«11.54. Экипаж майора Геннадия Петроградских подняли по тревоге. Она была объявлена всем спасательным силам авиации флота, но первым должен был уйти в небо именно этот экипаж. На КП поставили задачу: в районе острова Медвежий возник пожар на советской подлодке»[30]. Может быть, атмосферные условия препятствовали прохождению сигналов? Нет, не препятствовали: «Накануне было очень плохое прохождение сигналов. А тут – все в норме. С берегом связь надежная»[31].
Кто из руководства Военно-морского флота наведет ясность в этом вопросе?
Как развивались дальше события по организации спасения подводников? Лишь в 12 часов 42 минуты – через 1 час 24 минуты после готовности сигнала № 6 оперативный дежурный Северного флота запросил у объединения «Севрыба» данные по дислокации рыболовных судов. Что делало командование Северным флотом с 12 часов 19 минут по 12 часов 42 минуты (а может быть, с 11 часов 41 минуты по 12 часов 42 минуты) неизвестно. Роковая ошибка наложилась на роковую безответственность. Не будь этого, плавбаза «Алексей Хлобыстов» могла бы начать движение на 1 час 20 минут раньше и прибыть к месту аварии до гибели подводной лодки. Жизнь большинства подводников была бы спасена.
В свете этих фактов чего стоят заверения и клятвы командования Военно-морского флота о якобы принятых всех мерах по спасению подводников? При такой безответственности нам не помогут ни норвежские, ни другие иностранные спасательные службы. Необходимо наводить порядок у себя дома.
«ВКЛЮЧИТЬСЯ В ШДА!»[32]
Вахтенный журнал:
Что произошло в 4-м отсеке?
Лейтенант А.В.Махота (объяснительная записка): «По телефону я слышал, как пытались из центрального поста вызвать 5-й отсек. Со стороны 5-го отсека повернулась кремальера, и Вал я вин стал ее держать. И в этот момент из пусковой станции насоса первого контура № 1 вырвался сноп искр и повалил густой белый дым. Я доложил в центральный пост о пожаре в отсеке, после этого связь прервалась, но мой доклад успели принять и обесточить пусковую станцию. Пожар прекратился, но отсек был сильно задымлен. И тогда я дал команду готовить отсек к покиданию и затем покинуть его в 3-й отсек (так мы делали на отработках по борьбе за живучесть при пожаре в 4-м отсеке из-за отсутствия индивидуальных средств защиты). Открыв переборочную дверь в 3-й отсек, мы увидели через иллюминатор саншлюза, что в 3-м тоже пожар (он был задымлен). Мы вернулись в 4-й отсек, и я дал команду зайти в аппаратную и там загерметизироваться. Около часа мы находились в аппаратной выгородке».
Таким образом, отсутствие индивидуальных средств защиты у лейтенанта Махоты и мичмана Валявина привело к нарушению РБЖ-ПЛ-82. В дальнейшем, находясь в аппаратной выгородке, они практически выключились из борьбы за живучесть подводной лодки. Более того, центральный пост был вынужден посылать аварийную партию, чтобы вызволить их из аппаратной выгородки. Посещение лейтенантом Махотой и мичманом Валявиным 3-го отсека осталось незамеченным, что говорит о том, что рубеж обороны по кормовой переборке 3-го отсека не был организован, несмотря на приказание, отданное из главного командного пункта в 11 часов 13 минут. Еще одно свидетельство уровня отработки задач по борьбе за живучесть подводной лодки!
Капитан-лейтенант И.С.Орлов (магнитофонная запись опроса): «Циркуляционный насос первого контура № 1 работал на малой скорости. Там было возгорание. Был доклад командира 4-го отсека инженера Махоты. Он доложил, что горит пусковая станция насоса № 1. Не знаю, каким методом, но он работал».
В рекомендациях проектанта, разработанных для составления «Руководства по боевому использованию технических средств», указано, что при пожаре в 7-м отсеке необходимо отключить два кабеля (десять жил) цепей управления и блокировки пусковой станции циркуляционного насоса первого контура № 1. Из-за отсутствия этого «Руководства» личный состав 4-го отсека не знал, что кабели нужно было отсоединить, и в процессе тренировок по борьбе за живучесть не отрабатывал такую операцию. Как только от пожара в 7-м отсеке были повреждены цепи управления обмоткой большой скорости, вышел из строя полупроводниковый выпрямительный мост пусковой станции, с искрообразованием и выбросом дыма. Насос после этого продолжал работать на малой скорости. Запись об этом в вахтенном журнале не соответствует действительности. Неверно отражено в нем и задымли-вание 4-го отсека.
Вахтенный журнал:
Пожар в кормовых отсеках продолжался, и последствия его стали ощущаться в центральном посту. Подводная лодка уже десять минут не имела хода, а управление рулями было потеряно. Однако система управления рулями «Корунд» по-прежнему находилась под электропитанием. И расплата за эту ошибку не заставила себя долго ждать – из-за короткого замыкания в 7-м отсеке стойка пульта «Корунд» загорелась. Личный состав подводной лодки был вынужден нагрузить стационарную дыхательную систему и включиться в аппараты ШДА, что значительно осложнило дальнейшую борьбу за живучесть корабля.
Вот как оценил действия личного состава в этот период начальник Главного управления Военно- морского флота по эксплуатации и ремонту вице-адмирал В.В.Зайцев в своем заключении на «Анализ действий личного состава…», выполненный группой специалистов Военно-морской академии им. Н.Г.Кузнецова под руководством вице-адмирала Е.Д.Чернова:
«В 11.22 в центральном посту произошло возгорание блока трансформаторов указателей положения рулей системы «Корунд». 3-й отсек оказался загазованным, и дальнейшие действия по борьбе за живучесть подводной лодки главный командный пункт вынужден был осуществлять в средствах индивидуальной защиты. Центральный пост, зная обстановку, убедившись в выходе из строя управления рулями, обязан был дать команду обесточить «Корунд». Однако этого сделано не было».
Следует сказать, что это был не единственный источник поступления дыма в 3-й отсек. Дымовые газы поступали в отсек и через трубопровод удаления углекислого газа, воздушный трубопровод системы дифферентовки подводной лодки, систему дистанционного управления арматурой воздуха высокого давления и сливной трубопровод системы гидравлики, которые не были перекрыты по сигналу аварийной тревоги, как того требуют статьи 89, 90 и 91 РБЖ-ПЛ-82. Дымовые газы из 7-го отсека поступали и во 2-й отсек по трубопроводу удаления углекислого газа и трубопроводу раздачи кислорода, которые также не были перекрыты. Личный состав 2-го отсека тоже был вынужден включиться в аппараты ШДА.
Мичман В.С.Каданцев (объяснительная записка): «Минут через 20 я спустился в трюм и осмотрел его. В районе носовой переборки по правому борту у клапанов воздушной системы дифферентовочной системы было сильное травление воздуха, и это место было все в черной копоти. Я понял, что травит воздух из 7-го отсека через раздавленные уравнительно-дифферентные цистерны № 3 и 4 и вырванные сальники клапанов 3-го отсека».
Каданцев не видел травления воздуха через «вырванные сальники клапанов 3-го отсека» системы дифферентовки, а лишь издалека «понял», что это так. На воздушных магистралях системы дифферентовки была применена арматура, рассчитанная на условное давление 100 кгс/см2, что практически исключает всякую возможность «вырыва сальников» клапанов при давлениях, бывших в 7-м отсеке во время аварии.
