Волшебник кивнул.
— Именно, — молвил он, проглотив поджаристый кусочек мяса. — В конце концов, я нормальный человек и мой порыв был естествен… Я догадывался о том, кто она, но понял, что не ошибся, только тогда, когда было уже поздно. Я оказался в подвале на цепи и принужден был выполнять ее прихоти. Она пользовалась моим искусством для того, чтобы сломить волю людей, что попадали к ней. Но сегодня ей немного не повезло…
— Конечно, — вставил Властимир, — она, верно, не догадывалась, что среди нас может быть волхв!
Морина с ненавистью посмотрела из своего угла на славян, но не сдвинулась с места.
— Не совсем, — охладил восторги победителей волшебник. — Просто сегодня у меня кончилась одна травка, без которой яд, который она давала вам, не подействовал.
Девушка вскрикнула.
Мечислав, услышав ее голос, отшатнулся, прячась за плечи Буяна.
Гусляр приобнял юношу за плечи.
— Прости меня, — молвил он. — Но я сразу почувствовал ее природу — меня учили те, у кого учился твой отец. Я не мог выйти против нее сразу, приманка была нужна… Но я же не намного опоздал?
— Нет-нет, все хорошо, — поспешно отозвался Мечислав, опуская глаза.
Волшебник тем временем осушил поданный абу-зьяной кубок и обратился к славянам:
— По вашим словам я понял, что вы не просто искатели приключений. Кроме того, среди вас… слепой… Мне бы хотелось узнать, что подвигло вас на это путешествие.
Властимир опустил голову, а Буян, не чинясь, поведал волшебнику обо всем с самого начала — и о граде Резани, что на севере на берегу реки Оки стоит, и о прошлых подвигах сидящего здесь князя, и о врагах, которые появились у него после этого, и о том, что задумали враги в отместку ему. Поведал он и о волках-псоглавцах, что град пожгли, а самого князя искалечили, и о Кощее, что на своем острове хранит воду живую, и о том, что приключилось с ними в замке Кощеевом, и об их пути вынужденном.
Все сказал Буян, ничего не утаил — и о смерти Кощеевой упомянул, прибавив только в конце:
— Думали мы, что из-за нее люди пропадают на сем острове, ан оказалось — ошибаемся мы. Знать, пора нам дальше в путь-дороженьку, иной остров искать, иное место…
— Ну почему же? — улыбнулся волшебник.
Буян, услыхав эти слова, просто онемел, а волк-Гаральд, забыв о Морене, скакнул к волшебнику с рычанием:
— Повтори, что ты сказал?
— Я сказал, что, возможно, вы у цели, — Волшебник гладил бороду и снисходительно поглядывал на ощетинившегося Гаральда, онемевшего гусляра и всех прочих, что не сводили с него глаз. Морина тоже смотрела, и в ее очах было столько ярости, что ошибиться в истинности слов старика было невозможно.
— Ты понимаешь, что ты говоришь, отче? — севшим голосом молвил Буян. — Я слышал — дуб на пустынном берегу, сундук в цепях…
Волшебник улыбнулся еще шире.
— Верно ты слышал, друг, — сказал он, — но и прочие слышали то же самое. Слишком многие ведали, где смерть Кощеева сокрыта, а посему перепрятывали ее несчетное количество раз, а всем говорили про дуб на пустынном берегу, хотя от дуба того давно за древностью лет один пень остался. Я поселился здесь несколько веков назад и в первые же дни исследовал весь замок, ведь построил его не я — кто-то еще… В подвалах я обнаружил целую кладовую. Чего там только не было!..
— А ларца? Ларца из негной-дерева не было? — подался к нему Буян.
— Ларцы были, и все разные. Может, и из негной-дерева — я и половины не рассмотрел, когда бродил по подвалам, — месяц ведь оттуда не вылезал, а лишь четверть обошел и назад вернулся.
Волк-Гаральд заскулил, забывая от волнения человечью речь. Если четыре месяца бродить по подвалам, когда же он сбросит волчью личину! Синдбад был огорчен не меньше, но терпел.
— Вы позволите нам осмотреть подвалы сии? — вымолвил Буян.
— И позволю, и сам помогу, — весело ответил волшебник. — Только одна загвоздка есть.
— Какая же?
— А такая, что ларец сей не из простого негной-дерева изваян, наложено на него заклятье особое — не каждый сможет его увидеть. И сможет это человек, если поможет ему в сем деле Нечуй-трава…
Услышав такое, Буян даже рассмеялся:
— Надеялся ты нас испугать, отче? Нечуй-траву я знаю — слыхал про силы ее заветные. Если и ты о ней ведаешь, должен нам сказать, есть ли она у тебя.
Волшебник покачал головой.
— Нет, — спокойно молвил он.
Властимир тихо ахнул и отшатнулся — он уже начинал верить, что их путь подходит к концу, а тут выходило, что опять им в путь собираться.
Буян, глянув на его посмурневшее лицо, угадал его думы и ринулся к волшебнику.
— Где она растет, говори! — воскликнул он.
— Не растет она здесь, человече неистовый, — выдохнул волшебник, поднимаясь. — Сам то должен знать, коли и правда волхв. Нет у Нечуй-травы ни корней, ни пристанища. Живет она в ветре, с ним по свету носится. Где ветер ее изронит, там она и лежит, покамест иной какой вихрь ее с места не подхватит да на новое не перенесет. А помочь обрести ее я могу, коли поверите мне и с советом моим согласитесь!
Искоса смерив взором князя, гусляр встал. Он догадывался, что потребует от них волшебник. Но его удивило, что, опираясь на руку Мечислава, Властимир поднялся тоже и шагнул на голоса.
— Что делать надобно, старче? — спросил он, протягивая руку. — Я готов. А коли жизнь мою тебе взамен надобно…
Волшебник вдруг довольно мигнул настороженному Буяну, следившему за ним, как цепной пес за вором, пригладил лохматую голову волка-Гаральда, что, забыв обязанности сторожа, льнул к нему.
— Не жизнь — глаза твои мне надобны, князь Резанский, — молвил он.
От такой наглости славяне онемели. Властимир вцепился в плечо Мечислава так, что юноша прикусил губу, чтоб не вскрикнуть. Ярость исказила черты его лица.
— В своем ли ты уме, старче? — прошипел он, наступая. — Али не видишь, что нет у меня глаз?
В бешенстве он сорвал повязку, открывая розовые провалы. Мечислав опустил голову, словно со стыда. Рюрик, впервые видя раны Властимира, отвел меч, который держал у горла Морины, в сторону. Волк-Гаральд заскулил, а Буян хоть и сжал кулаки в бессильной ярости, а вспомнил, для чего волшебник говорит так с князем.
Волшебник улыбнулся и по-отечески ласково потрепал князя по плечу.
— В своем я уме, князь из Резани, — молвил он. — Нечуй-трава только слепцу в руки дасться может. Боится она людей простых, особым в руки дается… Повезло мне — замок сей стоит как раз на пути ветров ураганных, с коими она по свету и бродит. Иной раз проносят они ее над башней замка, она за крышу и цепляется. Должен скоро пролететь ветер. Коли принесет он с собой стебли Нечуй-травы, сможешь ты их легко найти, а уж потом они в подвалах тебе на ларец укажут.
Буян подбежал к окну, распахнул его, высовываясь в темноту.
— Вроде как ветру быть, — раздумчиво молвил он. — Но как скоро его ждать, отче?
— А ты посвисти — он явится, — предложил Рюрик. — Мы в море завсегда так делаем, ежели штиль.
Не дожидаясь приглашения, он прошел к открытому окну и, отбросив мешающие шторы, засвистал тихо сквозь сомкнутые губы. Его свист был похож на далекие завывания ветра, когда он мчится по заледенелому морю между скалами.
— Хорошо сделал, — прислушавшись, похвалил его Буян, — только зря ты от Мары отошел — тебе ее стеречь велели, а ты…
