— Сыворотка правды, — ответил Штефнер. — Она развязывает язык лучше любых пыток. Ее применяют ЦРУ. Моссад, а также множество других ведущих спецслужб, не говоря о транснациональных корпорациях.
Наемник снял колпачок и выдавил из иглы тонкую струйку. Мона Лиза подошла к Председателю. Тот, похоже, смирился со своей участью и даже не сопротивлялся. Уличный самурай удерживала его руку на подлокотнике, в то время как Штефнер пытался нашарить вену под сморщенной кожей. Наконец ему удалось, и три кубических сантиметра «сыворотки» поступили в кровообращение.
Напарники расселись по стульям и принялись ждать.
Час спустя они стояли возле мертвого тела, таращась друг на друга.
Насчет сердца Председатель не врал. Воздействие «сыворотки правды» было чревато даже для молодых здоровых мужчин, для восьмидесятилетнего же старика оказалось фатальным. Комок мышц, еще недавно бившийся у него в груди, изрядно пообтрепался с годами. Штефнер прекрасно знал о таком риске, но считал, что им не оставили выбора.
Впрочем, оба наемника были не настолько циничны, чтобы подумать о том, насколько такой исход упрощал ситуацию. Ни Штефнеру, ни Моне Лизе не хватило бы духа, чтобы прикончить беззащитного старика, а свидетеля оставлять не хотелось.
Как бы там ни было, перед ударом Председатель поведал немало.
Услышанное повергло напарников в шок. Это было смелее и сокрушительнее, нежели самые смелые предположения. Более того, слова старого корейца, сказанные под воздействием «сыворотки», не нуждались в доказательствах. Но если кто-то таковых потребует, добыть их не составит труда.
Мона Лиза достала телефон.
— Нет, — остановил ее Штефнер. — Так мы только навредим.
— Чейн сказал, что сам с нами свяжется. — Девушка нахмурилась. — Но у нас нет времени ждать. УЖЕ может быть поздно.
— Если мы позвоним, — парировал немец, — то наверняка опоздаем.
Он оглядел просторную спальню, перевел взгляд на старческий труп.
Пожав плечами, Мона Лиза сунула телефон обратно в карман.
— Пойдем. Здесь нам делать нечего. — Штефнер зашагал к двери. — Будем надеяться, остолопы- пилоты не заставят себя ждать…
…И они помчались в аэропорт, будто боялись опоздать на собственные похороны. Такая поспешность оказалась излишней — немногочисленный экипаж едва закончил оформлять документы, и наземные службы приступили к заправке. Наемники метались вокруг, подгоняя техников, однако насосы были не в состоянии качать горючее быстрее.
Наконец они оторвались от бетона и прыгнули в небо.
До Токио оставались долгие часы полета в холодной заоблачной мгле.
Чейн пробрался, согнувшись в три погибели, к краю крыши. Дело было вовсе не в том, что он опасался демаскировки — оперативники разгуливали по улице внизу, не таясь. Причина заключалась в спутниковых и телевизионных антеннах, маячивших над головой. Сама крыша была плоской, словно тарелка, огражденная кирпичным бортиком высотой в тридцать сантиметров. Двадцать метров, отделявших крышу от асфальта, могли убить вернее пули.
Часть бетонной крыши покрывал темперлон с логотипами «VERLQT», на котором уже возлежали ведущие специалисты дзайбацу по обезвреживанию преступных группировок. Каваджири скрючился у левого края (последний либо же первый — в зависимости от точки зрения). Соседнее место оставалось свободным. Чейн решил, что они могли бы неплохо заработать на билетах — подобные зрелища в Токио имели место не часто.
Наемник плюхнулся на темперлон и без спроса взял бинокль.
Оперативники, облаченные в черные костюмы, бронежилеты и черные же маски, рассредоточивались по улице. Близлежащие кварталы были перекрыты как для транспорта, так и пешеходов — полиция, как повелось, заняла нейтральную позицию. Посты стояли и вподъездах близлежащих домов, дабы аборигены не крутились под ногами в самый неподходящий момент.
Впрочем, в пять утра движение и без того не отличалось особой интенсивностью. Это был относительно приличный район, аренда жилья в котором была достаточно дорогой. Не удивительно, что местные жители досматривали очередной сон, в то время как трудовой народ уже мчался сломя голову в подземку.
Судя по маневрам оперативников, можно было заключить, что эпицентром грядущих событий станет четырехэтажное здание, расположенное чуть сбоку от наблюдательного пункта. Насколько Чейну было известно, террористы облюбовали апартаменты на втором этаже — шесть комнат, около полторы сотни метров. Каждое окно скрывалось за прочной узорной решеткой, что усложняло задачу. Впрочем, незначительно.
Сам же наблюдательный пункт был обустроен на крыше шестиэтажного здания, откуда открывался превосходный обзор. Ответственные оперативники копошились вокруг аппаратуры, из многочисленных раций доносились непрерывные сообщения. По дороге Чейн прошел мимо нескольких термальных сканеров, на экранах которых виднелись неподвижные красные пятна — все до единого в горизонтальном положении.
По всей видимости, террористы также не причисляли себя к трудовому народу. Общее количество пульсирующих пятен равнялось дюжине, они расползлись по комнатам и лениво мерцали. Температура, определенная сканерами, говорила о том, что все эти люди погружены в глубокий сон, и даже не готовились к пробуждению.
— Кто они? — спросил Чейн.
Каваджири пожал плечами:
— Пока неизвестно. Впрочем, — профессионалы.
— И даже не догадались выставить охрану?.. — Наемник скептически покачал головой.
— Это что-нибудь бы изменило? — Японец усмехнулся. — Не думаю.
— Каким образом вы на них вышли?
— Практически случайно. Как тебе известно, мы задействовали весь наш агентурный аппарат. Наконец один из осведомителей сообщил, что в соседнем доме поселилась группа подозрительных мужчин, ведущих довольно уединенный образ жизни…
— Если можно, короче, — попросил Чейн.
— Не перебивай. Так вот, мы установили наблюдение. Опознать никого не удалось, но на это никто и не рассчитывал — внешность давно не является определяющим фактором. Гораздо примечательней тот факт, что целый день они сгружали в квартиру какие-то свертки. Сопровождение определило, что они курсируют по подпольному рынку оружия. Мы не стали трогать торговцев, подождем конца операции. Но, думаю, это они.
Чейн обдумал услышанное. Что-то слишком уж просто.
— А что с теми, пулеметчиками?..
— Ничего. Папиллярные линии выжжены кислотой, зубные снимки и ретинограммы проверяем через Интерпол. Пока безрезультатно. Пулеметы, как ты догадался, также будто с неба свалились. — Каваджири посмотрел на собеседника. — Думаешь, другие?..
— Понятия не имею. Но если ОНИ, то почему до сих пор дрыхнут?
— Может, решили устроить нам выходной?..
— Сомневаюсь.
— Я тоже, — японец хмыкнул. — Впрочем, у них все может быть готово.
В дальнейших пояснениях наемник не нуждался. Равно как самонаводящаяся ракетная установка не нуждалась даже в пальце, который нажал бы на кнопку.
— Когда начинаете?
Начальник контрразведки сверился с часами. В глазах его блеснули веселые огоньки.
— Через двенадцать минут, — ответил он. — Бронежилет не забыл?
