мальчик кивнул.
— Дело не в том, что мой отец не доверяет клаффвареру, — сказал он с излишне серьезным выражением лица. — Однако с его стороны хвалить прием, который он устроил для вас, было бы бахвальством, а с моей стороны — нет. Вы танцуете? Немало придворных дам были бы счастливы составить вам пару.
Йен покачал головой:
— Мне очень жаль, я не умею танцевать.
Наследник — если у мальчика и было другое имя, Йену его не назвали — просиял.
— О, тогда я велю музыкантам сыграть круговую, и мы вас поучим. — Он подбодрил Йена улыбкой. — Это нетрудно. — Мальчик посмотрел на Дариена дель Дариена. — Можно мне? Ну пожалуйста…
Клаффварер снисходительно кивнул:
— Хорошо, Наследник. Только не мешай нам: мы с Серебряным Камнем должны кое-что обсудить.
Мальчик встал, вежливо всем поклонился и быстро ушел. С его уходом Дариен дель Дариен перестал улыбаться.
— Я послал людей искать этого Валина, приказав не причинять ему вреда: если не найдется способа поймать цверга, пусть себе бежит. Однако никаких его следов не обнаружено.
— Не могу сказать, что меня это сильно огорчает, — откликнулся Йен.
Сказать-то он, конечно, мог, но это было бы заведомое вранье.
— А должно бы. Если Валин тот, за кого себя выдает, мы смогли бы с его помощью выяснить, наша ли стая послала Сынов охотиться за вашими друзьями.
— Вас это серьезно беспокоит? — спросил Осия.
— Беспокоит? Нет, не то чтобы беспокоит… — Дариен дель Дариен покачал головой. — Скорее, интересует. Знай я, кто стоит за всем этим, у меня было бы хотя бы чем торговаться с вами. И хотя я не женщина, чтобы заниматься торговлей, я все же очень хотел бы иметь на руках козырь. Кто возглавляет ваших врагов… — Он пожал плечами. — Не зная этого, я мало что могу сделать.
— А что можете?
— Я уже предпринял кое-какие шаги. Однако обсудить мои действия мы сможем, лишь достигнув понимания в другом вопросе.
— Вам что-то от меня надо?
Может, уроки фехтования?
— И довольно много, — кивнул клаффварер. — Я готов сделать для вас и ваших друзей все возможное. И хотя мое слово, вероятно, не столь нерушимо, сколь слово кое-кого из присутствующих, вы увидите, что и я умею держать обещание. Я могу предложить вам золото — наверняка вы без труда найдете ему применение, — я могу предложить вам любую помощь, какую только смогу оказать, и от себя лично, и от Доминионов. Я могу устроить так, чтобы вы с наивозможной быстротой попали в Фалиас и к себе домой по Скрытым Путям — сейчас или позже. И я могу обещать вам мою… мою глубочайшую благодарность.
Йен склонил голову набок.
— Чего же вы хотите от меня в обмен на все это?
— Да, тут-то и загвоздка, не так ли?.. Мне нужно от вас только одно. Я хочу, чтобы вы принесли сюда, ко мне, на один день — всего лишь на один день — самоцвет из ожерелья Брисингов.
На мгновение Йену почудилось, будто он что-то не так расслышал. И все? Что, ради этого вся затея? Дариен дель Дариен послал Сынов в Хардвуд, чтобы вспугнуть Йена и заставить его явиться сюда — и чтобы хранитель ключей мог сделать это предложение?
Попробуй в следующий раз обойтись одной просьбой, подумал он.
— Я… я, кажется, недослышал. Это все?
Дариен дель Дариен фыркнул.
— Да, — произнес он; губы у клаффварера побелели, сделавшись одного цвета с его костистым лицом. — Все.
Осия покачал головой:
— Но это очень много, как вы знаете. У Йена нет ни одного из самоцветов, и…
— Да-да-да, а знание о том, где хранятся остальные, вы со всей тщательностью вырезали из собственных мозгов, — негромко, однако с раздражением в голосе отозвался Дариен дель Дариен. — И, насколько мне известно, три камня до сих пор Скрыты.
Три? Но…
— Три? — Осия склонил голову набок.
— Три, — подтвердил Дариен дель Дариен. — Я… я полагаю, что в Вандескарде нашли изумруд.
Осия повернулся к Йену.
— Он знает наверняка, — произнес старик на том же изобилующем шипящими языке, на котором уже говорил сегодня. — Ему донесли его шпионы в… в той стране, где тебя хотели испытать Болью.
— Ты уверен?
— Насколько можно быть уверенным. Он думает, что вскоре об этом узнают все, иначе не стал бы говорить. Он пытается снискать твое расположение откровенностью.
— Я… — Йен подавился уже начатой фразой, потом закончил по-английски: — Ладно, все нормально.
В буквальном переводе ближайший аналог этой фразы на древнехарвском — именно так назывался свистящий и шипящий язык — значил бы: «Я не съем его детей и не стану насиловать его женщин у него же на глазах, ища мести». Йен понадеялся, что этих древних харвов — кто бы они ни были — поблизости не водится.
— Ходит слух, — продолжал Дариен дель Дариен, — будто в Финваррасланде недавно нашли сапфир.
Йен посмотрел на Осию, тот кивнул.
— И Йен Серебряный Камень обнаружил два самоцвета — алмаз и рубин. — Клаффварер посмотрел на Осию. — Шли века, а камни оставались Скрыты. Асы, ваны, сиды и другие Древние истаяли, а все семь самоцветов оставались Скрыты. Для Туата вырезали Города из прочнейшего камня; потом Туата состарились, ушли из Городов и исчезли один за другим, будто полопались мыльные пузыри — а семеро оставались Скрыты. Туарин и иные неведомые мне расы и народы приходили и уходили — а самоцветы Брисингамена оставались Скрыты.
