продолжая весело болтать, начнет полировать ногти. Она говорила о вечере, не упоминая Бертрама Скаддера или Дэгни Таггарт.
К чему она стремилась, выходя за него замуж? Он чувствовал, что она руководствовалась холодным расчетом, но не видел, в чем ее можно обвинить. Она никогда не пыталась использовать его. Ничего от него не требовала. Ее не интересовал престиж, основанный на индустриальной мощи, она пренебрегала им и предпочла собственный круг друзей. Деньги ее тоже не интересовали. Она тратила мало и была абсолютно равнодушна к той роскоши, которую он мог бы ей позволить.
Он был не вправе осуждать ее, и у него никогда не было никаких оснований для расторжения брака. Она была честной женщиной. От него ей не нужно было ничего материального.
Он повернулся и устало посмотрел на нее:
– В следующий раз, когда будешь устраивать прием, приглашай лишь людей своего круга. Не нужно приглашать тех, кого ты считаешь моими друзьями. Я не хочу встречаться с ними в обществе.
Довольная его словами, Лилиан удивленно рассмеялась:
– Целиком разделяю твои чувства, дорогой.
Чего она от него хотела? Чего добивалась? В том мире, в котором жил Реардэн, на этот вопрос не было ответа.
Глава 7. Эксплуататоры и эксплуатируемые
Рельсы сквозь скалы тянулись к нефтяным вышкам, а вышки тянулись к небесам. Дэгни стояла на мосту и смотрела на вершину холма, где лучи солнца падали на самый верх вышки. Металлический отблеск походил на белый факел.
К весне, думала она, эта дорога состыкуется с линией, которую тянут от Шайенна. Она смотрела на зеленовато-голубые рельсы, которые спускались от вышек вниз через мост и уходили дальше. Она повернула голову и посмотрела вдаль, куда на многие километры вперед, извиваясь вдоль подножия гор, уходила новая железная дорога. В самом конце строящейся линии, словно рука с оголенными костями и нервами, на фоне неба возвышался кран.
Мимо Дэгни проехал груженный зеленовато-голубыми болтами тягач. Снизу мерной дрожью отдавался звук работающих отбойных молотков. Это рабочие, раскачиваясь на металлических тросах, срезали выступ скалы на стене каньона, чтобы укрепить опоры моста. Вниз по полотну рабочие укладывали шпалы. Стоя на мосту, она могла различить, как напряжены их мышцы.
– Мышцы, мисс Таггарт – вот все, что нужно, чтобы построить что угодно, – сказал Бен Нили, ее подрядчик.
Похоже, таких подрядчиков, как Макнамара, в мире больше не осталось. Дэгни наняла Бена Нили, потому что не смогла найти никого лучше. Никому из инженеров «Таггарт трансконтинентал» нельзя было доверить руководство работами. Все они относились к новому металлу весьма скептически.
– Мисс Таггарт, я буду с вами откровенен. Поскольку этот эксперимент проводится впервые, я считаю, что взваливать на меня ответственность за него просто несправедливо, – сказал главный инженер.
– Вся ответственность на мне, – ответила Дэгни. Главному инженеру было уже за сорок. Он закончил колледж и до сих пор сохранил шумные студенческие повадки. В свое время главным инженером в «Таггарт трансконтинентал» был молчаливый, седоволосый мужчина. Он был самоучкой, но равных ему не было ни на одной железной дороге. Он уволился пять лет назад.
Дэгни посмотрела вниз. Она стояла на мосту, под которым простиралась бездна глубиной в полторы тысячи футов. На дне каньона она различила смутные очертания высохшего русла реки, кучи валунов и искореженных деревьев. Она спрашивала себя, достаточно ли одних мышц, камней и стволов, чтобы перекинуть мост через этот каньон. И неожиданно для самой себя подумала о том, что давным-давно на его дне столетиями жили голые дикари.
Она посмотрела на нефтяные вышки Вайета. Железнодорожный путь расходился на множество веток, которые вели к нефтяным скважинам. Она видела маленькие кружочки железнодорожных стрелок, точками выделявшиеся на снегу. Это были металлические стрелки такого же типа, как и те, что тысячами разбросаны по всей стране, не привлекая к себе никакого внимания. Но эти стрелки сверкали на солнце зеленовато-голубыми отблесками. Для нее эти отблески означали долгие часы уговоров, терпеливые попытки переубедить мистера Моуэна, президента Объединенной компании по производству железнодорожных стрелок и сигнальных систем из штата Коннектикут.
– Но, мисс Таггарт, дорогая мисс Таггарт! Моя компания находила общий язык с несколькими поколениями вашей семьи. Ваш дед был первым клиентом моего деда, поэтому у вас нет оснований сомневаться в нашей готовности сделать для вас что угодно, но… вы сказали – стрелки из металла Реардэна?
– Да.
– Но, мисс Таггарт, только подумайте, во что обойдется нам работа с этим металлом. Вы знаете, что для выплавки нужна температура не ниже двух с половиной тысяч градусов? Как вы сказали – здорово? Может быть, это здорово для тех, кто производит двигатели, для меня же это означает новую конструкцию печи, абсолютно новую технологию, рабочих, которых нужно обучить, срыв производственного графика, – словом, полную неразбериху, и один Господь знает, что из всего этого выйдет… Откуда вы знаете, мисс Таггарт? Откуда вы знаете, если этого до вас никто не делал?.. Я не могу сказать, что этот металл хорош, и не могу утверждать обратного… Нет, я не знаю, что это: гениальное изобретение или очередное мошенничество, как заявляют многие, мисс Таггарт, очень многие. Нет, кто что говорит, для меня ничего не решает, но я не могу рисковать, взявшись за такую работу.
Она удвоила стоимость своего заказа. Реардэн откомандировал двух специалистов-металлургов, чтобы обучить рабочих Моуэна, показать, объяснить каждый шаг всего технологического процесса. Он же платил жалование рабочим Моуэна, пока те учились.
Она посмотрела на костыли, крепившие рельсы к шпалам, и вспомнила тот день, когда узнала, что компания «Саммит кастинг» из штата Иллинойс, единственная компания, которая взялась изготовить костыли из металла Реардэна, обанкротилась, выполнив лишь половину заказа. Той же ночью она вылетела в Чикаго, подняла с постели троих адвокатов, судью и местного законодателя, подкупила двоих из них и, запугав остальных, получила документ, дававший ей чрезвычайные полномочия на законных основаниях. Она так все запутала и замела следы, что, если бы кто и захотел докопаться до истины, ничего бы не вышло. Ворота завода компании были открыты, и еще до рассвета наспех собранная, полуодетая бригада рабочих взялась за дело. Работой руководили инженер из «Таггарт трансконтинентал» и металлург Реардэна. Строительство Рио-Норт не остановилось.
Она прислушалась к реву бурильных машин. Был такой период, когда работы по возведению опор моста пришлось приостановить.
– Я ничего не мог сделать, мисс Таггарт, – обиженно сказал тогда Бен Нили. – Вы же знаете, как быстро изнашиваются коронки. Я давным-давно заказал новые, но у «Инкорпорейтэд тул» произошел сбой. Их тоже нельзя винить. «Ассошиэйтэд стал» не поставила им вовремя сталь, поэтому нам ничего не остается, кроме как ждать. Что толку расстраиваться, мисс Таггарт. Я делаю все, что в моих силах.
– Я наняла вас для того, чтобы вы делали дело, а не все, что в ваших силах, каковы бы они ни были.
– Как странно вы рассуждаете. Такие взгляды нынче не в ходу, мисс Таггарт, ой как не в ходу.
– Никакой «Инкорпорейтэд тул». Никакой стали. Закажите коронки из металла Реардэна.
– Только не я. С меня хватит неприятностей из-за этих ваших рельсов, черт бы их побрал. Я не собираюсь портить свое оборудование.
– Одна коронка из металла Реардэна прослужит дольше, чем три из стали.
– Возможно.
