Бран развернулся и зашагал к выходу из трюма. Летум понял, что остался доволен. Возможно, в лице этого здоровенного парня он заполучил одного из самых ценных бойцов. Если же принять во внимание психологическую подготовку — самого ценного. Впрочем, время покажет.
Смайлсон, находившийся все это время в пределах слышимости, неспешно приблизился. То, что находилось у него в руках, напомнило Летуму, что он по-прежнему одет лишь наполовину. Не грязная серая куртка раба, которую Летум сбросил перед началом поединка, а чистая и свежая, цвета хаки.
— Поздравляю, — улыбнулся Джек, протягивая куртку. — Ты это заслужил.
Летум принял куртку. Нашивки капрала сразу бросились в глаза. Армейская куртка, наверняка снятая с какого-нибудь солдата. Возможно, трупа. Однако ни крови, ни дырок Летум не заметил. Поэтому с удовольствием надел.
— Честно говоря, — сказал Смайлсон, кивнув на удаляющегося Брана, — не самый лучший ход. Или же ты намерен сделать из него козла отпущения? В таком случае берегись, долго терпеть он не станет…
— Я сам знаю, что мне делать с подчиненными, — осадил его Летум. — Или ты — тоже мой начальник?
— К счастью, нет, — лейтенант ухмыльнулся. — Я командую абордажной группой №3, которая уже полностью укомплектована. Как, впрочем, и все остальные.
— Тогда кому нужен я?
— Возможно, самому капитану. Я знал, о чем говорил, когда советовал тебе насчет карьеры. Он уже давно ждет кого-нибудь вроде тебя.
— А чем таким особенным я отличаюсь? — Летум знал ответ, но надеялся, что дело в другом.
— Возможно, — медленно сказал Смайлсон, — ты станешь тем, кому он сможет доверять. Его правой рукой. Единственным, так сказать, доверенным лицом. — Пауза. — Если не считать дочери, конечно.
Последняя фраза удивила Летума даже больше всего остального. Хотя он чувствовал себя польщенным — никто и никогда по-настоящему не доверял Летуму Вагнеру.
И, кстати, правильно делал.
— Дочери?..
— Ну да, — кивнул лейтенант. — Лилит.
«Ах да… Как же я не понял этого сразу?»
— Чего молчишь? — спросил Джек. — Не ожидал?
— Почему же, — спокойно ответил Летум. — Просто предполагал отношения совсем другого рода.
— С этим у нас строго. Лилит находится под постоянным присмотром отца, и никто из наших лишний раз взглянуть на нее не посмеет.
— Понятно, — сказал Летум. Хотя на самом деле понимал немного.
— Жаль, конечно, — усмехнулся Смайлсон. — Я, собственно, потому и стал пиратом, что привык получать то, что мне хочется.
— И когда-нибудь насиловал женщину?
Смайлсон выразительно на него посмотрел, но ничего не ответил. Если только не интерпретировать в качестве ответа молчание. Извиняться же у Летума не было причин.
— Пойдем, — сказал наконец лейтенант. — Здесь нам уже делать нечего.
Летум шагал следом. Обратив внимание на левую руку, он с удивлением почувствовал приятную тяжесть. Резак все еще оставался с ним, никто не потрудился вернуть его в дуэльный арсенал. «Может, очередной пиратский обычай?» Как бы там ни было, Летум решил оставить лазер себе. Полезная вещичка. Мало ли, когда еще представится возможность обзавестись…
Палец сам собой сдвинул предохранитель, и в руке вновь появилось алое смертоносное жало. Смайлсон искоса поглядел на него.
— Дорогая игрушка, — отметил он. — Я даже по головизору не видел такого поединка. Никто еще не дрался так долго, как вы. А то, что у каждого — ни царапины, и вовсе случай небывалый. Думал уж все, плакала моя ставка…
— Ты ставил на меня? — поинтересовался Летум. Ему стало неожиданно приятно.
— Деньги — ерунда, — усмехнулся Смайлсон. — Их я поставил на Брана. В твоем же случае ставка гораздо серьезней…
Летум молча кивнул. Лейтенант лишний раз доказал, что человек он в высшей степени неординарный.
Они поднялись на третью палубу, где, помимо мостика и других административных объектов, находилась еще и кают-компания.
— Нужно зайти, — пояснил Смайлсон. — Таков обычай.
Летум не стал спорить. Напротив, в его положении общение с «массами» необходимо, как ничто иное. Если он собирается дойти до конца, ему нужно завоевать доверие большинства. Причем в самое ближайшее время: карабкаться долгие годы по непростой иерархической пирамиде — не для него.
Они вошли. Из ярко освященного люминесцентными лампами коридора в прохладный полумрак. Летум застыл на пороге, с отвисшей от удивления челюстью. Интерьер пиратской кают-компании был неотличим от какого-нибудь шикарного бара или ресторана на Зевсе, в которых Летум Вагнер появлялся время от времени. Мягкие уголки, расставленные в изобилии вокруг столиков из натурального дерева, длинная стойка с разнокалиберными бутылками, приглушенный свет красных светильников…
Летуму пришлось напомнить себе, что по большому счету он находится сейчас в чреве пиратского дредноута, мчащегося сквозь межзвездную тьму. А он-то думал, что и все остальное здесь такое же, как и его убогая каюта…
Стоило только пиратам разглядеть, кто именно вошел в дверь, как по кают-компании прокатился вой многоголосого зверя. В нем слышались поздравления, смех, восторг, благодарность и Бог знает что только еще. Всего же в кают-компании находились человек двести, но только четверть собравшихся не подавало признаков энтузиазма. «Для начала неплохо», — подумал Летум. Если бы он задумал изменить порядок вещей прямо сейчас, в отдельно взятой кают-компании, это удалось бы ему без особых проблем. Но дредноут отнюдь не ограничивался одним рестораном. Все завзятые игроки собрались в трюме, и мало кто ушел оттуда довольным. К тому же пиратам необходимо увидеть, что Летум может не только орудовать лазерным резаком.
«Что ж, за этим дело не станет».
Шум не смолкал. Летум, чувствуя себя полным придурком, поднял руку и погрозил кулаком потолку, стараясь подражать гладиаторам из дурацкой голо-программы. Он делал это впервые в жизни, никто и никогда не приветствовал его так. Ради его самого, отдавая должное самым простым вещам — отваге, умению и силе.
Мало-помалу пираты успокоились.
Смайлсон прямо-таки лучился от удовольствия. Само собой, немалая часть энергии толпы перепала и ему. Пираты видели, с кем пришел победитель, а значит, Летум уже начал играть по правилам лейтенанта. Однако сам он не имел ничего против, покуда их интересы не исключали друг друга. Определенно, Смайлсон — ценный союзник. Умный, коварный и злой. Без сомнения, вынашивающий собственные планы. Но Летум имел с дело с такими ублюдками практически всю свою жизнь, допустив ошибку всего лишь раз.
Они шагали в широком проходе между столами, — Летум впереди, Смайлсон чуть позади. Пираты, столы которых они миновали, что-то говорили и размахивали руками, но никто не пытался дотронуться или пожать руку. Летум по-прежнему не выпускал резак из руки. Отчасти потому, что его было некуда деть, отчасти для внутреннего комфорта.
В противоположном от входа конце кают-компании находилось нечто вроде сцены, оборудованной разноцветными осветительными приборами и гигантским голопроектором. Летуму все стало ясно. Их с Браном поединок транслировался по корабельной сети на весь корабль. А может, и кое-куда еще: общественное головидение выложит любые деньги за эту запись. Какой-нибудь сообразительный пират, жадный до выручки, наверняка до этого додумается. Не суть важно, конечно, ведь Милан и так знал о
