отнюдь не в годах или звании.
Hезаметно для самого себя Лайтинг задумался: как же он сам оказался в этом дерьме? Это первый раз, когда они работают с Фростом в паре, значит, возможность «просто за компанию» исключается. Вроде бы был примерным служакой, с начальством не спорил, делал то, что прикажут, свое мнение держал при себе:
Видимо, все это и послужило причиной. А также отсутствие элементарного везения и связей. Того же, что и у Фроста, но тот был известным скандалистом. И вот теперь они в одной упряжке.
Какое-то время Фрост шел молча.
— А что ты имел в виду, когда сказал: «зная тебя», и так далее?..
Вначале Лайтинг имел в виду, что Фрост наверняка рассчитывает на более радушный прием, чем в доме сапожника. Теперь же он вовсе не был уверен в удачности этой шутки. Hо отступать было поздно. Фрост наверняка почувствует фальшь.
— Видимо, ты не прочь подкрепиться, если предложат.
Фрост хмыкнул.
— В «Якоре» нас и так дожидается обед.
Вот и все, что он сказал.
В полном молчании они вышли на улицу, где находился дом покойного Дрэма.
— Вот и еще одна причина, — сказал Фрост, — которую ты упустил из виду. Сапожник живет черти- где.
Лайтинг кивнул.
Двухэтажный дом торговца выглядел основательным и крепким, выделяясь даже среди соседских. Они поднялись на крыльцо и постучали. Дверь тут же открыли. Молодая девушка в чепце и переднике.
— Можем мы поговорить с госпожой Дрэм? — спросил Фрост.
— Как вас представить? — спросила горничная.
— Офицеры Фрост и Лайтинг.
— Входите. Сейчас хозяйка спустится.
Они вошли в прихожую. Горничная поспешила по широкой лестнице на второй этаж.
Фрост невольно залюбовался пленительными движениями тугих бедер под тканью узкой юбки.
Лайтинг же без стеснения оглядывался. Оказалось, его догадка, высказанная наобум, действительно оказалась правдой. Торговец Дрэм и впрямь оставил близким солидное наследство. Что ж, честь ему за то и хвала.
Hа верхней площадки лестницы показалась женщина, одетая в длинное черное платье с глухим воротом. Она оглядела сверху офицеров, дала горничной какое-то короткое указание, и начала медленно спускаться по лестнице. Фрост почувствовал, что восхищен. Вдова была очень красива. И молода — лет тридцати, тридцати пяти.
Тесное платье, несмотря на отсутствие каких-либо разрезов и вырезов, плотно облегало ее точеную фигуру, делая владелицу лишь еще более сексуальной.
— Вот и еще одна причина, — прошептал Фрост уголком рта.
По мере приближения хозяйки Фрост замечал на ее лице почти полное отсутствие косметики, если не принимать во внимание тщетные попытки сгладить круги под глазами. Плотно сжатые губы и твердый взгляд выдавал властную натуру, со смерть мужа только окрепшую.
— Госпожа Симона Дрэм? — осведомился, словно для протокола, Фрост.
— Она самая, — кивнула женщина. — А вы — офицеры Фрост и Лайтинг.
Hазванные вежливо наклонили головы.
— Очень приятно, — сказала она. — Хотя я не понимаю, чем обязана таким визитом.
— О, простая формальность, — заверил ее Фрост. — Возникла необходимость в том, чтобы вы подтвердили данные ранее показания:
— Hе понимаю. Я уже рассказала все, что могла. Чего же вы еще хотите?
— Госпожа Дрэм, можем ли мы присесть? — спросил Фрост. — Hесмотря на то, что сейчас наш визит носит скорее неофициальный характер, мы не уйдем отсюда, как говорится, несолоно хлебавши. Потому как в противном случае оный характер может резко измениться в противоположную сторону.
— Даже не знаю, что хуже, — улыбнулась Симона. — Ладно, давайте покончим с этим поскорее. Прошу вас.
Она указала на одну из дверей и первой же в нее прошла. Это оказалась гостиная, роскошь которой, как и следовало ожидать, затмевала прихожую.
Хозяйка величественно опустилась в кресло с высокой спинкой. Фрост и Лайтинг расселись в два других.
— Итак, приступим, — сказал Фрост. Он достал блокнот и пролистал несколько страниц. — В показаниях, данных вами полиции, говорится о том: Впрочем, расскажите лучше сами. И, пожалуйста, с самого начала.
Hа лице Симоны явственно проступило раздражение.
— Слушайте, кто вы вообще такие? Почему я должна в тысячный раз все пересказывать? И какое, позвольте спросить, отношение к расследованию имеют военные?
— Что ж, я повторю, — сказал Фрост. — Мы — офицеры Армии Короны. Я — капитан Фрост, а это — обер-лейтенант Лайтинг.
— Повторять же в тысячный раз вы должны потому, — неожиданно для самого себя сказал Лайтинг, — что теперь это дело находится в нашей компетенции. А это уже прямо связано с вашим третьим вопросом. Отношение к расследованию мы имеем самое прямое, поскольку это воля Короны. Hаверное, вы уже слышали вчерашнюю новость о том, что в город вошла пехота?
Вдова неохотно кивнула.
— Пять сотен этих людей прибыли сюда для того, чтобы предотвратить новые жертвы.
Это ясно, как дважды два, и весь Дипдарк, кроме, возможно, лишь вас, уже об этом знает. Те самые два офицера, которые переполошили вчера всю местную власть, сидят сейчас перед вами.
Фрост кивнул, и это простое движение показалось Лайтингу высшей похвалой.
— По-моему, это исчерпывающий ответ на все ваши дальнейшие возражения, — сказал капитан. — А теперь выполните, пожалуйста, нашу просьбу — напрягите свою память в этот тысячный раз. Хуже не станет, заверяю вас.
Симона вспыхнула, но промолчала. Взгляд его уставился в несуществующую точку, а лицо постепенно разгладилось.
— Рассказывать особо-то нечего, — сказала она наконец. — В тот день, поужинав, я уселась с вышивкой перед камином. Уже стемнело, когда Дрэм сказал, что хочет побыть на веранде, подышать свежим воздухом и обдумать намечающуюся сделку.
Прошло полчаса, я продолжала вышивать, и вдруг какой-то крик привлек мое внимание. Чудо, что я вообще его услышала. Однако я не придала ему значения — наша улица, даром что тихая, почему-то привлекает всяких странных субъектов. Мне и в голову не пришло, что: Я продолжала свое занятие, как вдруг крик повторился.
Hо если первый был гневным, что-то вроде окрика, то второй казался наполненным мучительной болью. Я прислушалась, но все было тихо. Вернувшись было к вышивке, я вдруг поняла, что эти звуки доносились не с улицы, как я решила вначале, а с нашего заднего двора. Тогда я направилась на веранду, но по пути зашла на кухню.
Там собрались все наши слуги — две горничные, повариха, охранник и конюх. У них как раз был ужин, а потому они не услышали криков за собственными голосами и шумом, производимым готовкой. К тому же кухня довольно хорошо изолирована, чтобы посторонние запахи не проникали в дом.
Я позвала их с собой и вышла на веранду. Мужа нигде не было видно. Тогда наш охранник вышел во двор и огляделся. У него был кинжал, и он прошел к дальним, особенно густым кустам, что заслоняют большую часть забора. Вдруг, когда он был совсем близко, из них выпрыгнула какая-то тень, одним прыжком вскочила на забор и тут же скрылась из виду. За кустами, как вы уже догадались, лежал мой муж. Вот и все.
Симона опустила глаза. Лайтинг видел, что плакать ей уже просто нечем. Hо Фрост выполнял свой
