— Драконов я могу взять на себя, — вяло подал голос я. От вида крови — кожа и мышцы на руке Адама превратились в кровавое месиво, он терял кровь и бледнел на глазах — меня слегка мутило.
— Аспидами займись. — Берегиня смачно сплюнула, открутила с пояса фляжку, сделала порядочный глоток и дала хлебнуть юношам. — Воевать — наша забота.
— Но я специалист, — попробовал возразить я и осекся. От меня разбежались звери. Кто я после этого?
Издалека послышался рев дракона, почти заглушивший быстрые шаги. К нам подбежали еще трое семикурсников — третий «Царевич» и двое будущих магов слова. Чуть поотстав, явились девушки. Они слегка позенелели, увидев кровь Адама.
— Отведите его в медпункт, — распорядилась Берегиня. — И если хоть одна из вас рухнет по дороге в обморок — пусть ее бросят на месте. Авось второй грифон ее отыщет.
— Он побежал на первый этаж, — запищали девушки, облепляя Адама. — Туда, где библиотека.
— За мной! — взревела командным голосом Берегиня и первая, прыгая через три ступеньки, ринулась вниз.
Я спешил вместе с ними, полный решимости личным участием компенсировать побег зверей. Навстречу нам несся пронзительный женский крик, и мы уже представили, что грифон рвет несчастную жертву. Но к тому времени, как мы подбежали, все было кончено. Однако наша помощь все-таки понадобилась.
Хрупкая Серая Мышь, исступленно визжа, колотила несчастное животное толстой пыльной папкой, а грифон забился под стеллажи и закрывал голову лапами. Страницы летали вокруг, как птицы, столбом стояла пыль, и сквозь нее рвался отчаянный визг библиотекарши:
— Пошел вон! Дрянь! Дрянь! Дрянь!
Понадобились соединенные усилия Берегини и двоих семикурсников, чтобы оттащить Серую Мышь от избиваемого грифона. Тот скорчился, сжавшись в комок, и едва не полез мне на руки, когда я бросился к нему.
— Он забрался ко мне на конторку! Он повалил полку с новыми поступлениями! Он порвал страницу в журнале за 1876 год! — визжала библиотекарша, вырываясь из державших ее рук. — Он нагадил в углу! В библиотеке! Его задушить мало! Оторвите ему голову!
Пока Серую Мышь держали, я из двух ремней соорудил грифону намордник и ошейник, и зверь выскочил из библиотеки, волоча меня на поводке. Он был так напуган, что без отдыха летел до самой своей клетки и сразу забился там в дальний угол. Это происшествие так повлияло на его душу, что впоследствии он еще долго падал в обморок, услышав женские голоса.
Оставались аспиды, шуликуны, кошки, крысы и два дракона. За принесенных детьми зверей я не волновался, шуликуны больше напоминали мне хулиганов, и отловить их — или же раздобыть новых — было просто. Где находятся аспиды, неизвестно, а вот дракон слишком большой, чтобы спрятаться.
Их нашли уже давно, но не решались подступиться. Один забился в аудиторию, где обычно проходили занятия по магии слова, а второй, с разгону выломав окно в холле второго этажа, выскочил на улицу и ломанулся было в горы, но вскоре замерз и вернулся. Его легко можно было увидеть — зверь дополз до свинарника и сидел там на крыше, дрожа от холода. Будь на улице потеплее, он бы не преминул докопаться сквозь крышу до свиней, но на морозе не мог позволить себе такие усилия. Собственно, его можно было оставить там на пару дней — дождаться, пока закоченеет, а потом отколупать от крыши и переправить в вольер, где зверь оттает.
Проблема была во втором драконе. Он забился в аудиторию и наотрез отказался выходить. Почти весь седьмой курс — шестикурсники в полном составе рыскали по замку, ища аспидов, кошек, крыс, ласок и шуликунов, — столпился перед дверями. Среди них было несколько преподавателей, и дама Морана — как же без нее! — прошипела, когда я приблизился:
— Ну, Мортон, это вам даром не пройдет!
У дверей своего кабинета дежурила Сирена. Она была на удивление спокойна.
— Войти в обитель крылатого зверя возможно лишь отважным, — сказала она, без досады или злобы смерив взглядом наш небольшой отряд: меня, Берегиню и четверку юношей.
— Но дыхание вместилища костяных ножей его зловонно есть,
— У него что, из пасти воняет? — перевела иносказание Сирены Берегиня.
— Да и стоять подле него невможно даже самым отважным…
— Все ясно, — я отстранил Сирену. — Это самец. Он только недавно определился с полом. Самцы смирнее самок. Думаю, мы легко с ним справимся — если никто не будет лезть и нападать внезапно.
— Будьте осторожны, Мортон. — окликнула меня в спину дама Морана. — Не забывайтесь! И помните — вам еще предстоит отвечать за вашу бесхозяйственность!
— Не зуди под руку, — огрызнулась вместо меня Берегиня. — Все храбры из-за угла ворчать, а в клетку войти — и нет никого… «Царевичи» — по флангам, остальные — в резерв! — скомандовала она, занимая позицию за моей спиной.
Я протиснулся в аудиторию. М-да, запашок-с стоял еще тот… Похоже, у дракона начались проблемы не только с зубами, но и с кишечником. Ну, так и есть! Возле кафедры навалена та-акая куча!
— Ты чем их кормишь? — зашипела Берегиня.
Я пропустил ее подколку мимо ушей, приводя свое сознание в порядок. За моей спиной молодые боевые маги готовились к боевому крещению. Что ж, по крайней мере, один уже его прошел — когда пинал грифона.
Дракон распластался на полу, растопырив крылья и сверкая глазами. Я старался изгнать из разума все посторонние мысли — драконы прекрасные телепаты. Он может догадаться, что я его боюсь, и тогда… Вместо этого я впустил в свои мысли восхищение огромным зверем, гордость за почти взрослого самца и уважение к его силе и ловкости. А заодно попытался внушить ему, что я настроен вполне миролюбиво.
Да-да, именно так! Большинство драконов реагирует крайне агрессивно на людскую злобу. И в то же время известно много случаев, когда эти звери сохраняли жизнь похищенным девушкам — именно потому, что те не желали мысленно оторвать своим похитителям головы. Наши драконы были еще очень молоды и, кроме того, выросли среди людей. Не так давно я даже выводил самца на цепи из вольеры, чтобы продемонстрировать на практическом занятии. Но одно дело — зверь на цепи, а совсем другое — забившийся в угол уютной, как он думал, пещерки.
Я осторожно изменил свое сознание так, чтобы дракон понял мои намерения — я пришел как друг, пришел помочь и спасти, меня не надо бояться, мне можно доверять, и в то же время меня бесполезно пугать. Не спеша, слегка раскачиваясь на ходу, я подбирался к огромному зверю.
— Левее возьми, — послышался сзади сдавленный шепот Берегини. Я не понял, кому она это сказала, но на всякий случай переместился влево, подальше от окон.
Дракон не сводил с меня выпученных глаз. Он сохранял полную неподвижность, только изредка высовывался из пасти язык. Он у них не раздвоенный, словно у змеи, но такой же гибкий и подвижный. Дракон облизал им ноздри и с шумом втянул воздух, пробуя запахи.
— Это же я! Не узнаешь? — подал я голос.
Зверь вздохнул — меня обдало тошнотворным зловонием его пасти. Хорошо еще, он не совсем взрослый — иначе я бы тут же грохнулся в обморок!
В какой-то миг мне показалось, что зверь узнал меня. Еще бы — у драконов отменная память. А потом я словно почувствовал его состояние — зверь был взволнован. Его что-то напугало в своей вольере, и он сбежал, прячась от того неведомого.
— Все будет хорошо, — пообещал я, подходя ближе. — Никто тебя больше не потревожит. Я буду рядом. И твоя подруга тоже.
Новое ощущение, коснувшееся меня, оказалось тоской. Молодому самцу было одиноко без своей спутницы. Несмотря на сложившееся мнение, драконы вовсе не одиночки по природе. И пусть они не образуют пары, но часто летают небольшими стаями. Одинокий дракон — это либо отбившийся от стайки отрок, либо старик, переживший сородичей, либо самка, охраняющая кладку яиц.
— Она тут недалеко, — соврал я, хотя еще не знал, как мы будем снимать закоченевшую красотку с крыши свинарника. — Она скоро будет с тобой! Пойдем домой!
